Рецензии на книги — Берил Бейнбридж

Роман Берил Бейнбридж «С днём рожденья, друг!» состоит из пяти глав, в названии каждой – дата и имя. Пять глав – пять имён, каждому персонажу отведена примерна пятая часть романа на рассказ от первого лица. Мне даже не особенно понадобилось напрягать память, чтобы мурашки побежали по коже: о судьбе этих пятерых человек я хорошо знал из книги, прочитанной 30 лет назад – «Самое ужасное путешествие» Эпсли Черри-Гаррарда, одного из участников трагической экспедиции Роберта Фолкона Скотта к Южному полюсу. Слово Черри-Гаррарду:

<…> …Пятёрку, которая с широты 87°32’ пошла дальше на юг, составляли исключительно люди зрелого возраста <…>. Четверо из них привыкли брать на себя ответственность и вести за собой других. Четверо из них имели за плечами богатый опыт санных экспедиций, притерпелись к…

Умереть было бы ужасно большим приключением, говорил когда-то Питер Пэн – эту фразу писатель Джеймс Барри услышал от сына своих друзей и позже вписал её в свою книгу о мальчике, который не хотел взрослеть. Питер говорил это в момент, когда понял, что должен умереть – но он, конечно, не умирает: на его век будет ещё довольно приключений. Английская писательница Берил Бейнбридж написала роман, опираясь на собственный опыт - уж она-то хорошо знала, что смерть - это не очень-то и серьёзно.

В послевоенном Ливерпуле пятидесятых годов не так много приятного – по тексту рассыпаны приметы недавней войны. Разрушенные здания, редкое электричество и вода, грохочущие аэропланы для пятиминутных рейсов над городом, дефицит продуктов и товаров, бедность и, конечно, воспоминания о том, как рвались бомбы,…

        Никто меня не любил, а я и рада; так сердце моё не тратилось понапрасну         и билось для одного лишь мастера Джорджи.

Не жена и не сестра, не любовница и не любимая. Но более преданной, чистой, всеотдающей, безусловной и бескорыстной любви человеческой не было у Джорджа и никогда не будет. Невозмутимо, смиренно покорившись судьбе принимала как дар Миртл своё чувство. «Всю мою жизнь, всю жизнь, я думала, я буду рядом с тобой; тут-то я и сморгнула, потому что от величия этой мысли мне на глаза навернулись слёзы». Как говорится, и коня на скаку, и в горящую избу. И в странной, нелепой смерти Джорджиева отца; и на уродливой и бессмысленной войне, средь разбитых дорог и в покосившейся палатке полевого госпиталя, среди стонущих раненых и навеки умолкнувших мёртвых; и в собственной…

Как же так?

Трудно писать об этой книге – за каждой запятой мерещится спойлер. Так о чем «Грандиозное приключение»? О послевоенном Ливерпуле. О городе, который пережил войну и теперь медленно приходит в себя после тяжелой контузии. О закулисном мире одного провинциального театра. О людях, которые разыгрывают одну волшебную пьесу о детях, которые никогда не взрослели. О людях, которые видят любовь, там, где ее нет. Как дети малые, в самом деле. Так и не выросли. О совсем молоденькой и неопытной Стелле, которой кажется, что она совсем уже взрослая. И ей уже не нужна родительская любовь. О том, как страшно, когда тебя лишают материнской любви. Лишают детства.

И даже не думайте бросать книгу, споткнувшись на первых же страницах о рваный и прерывистый, как дыхания запыхавшегося человека,…

"Смерть-это ужасно большое приключение!"-эти слова сами по себе у меня вызывают болезненную ассоциацию. Сразу вспоминается невыносимый июнь 2009 года и эти слова про "грандиозное приключение", которое оказалось именно тем, что говорил Питер Пэн и просто лавина, водопад самых разных эмоций после. Никогда не любила этого героя, кстати, как и все сказку. Мне он казался нелепым, одиноким, и эгоистичным. Или, может быть, я просто всегда была взрослой и проблемы "не желающих взрослеть детей" меня не волнуют. Но в целом, в этой фразе, он, конечно, был прав. А еще тут Рикман. Прекрасный и харизматичный, и это сквозило в каждой строчке описания О'Хары. Такое ощущение, что писали прямо с него. Я никак не могла отделаться от образа во время чтения, и это наслоилось на восприятие и ударило…

