Лучшие книги Дугласа Хофштадтера

Не часто приходится держать в руках книгу, которая открывает новые миры, в которой сочетаются глубина мысли и блестящая языковая игра; книгу, которой удалось совместить ничем на первый взгляд не связанные сложные области знания. Выдающийся американский ученый изобретает остроумные диалоги, обращается к знаменитым парадоксам пространства и времени, находит параллели между картинами Эшера, музыкой Баха и такими разными дисциплинами, как физика, математика, логика, биология, нейрофизиология, психология и дзенбуддизм. Автор размышляет над одной из величайших тайн современной науки: каким образом человеческое мышление пытается постичь самое…

Книга, которую Вы держите в руках, написана Д.Хофштадтером вместе с его коллегой и другом Дэниелом Деннеттом и в `соавторстве` с известными мыслителями XX века: классическая антология эссе включает работы Хорхе Луиса Борхеса, Ричарда Доукинза, Джона Сирла, Роберта Нозика, Станислава Лема и многих других. Как и в `ГЭБе` читателя вновь приглашают в удивительный и парадоксальный мир человеческого духа и `думающих` машин. Здесь представлены различные взгляды на природу человеческого мышления и природу искусственного разума, здесь исследуются, сопоставляются, сталкиваются такие понятия, как `сознание`, `душа`, `личность`... `Глаз разума`…

Современный мир располагает огромным количеством идей, концепций и систем взглядов, которые предлагают человеку то или иное объяснение реальности. Теории заговоров, альтернативная медицина, духовные практики, астрология, эзотерика, несмотря на развитие науки, не теряют популярности. Но что они на самом деле могут объяснить? И почему многие люди так легко готовы поверить в них? В этой книге шведский просветитель Кристер Стурмарк и американский физик Дуглас Хофштадтер рассказывают, как устроено научное знание, объясняют, почему наш мозг так легко отказывается от рационального мышления, и дают простые инструменты, которые помогут противостоять манипуляциям и заблуждениям.

Где рождается личность? И как наши личности могут существовать в чужом сознании? Материальна ли мысль? Материальны ли личность, душа, сознание, "Я"? Если нет, то как мы можем находиться здесь? Дуглас Хофштадтер утверждает, что ключ к пониманию личности - "странная петля", абстрактная замкнутая сущность особого рода, содержащаяся в мозге.
Главный и наиболее сложный символ - "Я". Это звено - один из многих символов, которые, как кажется, наделены свободной волей и обрели парадоксальную способность направлять частицы в мозге. Так как загадочная абстракция может быть реальной? Или "Я" - сподручная фикция? Обладает ли "Я" властью над прочими частицами или само послушно вторит законам физики?
Над этими загадками бьется автор, впервые после своего magnum opus предпринявший оригинальное философское расследование сущности человеческого разума.

Сознание человека — это та бездна, о сущности которой научные умы спорят до сих пор. Осознаете ли вы, что значит быть живым человеком? Может ли наша личность существовать в чужом сознании? Определяется ли бытийность объекта человеческим намерением? И, вообще, каково это, быть помидором?
На эти вопросы отвечает Дуглас Хофштадтер в своей книге «Я — странная петля». Автор задает множество философских вопросов о структуре личности, ее признаках, и как она влияет на отношение человека к различным явлениям и объектам.
Дуглас Хофштадтер — к. ф.-м. н., кибернетик, физик, профессор когнитивистики Индианского университета, художник, переводчик, колумнист и писатель; лауреат Пулитцеровской премии и Национальной книжной премии, присвоенных за книгу «Гёдель, Эшер, Бах. Эта Бесконечная Гирлянда».

Analogy is the core of all thinking.

This is the simple but unorthodox premise that Pulitzer Prize–winning author Douglas Hofstadter and French psychologist Emmanuel Sander defend in their new work. Hofstadter has been grappling with the mysteries of human thought for over thirty years. Now, with his trademark wit and special talent for making complex ideas vivid, he has partnered with Sander to put forth a highly novel perspective on cognition.

