Рецензии на книги — Артур Мейчен

У южан есть поговорка о человеке, находящемся в состоянии крайнего беспокойства. Они говорят: нервный, как кошка с длинным хвостом в комнате, полной кресел-качалок. Ну вот. Кажется, мне удалось немного обрисовать свои чувства.

Мэкен — он такой «чердачный» классик. То есть все знают, что он классик, родоначальник дивной ветви хоррора, весьма отличной от готического романа с заламыванием рук; все знают, что великий визионер из Провиденса написал один из своих самых знаменитых рассказов под впечатлением от «Новеллы о черной печати»; ему регулярно отдают дань уважения в посвящениях и антологиях, но — не очень-то читают и не очень-то издают (не экранизируют, само собой, вообще). Меж тем, валлийский чудотворец заслуживает большего, чем издание в страхолюдных print-on-demand’ах…

"O pan ! Io Pan ! Io Pan ! Io Pan ! Pan Pan ! Pan, I am a man"

Когда несколько авторов независимо указывают на какое-то произведение, на него стоит обратить внимание. Небольшая повесть Мейчена — один из столпов мировой художественной эзотерики. Пикантности добавляет то, что перевёл "Пана" на русский господин Егазаров, один из духовных отцов Пелевина, много дальше, чем Виктор Олегович, ушедший по эзотерическим тропам. В "SOSущем" Егазарова Пан играл свою роль. Кроули, в том числе под влиянием книги, написал гимн "Ио Пан"; Стивен Кинг называет данную повесть "лучшей историей ужасов, из всех, написанных на английском языке"; Лавкрафт канонизировал её; Борхес тоже уважал эту вещь Мейчена. Начинается классически. Да и как может начинаться повесть, написанная в 1894 году. Безумный учёный…

Меня когда-то поразила байка о том, как в графстве Мейо рабочие воспротивились строительству каменной ограды, узнав, что она будет проходить по территории т.н. «форта фей». Это в пятидесятых годах. Двадцатого века. Чиновники, вынужденные пойти на изменение проекта, вздыхали — мол, сегодня мы признаем права фей, а завтра они потребуют назначить им пособие!

По-моему, желание местных жителей защищать достояние маленького народца лишь отдаленно связано с «исторической ценностью», «осквернением» или представлением, будто «феи накажут». Но как ещё могли они донести пережитый психогеографический опыт до тех, чей ежедневно повторяющийся маршрут исключает всякую возможность попадания на территории запретные, отверженные? Их счастье, что не попадут: Люциан Тейлор, канонично задремав в стенах…

Слово «паника» происходит из древнегреческого языка и является данью богу Пану, когда он случайно просыпался после полуденного сна, то издавал громкий крик, от которого разбегались стада. Поэтому греческие авторы создали слово panikos, «внезапный страх», оно стало основой для русского слова «паника»

Понять, в конце концов, что он имеет в виду. Расширение: разобраться, что имеет в виду Кинг, говоря об Артуре Мейчене и "Великом боге Пане", как о писателе и произведении, вдохновивших на "Revivаl". Роман дочитан и то, что прежде определяла для себя, как лавкрафтовские мотивы в произведениях любимых писателей, полной мерой представлено в нем. Ну, вы понимаете: иные миры, населенные опасными и безжалостными тварями, стремятся прорваться в спокойный и уютный наш. Изломанная геометрия, искаженное…

Пару слов хочется сказать о самом издании. Оно бесподобно, практически бесценно. Издательство Энигма выпустила просто великолепную серию книг под общим названием Гримуар. Обложка и рисованный переплет наводят на мысль о легком подражании средневековым талмудам. Форзацы строгого черного цвета с чернильно-черными готическими буквами. Каждый раздел книги начинается со стилизованной под средневековье символики страницы, а глава - с большой буквы готического шрифта, разрисованной в подражание старинным манускриптам. В конце повести/романа/рассказа всегда картинка - своеобразная «концовка». Вместо цифр сноски обозначаются головами воронов на полях.

Непосредственно сами произведения предваряет большая вступительная статья об авторе. Впечатления просто от того, что ты держишь книгу в руках –…

Стоит пережить вступительное занудство про истинных грешников, чтобы дойти до того, что у Мейчена получается лучше всего - описывать полубезумных подростков, аутично бродящих по увядающим английским лесам и рисующим вокруг себя мир древней странной магии. За то и любим.

Мне не понравился рассказ. Аннотация, написанная к рассказу, не имеет ничего общего с содержанием текста. Возможно, произошла путаница. Ну или я прочитала что-то другое под названием "сияющая пирамида"

Это история молодого человека по имени Люциан, очень эмоционального и впечатлительного. Еще в детстве Люциан решил, что он особенный, что он духовно и нравственно возвышается над толпой. Решив задействовать свое богатое воображение, юноша решает стать писателем, для чего покидает родной дом и пожилого отца в Уэльсе и устремляется в Лондон на поиски славы и вдохновения.

