Истории с книгами — Милорад Павич

Равномерно деля на три трети расстояние от станции метро до места работы, на заваленном липким снегом асфальте лежали ключ и перчатка. Ключ был женским, а перчатка мужской. Проведя восемь бесполезных часов на службе и не написав ни слова для этой истории, я, выйдя вечером обратно, забрал ключ и перчатку с собой. У ключа была маленькая изящная головка и плавный, но заковыристый рисунок на лезвии, у перчатки - грубые мозоли, будто от носки чего-то тяжелого. Немного подумав, я кинул ключ внутрь перчатки, тем самым невольно сдвинув пару человеческих судеб. Мужчина и женщина, находившиеся в это время в разных концах города, ощутимо вздрогнули,…

Утро, книги, чай и тишина... Позади веселье, фейерверки. В комнате уют... И красота Всё ещё мерцает возле стенки. Как и у погоды, в ходе дней Тоже нет бессмысленных мгновений. Ты мне чаю крепкого налей, Ну а к чаю прошлых впечатлений. Всё что было за год и прошло, Где ошибки - трудностей заслуги, Всё, что приходило, что ушло — Мы обсудим вместе все недуги... Год лишь начался и молод он, Как рассвета первые виденья. Слышишь ты меня - и мне тепло... Ждёт нас перемена впечатлений!

два раза прочитанная книга (потому что в двух экземплярах у меня:), но оба раза читалась линейно, без всяких этих фокусов с раскладыванием карт. правда, первый опыт прочтения был в чем-то уникальным – книгу я начал читать с середины, дошел до конца, и перешел к началу:) впрочем, это очень подходит для книги, главы которой могут идти в случайном порядке выпавших карт таро:)) карты чтению не помеха? и вот я решил поизвращаться поэкспериментировать, не зря же карты к книге приложены:))) разложил карты, начал читать, правда тут же и споткнулся: ключ № 21 («мир») = харлампий опуич бесследно исчезает в константинополе, а следом шел ключ № 13…

Ноготки сердцебиений На твоей груди В предвкушении видений Ждут своей судьбы. Миг ещё, и нежно, в душу Через плоть и сны Я проникну сердцем чутким, Как лучом луны. Я войду в тебя безгрешно Сном, стихом своим. Ты вздохнёшь во сне так нежно, Словно ангел спит. Разметал он крылья в звёздах - Вишня зацвела... Снится сон: бессонных солнце, Море, паруса. Два крыла идут по водам Словно дети тьмы. Неужели, слишком поздно Повстречались мы? Спишь сейчас ты невесомо В метрах от земли. Над тобою, я и солнце: Ангелы твои.

Подобная история случается со мной не впервые. Как всякому книгоголику, мне периодически снятся книги и все, что с ними связано. И вот, накануне дня библиотек и библиотекарей, мне приснилась одна вещь, связанная с этой книгой. Собственно, насколько я помню, сон был очень длинным, один сюжет переходил в другой. Одни знакомые сменялись другими. Но проснулась я именно после этого, за который отчаянно ухватилась и даже записала, чтобы не забыть. Во сне я вхожу в свою любимую библиотеку им. братьев Игнатовых, сдаю сумку хорошо знакомой насквозь проседевшей бабуле-гардеробщице, поднимаюсь по лестничным пролетам с расписными стенами и захожу в…

о том, что внутри Библиотека - считала я когда-то - ресурс неисчерпаемый и возобновляемый. А Чорный День (именно вот в такой орфографии) наступает с навязчивой периодичностью - ни тебе коньяку, ни колбасы, последняя гречка скормлена коту, а забытая сантехником в прошлом году пачка "Примы" шепчет хрипло: "Выкури меня!" Картинка утрирована: цитата из мультика, кот не ест гречку, а я без фильтра - только если Gauloises. «Liberté, toujours», конечно, но факт: стою я перед книжными полками и решаю, кто же из великих отправится сегодня к букинисту - дорога известна. В руках у меня "Хазарский словарь", не такой, как на картинке слева, а подарочное…

Лаборатория часового завода, моя первая работа. Старое сталинское здание. Я в весовой. Высокие потолки, мраморные столы. Строй аналитических весов, покрытых белой тканью. И тишина... Много там было перечитано между отбором проб и анализом. Павич запомнился особенно. Она подошла к нему совсем близко и молча, глядя ему в глаза зелеными очами, обвила его шею своими косами. Она затягивала косы узлом все туже и туже у него на затылке, пока их губы не соприкоснулись. Прижимая его губы к своим, она заставляла его повторять одно и то же русское слово. Такой у нее был немой контактный способ изучения иностранных языков. Потом она подтолкнула его…

Кто за чем ездит в отпуск, а Дима — за книжками. На фото видна часть того, что я вывез из двух российских городов, куда ветром перемен меня занесло — Санкт-Петербурга и Новосибирска. Часть не убралась, потому что про неё, читаную, забыли, а другая часть осталась проводить осень в Новосибирске. Расскажу по порядку. 1) «Гиганты и чародеи слова» Смолярчука приятной неожиданностью выскочили из сумки дорогой подруги BlueFish в самый первый день в Петербурге. За пару недель до того она 'бож'илась одарить меня интересной книжкой, если приеду (о чем я напрочь забыл, кстати) и 'бес'илась отдать подарок подруге, если манкирую. А книга — то сборник…