Я в когнитивном диссонансе от этой книги. Структурирована книга просто блестяще: повествование разбито на шесть частей, каждая из которых напоминает фотографические пластины, старые, затертые, но глубокие по смыслу, каждая фотографическая картинка запечатлевает ключевые моменты в жизни главного героя Джорджа Харди: сметь мистера Харди, путешествие из Ливерпуля в Крым и т.д. Один ключевой герой глазами разных людей: три рассказчика - шесть историй, шесть фотографий. Все трое: сирота Миртл, помощник фотографа Помпи Джонс, и доктор Поттер. Для каждого из них фигура мастера Джорджи - ключевая, вокруг него вращается настоящее каждого из этих людей: любовь, зависть, преданность. И все они следуют за Джорджи в Крым, в Балаклаву, в самую гущу Крымской войны, и, пожалуй, страницы, посвященные…

... никто никогда не уходит, а только стоит за углом и ждет, чтоб его догнали

Бывают жертвы маркетинга, а я вот жертва аннотации, хотя, в принципе, это одно и то же. Аннотация "Грандиозного приключения", как можно сказать после его прочтения, очень слабо отражает происходящее в нем. Но надо отдать ей должное, именно благодаря аннотации, я наткнулась на книгу Берил Бейнбридж, и не жалею, даже при условии, что не все в ней удалось понять.

Юная сирота, Стелла, находящаяся на попечении дяди и тети, поступает на службу в театр. Дитятко растет несколько, так сказать, невсебятным, ее поведение редко поддается какому-либо объяснению, она отпускает какие-то бессвязные комментарии, названивает матери, которая каждый раз отвечает однообразно и немногословно, думает, что она уже выросла, хоть и…

Неоднозначная и необычная книга в своем стиле... Автор достаточно сухо и лаконично (порой кусочно) повествует нам о целом мире и месте человечества на его задворках. Перед нами четыре англичанина на фоне Крымской войны в далеком 19в. Они не выписаны так, чтоб стать близкими, родными и понятными... И вместе с тем это типичные представители общества. Им не чужды сильная любовь и глубокая привязанность. Верность и безграничная (порой нелепая) преданность вопреки всему. Прошлое, которое незримо присутствует в настоящем и скрашивает его хоть самую малость. Судьба или случай? Жестокость судьбы или цепочка случайностей, приведшая к трагичному финалу? Что такое благородство и как много его может быть в одном человеке...? Как перенести все страдания, лишения и потери?

Знаете, в процессе чтения…

Должно быть, смерть — самое грандиозное приключение. Питер Пэн

Таким образом, с заглавия уже становится ясно, что мадам автор не так проста, а эпиграф даёт понять, что она даже не так проста, как хочет казаться. Единственное, за что я пытаюсь ухватиться, чтобы осмыслить этот роман (ибо постигнуть мотивации героев я не в состоянии), это переосмысленные образы Джеймса Барри, которых тут в избытке. Есть потерянная девочка и вообще полный зрительный зал потерянных детей и потерянный плюшевый мишка впридачу. Есть маленький Питер Пэн, канонично бесхитростный и бессердечный, разве что в юбке. Есть чета дарлингов, чем-то напоминающая чету Дарслей у Роулинг. Есть упавшее с высоты и разбитое на осколки детство — ключевой, по-моему, образ, хотя и неразрешимый. Наконец, есть время, неминуемо…

Есть всего три книги, в конце которых я смачно и чувственно говорил «блядь». Неправильно переведенная «An awfully big adventure» стала четвертой. Коротенький роман, вошедший в шорт лист букера и удостоенный экранизации смог меня на последних страницах сильно ударить по лицу. Причем, оглядываясь назад видно, что подсказки раскиданы везде, но догадаться все равно не возможно. И это гениальное «Мама ответила как всегда» и этот запах краски и, черт возьми, много чего еще. История девушки в после военной Британии, которая приходит в театр актрисой. История актеров с разной жизнью, история людей с поломанными судьбами и история жизни. Бейнбридж рисует перед нами быт и обыденность, с которой хочется выть, которая проникает под кожу и начинает там шевелиться, пока главная героиня совершает…