Произведение Артура Мейчена "Холм грез" является откровенным графоманским бредом. Вероятно, его смысл в том, чтобы показать муки творчества, но увы, основные муки ждут читателя. Практически полное отсутствие сюжета, главный персонаж, вызывающий в лучшем случае недоумение, в худшем - неприязнь, но уж никак не сочувствие, на которое, видимо, рассчитывал автор. Бесконечные повторы, нескончаемые описания природы, пространные…

На чтение этой повести меня натолкнули книга Гэри Лечмена "Темная Муза" и роман Роберта Антона Уилсона "Маски Иллюминатов". "Великий бог Пан"- удивительная книга. Читая ее, поражаешься мастерству художника, создавшего эту повесть. В изображении образов природы, Мейчен не уступает ведущим авторам двадцатого столетия. Темные, жаркие леса, величественные горы, зеленые холмы, серпантины разбитых римских дорог - их описание чрезвычайно увлекательно, и удивительно красиво. Диву даешься, узнав, что Мейчен был в целом, литературным неудачником, которого лишь на миг заметила публика, и который сгинул в лондонских трущобах. Помимо великолепных образов, удивляет, приковывает к себе и удерживает от начала и до конца общая атмосфера повести. Я не знаю другого такого писателя, которому бы удалось…

Классическая хоррор-повесть Артура Мейчена о том, что реки, горы, заливные луга – все это лишь искусная вуаль, шоры, призванные милосердно скрыть от наших глаз безбрежную бездну реальности, где обитают существа, одним своим видом способные свести человека с ума. Стиль Мейчена напоминает причудливый гибрид Меррита и Лавкравта (хотя, конечно, все наоборот), где от первого ему досталась слегка чопорная обстоятельность, а от второго - инфернальные пассажи и приемчики в духе _я открыл книгу и ухватил взглядом всего пару слов, но мои члены тотчас онемели, и я отбросил проклятый том прочь, накрытый ледяной волной бесформенного непредставимого ужаса, слишком страшного, чтобы описать его словами_. Естественно, о содержимом книги читатель не узнает, ведь было бы очень наивно рассчитывать на тот же…

Да, есть подлинный мир, не он вне этих чар и этой призрачности, вне этих «гонок за собственным хвостом и карьерных мечтаний», — он спрятан всем этим, словно за покрывалом.

Об этой книге я вспомнила благодаря статье, в которой Стивен Кинг говорит об этой книге, как вдохновившей его на написание "Revival" . "Revival" я ещё не читала, так как в переводе ещё нет. Насчёт "Великого Бога Пана" можно сказать, что книга моментами пугает, особенно там где происходят самоубийства. Так же моментами там есть мистика. В основном эта книга прошла мимо и ничем особенным не запомнилась, но читалось быстро. Конечно было очень много интересных мест, особенно описания различных мест в Лондоне, описание леса. Зато я кое-что узнала из мифологии. Например, что великий Бог Пан - это бог — защитник пастухов и…

Книга эта имеет социальный подтекст, как не покажется это странным с первого взгляда. Действительно, на поверхности ужастик — дерзкая идея проникновения за “покров иллюзий”, в “настоящий мир”, “истинную вселенную”, “созерцание бога Пана”. Но вглядимся внимательнее. Доктор Раймонд решается осуществить ее своими руками, но... но «чужими глазами”. Для эксперимента («нарушения нескольких клеток» мозга) он выбирает бедную, лишенную защиты девушку Мэри. Посмотрим, чем руководствуется Раймонд в своем решении из диалога с его компаньоном Кларком.

Кларк: “Хорошенько обдумайте это дело, Раймонд. На вас лежит большая ответственность. Если произойдет какая-то трагедия, до конца дней своих вы будете ощущать себя самым несчастным человеком”. Раймонд: “Нет, я так не думаю, даже если и случится…

Мы не знали, что он делал с нами - Всем отрезал ноги и забрал наш мозг. Он садировал плюшевых кукол, Изуродовал Барби и поджёг лицо. Где волшебные таблетки? Где чудесный элексир? Кто исправит? Кто излечит? Страшный доктор и вампир!

Коррозия Металла - Доктор Франкенштейн

Ой, это такая ужасная книга, что я не могу, просто не могу словами передать, какая она ужасная, просто бррр, поэтому я ничего вам не скажу. Ну, то есть я хочу сказать, конечно, у меня есть такое намерение, но как?.. Это же не-вы-ра-зи-мо! Бисеринки пота застыли на моих бровях и ожидают команды обрушиться проливным дождём на мышку, они висят там так долго, что уже наступила зима и они превратились в сталактиты, а я... ааааааааа. ААААААААААА!!! О Боже! Я упал в обморок! А! Уф, показалось. Просто нужно было почесать пятку и…

