Роберт Динсдейл — о писателе

Предложить изменения

Мораль: если тебя смущает оформление кантов страниц в форме дорожки из следов, это значит, что интуиция намекает, что что-то не так. А внутренний голос надо слушать. Но было уже поздно.

Я пришел сюда с востока, из Страны вечной зимы, где высится великий ледяной город Гулаг. Я иду к своей невесте, что живет в лесу.

На этой цитате уже должно стать понятно, что все чтение книги прошло в формате рукалицо. Роберт Динсдейл поставил рекорд по части того, сколько раз я задавалась вопросом, нафига было все это приплетать. Ну хочешь ты сделать ужастик, ну сделай, если осилишь, зачем приплетать сюда Сталина, ГУЛАГ и великие леса Беларуси. Рукалицо, много рук в много лиц.

Дано: маленький мальчик, его погибшая мама, дедушка. Дедушка страдает странностями, объем которых прямо пропорционален количеству…

Книга настолько плоха, что я даже не знаю, с чего начать. Почему британский чувак попытался написать о диких и неукротимых пущах Беларуси? Почему эту книгу зверь-обоснуй даже не понюхал? Почему она вышла настолько искусственной, что невозможно поверить ни единому слову? Буду спойлерить, не стесняясь, потому что я не рекомендую её читать, как не рекомендовал десяток рецензентов. Итак, история начинается с того, что больная видимо лейкемией, мама, привозит своего сына к деду to the middle of nowhere, и говорит: сын, я умру, дед, заботься о сыне, сын, заботься о деде и ещё закопайте мой прах возле хижины в лесу. Поупрямившись, дед привозит урну в лес, зарывает около хижины в лесу. А хижина та — где когда-то жила бабушка. Поселяются с внуком в ней. Дед рассказывает внуку истории, одна другой…