То самое чувство, когда книга прочитана, а хочется тут же перечитать ее заново, чтобы разложить все по полочкам. Ощущение недосказанности, недопонимания не отпускает и хочется разобраться до конца. Не могу сказать, что приветствую стиль автора, где каждая, ненароком брошенная фраза, значение которой не несет особого смысла сейчас, будет иметь решающее значение гораздо позднее. Где все диалоги, различные действия героев, события происходят в каких-то полунамеках, полутонах, полуштрихах. И вообще, весь сюжет одна сплошная загадка. Как будто высыпали перед тобой головоломку или пазл из множества кусочков, тщательно все перемешали, перетасовали. Сиди, собирай, подбирай частички друг к другу. Звучит может и интригующе, но на деле не все так заманчиво. Своеобразным лакомым кусочком в этом…

Вот не хотела я тему Украины затрагивать - но книга такая...чуть-чуть из того региона. В смысле Крым. Точнее Крымская война 1854-1856 гг. Джордж - военврач. Он увлекается фотографией и на дагеротипах жизнь - его жизнь, его семьи, друзей, военных. Текст как фотографии, старые, темные, пожелтевние. Сюжет дорисовывается самим читателем. Автор дает только намек на большую историю. Миртл любит Джорджа. Её история сначала напоминала историю Оливера Твиста и жизнь героев в Ливерпуле напоминает все эти жуткие диккенсианские истории - грязные улицы, проституция...напомнило фильм "Гувернантка" с Минни Драйвер. Самого Джорджа мы видим глазами его ближайшего окружения, картинка получается довольно смазанной. Вообще- то получилась интересная игра с текстом, но не более.

Великолепно написанная стилизация под викторианский роман - голосами нескольких человек (Миртл, девочки выросшей из милости при богатой семье и которая даже не знает даты своего рождения; "гусиного мальчишки" Помпи Джонса, что волей случая прибился к ней же и выживает как умеет; доктора Поттера, сначала семейного врача, а потом и зятя семейства Харди), смерти и войны рассказывается история о неком Мастере Джорджи, заурядном в принципе человеке своего времени (и положения в обществе). Полифония голосов постепенно кусочек за кусочком создает мозаичное полотно, на котором жизнь и смерть, добро и зло, возвышенное и земное предстают самыми обыденными и каждодневными реалиями, универсалиями вне времени и пространства, вне имен и рангов. Мастер Джоржди мечется, силясь собрать свою жизнь, доктор…

Это книга о театре, но разве можно сравнить театральные подмостки Бейнбридж с «Театром» Моэма, например: живым, искромётным, одухотворённым, вдохновенным?

Моэм живописует театр людей, а Бейнбридж являет нашему взору театр механических заводных фигурок. Вот их всех заводят одновременно, и вот они начинают двигаться: хаотично, сумбурно, невпопад, вразнобой. Позы их нелепы, мимика статична, ритм движений рваный и какой-то судорожный. Много персонажей, много имён, много разрозненных фактов каких-то биографий, но смысл и цель присутствия здесь каждого из них каковы? Ведь все они заводятся одним и тем же ключиком, и все, как по команде, исполняют один и тот же то ли несуразный марш, то ли карикатурный танец. И издают при этом неприятный металлический скрежет. Заходишь в сумрачную, затхлую…

Шокеры, как мне кажется, редко удаются хорошим писателям. Хорошие, конечно, тоже берутся за всякие такие темы — подростков-маньяков и подростков-жертв — но тяжело представить, чтоб Берил Бейнбридж, Дама-Командор Ордена Британской Империи, сумела вломить аудитории чем-то тяжелее зонтика, причем не в просветительских целях. Так, а если отставить шовинистские замашки: «Harriet Said...» — (недо)бильдунгсроман (в смысле, скорее повесть), который нас недобиль не шокировал. Это книга, состоящая из прекрасных интермедий, ценная именно в статике, наблюдательная в моментах, когда нужно подчеркнуть, насколько подростки с пустой головой безобиднее подростков с ледяным сердцем. Но все это доводится до логического, а значит — апокалиптического конца: на пике эроса, а затем — закономерно — танатоса…

