Лучшие книги Мэгги Нельсон

В течение трех лет медленно проходящей грусти Мэгги Нельсон обращается к заметкам Гёте, Витгенштейна и Платона о цвете, перебирает в памяти цитаты из Леонарда Коэна, Джони Митчелл, Маргерит Дюрас и Джона Бёрджера, окружает себя синими предметами и исследует личные воспоминания и сны. Итогом этого пристального изучения искусства, литературы и одиночества становится лирическое, философское, откровенное эссе; 240 утверждений о горе, любви, их ограничениях и — о синем цвете.

В 1969 году Джейн Миксер, студентка школы права Мичиганского университета, собиралась в родной город на весенние каникулы и разместила объявление о поиске попутчиков. До дома она так и не добралась: на следующий день ее тело нашли в нескольких милях от кампуса.
«Красные части: автобиография одного суда» — книга Мэгги Нельсон об убийстве ее тети Джейн и о состоявшемся спустя тридцать пять лет судебном процессе. После того, как совпадение ДНК указало на нового подозреваемого, дело, в течение десятилетий остававшееся нераскрытым, было возобновлено. Нельсон, принявшая участие в судебном процессе, обращается к теме человеческой одержимости насилием. Фиксируя не только хронику суда, но и происходящее внутри нее — ужас, горе, одержимость, скептицизм, растерянность, — с репортерской тщательностью, она создает самобытный литературный текст беспощадной нравственной точности.

«Аргонавты» Мэгги Нельсон — текст на стыке жанров, автотеоретическое высказывание о желании, идентичности, создании квир-семьи, ограничениях и возможностях любви и языка. Работая в традиции публичных интеллектуалов, таких как Сьюзен Сонтаг и Ролан Барт, Нельсон сплетает историю своих отношений с художником Гарри Доджем с исследованием того, что культовые теоретики говорили о сексуальности, гендере, институте брака и материнстве. Это вдумчивая и бескомпромиссная книга о радикальной свободе и ценности заботы о другом.

Риторика свободы, которая сегодня зачастую превращается в радикальный, а порой угрожающий призыв, или ограничивается вниманием к мимолетным «мгновениям освобождения», одновременно завораживает и пугает. Остается ли свобода ключом к независимости, справедливости и благополучию, или ее «звездный час» уже близится к завершению? Так ли одержимость свободой раскрывает потенциал вдохновения и эмансипации, как раньше, или отражает всё более глубокий нигилизм? В своей новой книге Мэгги Нельсон обращается к этим вопросам и исследует концептуальную сложность понятия свободы в четырех разных сферах: искусстве, сексе, употреблении…

Jane tells the spectral story of the life and death of Maggie Nelson’s aunt Jane, who was murdered in 1969 while a first-year law student at the University of Michigan. Though officially unsolved, Jane’s murder was apparently the third in a series of seven brutal rape-murders in the area. Nelson was born a few years after Jane’s death, and the narrative is suffused with the long shadow her murder cast over both the family and her psyche.

Jane explores the nature of this haunting incident via a collage of poetry, prose, and documentary sources, including newspapers, related "true crime" books, and fragments from Jane’s own diaries written. Each piece in Jane has its own form that serves as an important fissure, disrupting the tabloid, "page-turner" quality of the story, and eventually returning the reader to deeper questions about girlhood, empathy, identification, and the essentially unknowable aspects of another’s life and death. Part elegy, part memoir, detective story, part meditation on violence, and part conversation between the living and the dead, Jane’s powerful and disturbing subject matter, combined with its innovations in genre, expands the notion of what poetry can do—what kind of stories it can tell, and how it can tell them.

A fresh new voice in art and cultural criticism takes on the day's most pressing questions about representations of violence in art.

Today both reality and entertainment crowd our fields of vision with brutal imagery. The pervasiveness of images of torture, horror, and war has all but demolished the twentieth-century hope that such imagery might shock us into a less alienated state, or aid in the creation of a just social order. What to do now? When to look, when to turn away?

Genre-busting author Maggie Nelson brilliantly navigates this contemporary predicament, with an eye to the question of whether or not focusing on representations of cruelty makes us cruel. In a journey through high and low culture (Kafka to reality TV), the visual to the verbal (Paul McCarthy to Brian Evenson), and the apolitical to the political (Francis Bacon to Kara Walker), Nelson offers a model of how one might balance strong ethical convictions with an equally strong appreciation for work that tests the limits of taste, taboo, and permissibility.

Риторика свободы, которая сегодня зачастую превращается в радикальный, а порой угрожающий призыв, или ограничивается вниманием к мимолетным "мгновениям освобождения", одновременно завораживает и пугает. Остается ли свобода ключом к независимости, справедливости и благополучию, или ее "звездный час" уже близится к завершению? Так ли одержимость свободой раскрывает потенциал вдохновения и эмансипации, как раньше, или отражает все более глубокий нигилизм? В своей новой книге Мэгги Нельсон обращается к этим вопросам и исследует концептуальную сложность понятия свободы в четырех разных сферах: искусстве, сексе, употреблении психоактивных веществ и климате. Опираясь на самые разные источники, от популярной культуры и философии до интимных отношении и повседневного взаимодействия, Нельсон осмысляет события сегодняшнего дня и анализирует, как мы думаем, говорим о свободе и как мы ее проживаем. Писательницу интересуют "практики свободы", которые помогают нам договариваться, чувствовать неразрывную связь с окружающими, проявлять заботу, применять принуждение и воспринимать конфликты и различия как неотъемлемую часть нашего общения. Для Нельсон открытые размышления о ключевых моментах нашей культуры - от дебатов о современном искусстве до яркого наследия сексуальной революции, от болезненных парадоксов зависимости до отчаяния перед лицом климатического кризиса, - и есть практика свободы, способ проявить стойкость, мужество и обнаружить нашу общность.