We are constantly faced with a swirling and intermingling multitude of ill-defined situations. Our brain's job is to try to make sense of this unpredictable, swarming chaos of stimuli. How does it do so? The ceaseless hail of input triggers analogies galore, helping us to pinpoint the essence of what is going on. Often this means the spontaneous evocation of words, sometimes idioms, sometimes the triggering of nameless, long-buried memories.

Why did two-year-old Camille proudly exclaim, “I undressed the banana!”? Why do people who hear a story often blurt out, “Exactly the same thing happened to me!” when it was a completely different event? How do we recognize an aggressive driver from a split-second glance in our rearview mirror? What in a friend's remark triggers the offhand reply, “That's just sour grapes”? What did Albert Einstein see that made him suspect that light consists of particles when a century of research had driven the final nail in the coffin of that long-dead idea?

The answer to all these questions, of course, is analogy-making—the meat and potatoes, the heart and soul, the fuel and fire, the gist and the crux, the lifeblood and the wellsprings of thought. Analogy-making, far from happening at rare intervals, occurs at all moments, defining thinking from top to toe, from the tiniest and most fleeting thoughts to the most creative scientific insights.

Like Gödel, Escher, Bach before it, Surfaces and Essences will profoundly enrich our understanding of our own minds. By plunging the reader into an extraordinary variety of colorful situations involving language, thought, and memory, by revealing bit by bit the constantly churning cognitive mechanisms normally completely hidden from view, and by discovering in them one central, invariant core—the incessant, unconscious quest for strong analogical links to past experiences—this book puts forth a radical and deeply surprising new vision of the act of thinking.

Lost in an art,the art of translation. Thus, in an elegant anagram (translation = lost in an art), Pulitzer Prize-winning author and pioneering cognitive scientist Douglas Hofstadter hints at what led him to pen a deep personal homage to the witty sixteenth-century French poet Clément Marot." Le ton beau de Marot " literally means "The sweet tone of Marot", but to a French ear it suggests "Le tombeau de Marot",that is, "The tomb of Marot". That double entendre foreshadows the linguistic exuberance of this book, which was sparked a decade ago when Hofstadter, under the spell of an exquisite French miniature by Marot, got hooked on the challenge of recreating both its sweet message and its tight rhymes in English,jumping through two tough hoops at once.In the next few years, he not only did many of his own translations of Marot's poem, but also enlisted friends, students, colleagues, family, noted poets, and translators,even three state-of-the-art translation programs!,to try their hand at this subtle challenge.The rich harvest is represented here by 88 wildly diverse variations on Marot's little theme. Yet this barely scratches the surface of Le Ton beau de Marot , for small groups of these poems alternate with chapters that run all over the map of language and thought.Not merely a set of translations of one poem, Le Ton beau de Marot is an autobiographical essay, a love letter to the French language, a series of musings on life, loss, and death, a sweet bouquet of stirring poetry,but most of all, it celebrates the limitless creativity fired by a passion for the music of words.Dozens of literary themes and creations are woven into the picture, including Pushkin's Eugene Onegin , Dante's Inferno, Salinger's Catcher in the Rye , Villon's Ballades, Nabokov's essays, Georges Perec's La Disparition, Vikram Seth's Golden Gate, Horace's odes, and more.Rife with stunning form-content interplay, crammed with creative linguistic experiments yet always crystal-clear, this book is meant not only for lovers of literature, but also for people who wish to be brought into contact with current ideas about how creativity works, and who wish to see how today's computational models of language and thought stack up next to the human mind. Le Ton beau de Marot is a sparkling, personal, and poetic exploration aimed at both the literary and the scientific world, and is sure to provoke great excitement and heated controversy among poets and translators, critics and writers, and those involved in the study of creativity and its elusive wellsprings.

Hofstadter's collection of quirky essays is unified by its primary concern: to examine the way people perceive and think.

The author deals with one powerful motif in Escher's work - the puzzlelike interlocking of birds, fish and other natural forms in continuous patterns. His methods are examined through a meticulous analysis of his notebooks and an an epilogue reveals new information about Escher's inspiration.