Я уже перестала, нет, скорее даже - устала удивляться постоянным совпадениям. Только недавно прочитан "Театр" Моэма, ещё не утихли споры, а уже новая книга, и тут тоже одно из действующих лиц - театр. Кстати, если у Моэма театра как такового не много, только театр одного актёра, который исполняется всю жизнь. То здесь много рассказано про жизнь театра, показана изнанка - только опять же не театральная, а жизненная, чем живут актёры, как они общаются. Описано интересно. Но книга совсем не про это. Только сегодня читала рецензию на "Сто лет одиночества" и там вспоминалось про "одиночество среди толпы". Вот здесь про то же. Начало книги меня не зацепило и я читала через силу, ибо книга ко встрече клуба, небольшая, надо ж прочитать хоть что-то. Потом по-тихоньку втянулась. А к концу уже было…

Жесткая книга о нашем циничном и злом мире. Иронично и небрежно автор плетет сюжет. Сначала рвано и кусками, мало что понятно, а потом все это вырисовывается в общую такую реальную с черными мазками картину. А конец просто раздирает и рвет душу на кусочки. Пара строчек, которые все переворачивают. Пара строчек, имеющие эффект разорвавшейся бомбы. Пара строчек, буквально бьющие наотмашь. Невольно все сжимается внутри от такой жизненной несправедливости. Когда ребенок брошен и не нужен родной матери - это страшно и больно. Когда он лишен детства - это трагично. Когда этот ребенок не знает куда приткнуться и как найти себя - это еще трагичнее. Маленький зверек, ищущий тепла и ласки и придумывающий себе любовь. Такую взрослую и красивую, которая будет дорогой к звездам.

Провинциальный театр…

— Не такая уж была плохая Рене, — вскинулся Вернон. — С искоркой. Конкурс этот выиграла — говорящие часы по всей Англии. — «Девушка с золотым голосом», — как бы извиняясь, сказал Харкорт.

"Грандиозное приключение" бьет обухом по голове ближе к the end, но от этого все равно ни сколько не похоже на детектив, как почему то принято считать. Потрясающий слог. Концовка. Второстепенные герои. А Стелла блуждает как маленький огонек вокруг них. Она меня порадовала. Эти ее ответы невпопад. Инертное мышление. Ее комбинезон и то что она смахивала на водопроводчика в нем. Как она непосредственно, будто ребенок из страны Питера Пэна воспринимает взрослых, свое взросление, растущую грудь, свою любовь, свой секс. И О'Хара в конце блестяще подыграл, разбавив слишком большое количество переломов…

«Грандиозное приключение» оказалось для меня чужим и совершенно неблизким. Вначале мне вообще было достаточно сложно понять, о чем в нем идет речь. Примерно три первые главы я просто пыталась вчитаться: пообвыкнуться к повествованию, понять, для чего и для кого это все написано и о чем. Язык Бейнбридж непрост. И я говорю сейчас не столько даже о незнакомых словах и оборотах, сколько о том, что они непривычны и сложно складываются в единый текст, а если речь героя или автора тяжела для восприятия, то и читать непросто. Судя по мнению некоторых моих одноклубников, перевод дело не спасает, то есть проблемы восприятия возникают не только потому, что читала я на неродном языке, но, тем не мне, начинающим читать в оригинале, я эту книгу точно не посоветую.

Я надеялась, что книга пойдет легче,…

Охохонюшки, товарищи дорогие... Каюсь, не отнеслась я к этой истории со всей серьёзностью, которой она заслуживает. Да и то сказать, притворяется история любовной, романтической. Грустной, конечно, притворяется, как почти всякая первая любовь, но вместе с тем такой обычной, банальной. Как у всех. Ну, влюбилась юная девушка во взрослого мужчину, подумаешь! С кем не бывало.

Такое, доложу я вам, слава Богу, не с каждым бывало. То, что со Стеллой случилось. Но только ясно это становится не просто в конце, а вот буквально на последнем десятке страниц. Бах, бах, бах!!! И любовная история превращается в драму. И тут же заканчивается. Живи теперь, читатель, с этим. Как сможешь.

По ходу чтения многие герои вызывали у меня сочувствие, Стелла же наоборот - раздражала. Переосмыслить своё мнение и…