Ах, этот особенный Британский островной уют. Он как водораздел между материальным и волшебным. В нем Святой Грааль подвергается опасности быть сравнимым по красоте с кубком работы Челлини, наподобие предмета интерьера. Он как точка на гигантской ленте Мёбиуса. Пойдёшь направо - заделаешься клерком в Лондоне, пойдешь налево - уснёшь на берегу прозрачного ручья под деревом и окажешься в царстве императора Соловья, или увидишь танец фей посреди Девонширских болот, или встретишь кого-то, кто предскажет тебе тайную кровавую славу. Как бы то ни было, в конце странствий путешественник очнётся в кресле у камина со сводом преданий кельтской церкви и с трубкой доброго табаку ... В лучшем случае - в каролингском замке с совой на плече. То, что я сейчас написала в большой мере…

Небольшой рассказ с интересным, но скучным вступлением о природе греха. Вроде того, что суть греха заключается не во вреде обществу, а скорее в некой инаковости, отличии от привычного хода вещей. В этом что-то есть: бог сотворил нас такими, какие мы есть, и уклонение от его принципов – преступное своеволие, несанкционированное вмешательство в его умысел. Впрочем, умозаключение о том, что великий грешник подобен святому оставляет неприятный осадок от всего рассуждения – словно всё это было лишь поводом для тщеславия.

Основная часть – дневничок девочки, который вроде бы должен как-то прояснить вступление. Впрочем, из него не многое становится понятным: проводник из девочки никудышный, ибо мало того, что она сама ступает по неизведанной земле, так ещё и о многом умалчивает. Наверное, так…

Детальное, поэтапное описание одного выпадения из реальности. От волшебных мечтаний мальчика-изгоя к полному непонимаю и неприятию человеческого общества, от аскетичного ухода в свой внутренний мир до окончательной потери всякой связи с человечеством и осознания собственного демонизма. Концовка - хоть сейчас Линчу снимать, такое там потрясающее переплетение реальностей и нереальностей происходит. Hill of Dreams - это одновременно и манифест всех мечтателей и людей-не-от-мира-сего и предостережение для них.

Именно с таких произведений начинается один из , что уж там, востребованных нынче жанров - хоррор. С современными критическими мерками к этой новелле нет смысла подходить. Читая её необходимо учитывать историю создания и время написания (1890-1994 г.г.). Уже вышли "Франкенштейн" Мэри Шелли (1818г.) и "Кармилла" Шеридана Ле Фаню и вот-вот появится "Дракула" Брэма Стокера и "Жёлтые обои" Шарлотты Гилман (1892г.). 1890 год - это и год рождения Гордона Филлипса Лавкрафта. Всё рядом, связанно незримой цепочкой.

Не надо насиловать свой мозг и пытаться это читать. Гораздо проще прочесть любое стихотворение Тютчева на тему "бездны" и "покровов", чем этот текст-иллюстрацию тезиса "Наркотики - это зло". Мучительно долго дядя пытается донести до нас идею, что есть вещи которые невозможно выразить словами и он поэтому не может выразить словами мысль, что есть такие вещи, которые.... Невыразимо невыносимая проза. Лучше Тютчев:

Святая ночь на небосклон взошла, И день отрадный, день любезный, Как золотой покров, она свила, Покров, накинутый над бездной. И, как виденье, внешний мир ушел... И человек, как сирота бездомный, Стоит теперь и немощен и гол, Лицом к лицу пред пропастию темной.

На самого себя покинут он – Упра́зднен ум, и мысль осиротела – В душе своей, как в бездне, погружен, И нет извне опоры, ни…

Я очень люблю творчество Стивена Кинга. А Стивен Кинг очень любит книгу "Великий Бог Пан", о чем он неоднократно упоминал в комментариях к своим книгам. Замечательный рассказ "N." написан Мастером под впечатлением от этой книги, в посвящении к не менее замечательному роману "Возрождение" Кинг пишет: "«И Артуру Мейчену, чья повесть «Великий бог Пан» не дает мне покоя всю жизнь.» Разумеется, рассказ Мейчена не мог не привлечь мое внимание. Я прочитала его довольно давно, и... Не вдохновилась совершенно. Перед тем как писать эту рецензию, я решила дать рассказу второй шанс (поскольку мало что помнила о прочитанном, что уже характеризует произведение не с самой хорошей стороны). Шанс с треском провалился. Основная претензия у меня одна. Весь "ужас" в "Великом Боге Пане" выражен следующим…

Свершилось! Я наконец могу сказать этой книге прощай. Произведение крайне странное для меня. Я честно старалась уцепиться за что-то, вспомнить хоть маленький плюсик в книге, но не получается. Она не моя книга, а я не ее читатель. "Холм грез" дался мне очень тяжело, повествование тянулось, как жевательная резинка, эта стертая граница реальностью и фантазиями, перегруженные описания, главный герой, которому не получается сопереживать. Если вы любитель действий - смело обходим стороной это произведение. Вот так мы с ней и расползлись, она в одну сторону, я в другую

Прочитано в рамках Флэшмоба 2012