Жил-был мужчина и встретил он женщину, а в юности был рок-певцом местечковым, но женщину встретил позже. Женщине в юности нравился другой местечковый рок-певец и как-то она наговорила ему письмо на аудиокассету и послала. А жили они долго и счастливо, но когда женщина была в Японии в магазине, на нее напал какой-то извращенец, что-то хотел, а потом выпрыгнул из окна. Она вернулась и рассказала все мужу. Ну и ладно, сумасшедший какой-то, решили они. А потом как-то он ей рассказал об аудиописьме своей фанатки и дал послушать, а она сказала, что "Это же я!", и показала фотографию своего кумира, а там был он, ее муж, только молодой. А потом он…

«Возле здания, которое он строил, стоял оседланный конь с красными копытами, а рядом с ним на снегу лежала огромных размеров сука, которую тут же кто-то позвал по имени. Имя суки было Пичка. Так окликнул ее незнакомый голос, и она подошла к Леандру. Леандр увидел склонившихся над собой суку, от которой тоже пахло настоянным на петрушке вином, как будто и она была пьяна, и огромную голову с седыми, как мыльная пена, волосами.»Весьма говорящее имя у этой выдающейся суки - Пићка (то же в чешском - piča). Жаль, переводчики не комментируют.

Университетский преподаватель философии был божественен. Высокий, темноволосый, кареглазый. Умный до чёртиков. Носил слегка удлинённую аккуратную стрижку и очки в какой-то изумительной оправе. Пах книжными полками и резким табаком. Звался Степаном Владиславовичем. Одним словом, от философии мы млели. Первое знакомство случилось в феврале. Наша факультет учился во вторую смену, за окнами постоянно стояла густая темень, хотелось бежать домой к уютным огням и запахам из кухни. Степан Владиславович вошёл в аудиторию, поздоровался, представился, посмотрел на вымышленную точку на стене и сказал: -Кто-нибудь из Вас читал Павича? Мы недоумённо…

А, вот помню...С покупки этой книги началось моё знакомство с питерской букинистикой, а точнее, с букинистическими магазинами. Теперь, для меня это отдельный предмет увлечения и желаний. Раньше, идея покупать книги, бывшие в чьём то употреблении, была для меня, скажем, далека. Да, конечно, я предполагал, что для узко-ориентированного книжника, коллекционера старых серий, там найдётся много интересного, но едва ли я предполагал, что всё это может стать чем-то серьёзным для меня. Но, когда я увидел продающийся за гроши, -за мелочь, звенящую в моём кармане, оставшуюся со сдач,- старый томик Павича, книгу, совсем как на полке моего отца, да еще…

Любите ли вы Павича? Я люблю и читаю. Еду в пригородной маршрутке, читаю "Бумажный театр". Дочитываю до страницы 152, знакомлюсь с Чаном Лу, приступаю к рассказу под названием "СПИД" и тут волею неизвестной радиоволны из динамиком Фрэдди Меркюри запевает Show must go on. Удивительно, но факт.

Маленький мальчик шёл по залитой солнцем главной улице родного города и уверенно держал за руку свою маму. Они никуда не торопились и наслаждались этим прекрасным весенним днём. Иногда напевая смешные песенки, они размахивали крепко сжатыми руками, разглядывали витрины магазинов и обсуждали, куда зайти пообедать. Вдруг мальчик остановился как вкопанный посреди бульвара, и застыл, приоткрыв рот. Навстречу им шла женщина, у которой не было кисти на правой руке. Мальчик не мог отвести своего взгляда и практически в упор смотрел на незнакомку. Его матери потребовалось приложить много усилий, чтобы отвлечь ребёнка и завести в одно из ближайших…

В универе я читала очень много художественной литературы, но ровно до того момента, пока не занялась кандидатской диссертацией по социальной философии. Мозг был реально перегружен научными трудами, и художка шла откровенно плохо. "Хазарский словарь" стал моей последней книгой того периода - помню, взяла его в библиотеке, осилила 30 страниц и забросила - не хотелось перегружать мозг дополнительно, в голове были сплошные Жижеки, Бадью, Луманы и иже с ними. Так вышло, что к художественной, да и вообще к литературе я после этого не притрагивалась 5 лет, 3 года из них я честно оттрубила в аспирантуре и читала только по теме, остальные 2 года…

Павич.. От этого имени внутри меня рождается мелодия с восточным мотивом, никем не слышанная, никем не сыгранная. Это теперь. Но я не знаю, кем была тогда, когда в моих руках еще не бывал Хазарский словарь, когда легкий шорох юбок судьбы был еле различим, а дождь не находил своего дома в моих волосах... Наши сны — это паромы, заполненные прекрасными птицами, а тот, кто спит, перевозит их...Так или иначе, Павич врос в меня, пустил корни, заполнил мои пустоты и выгравировал свои инициалы на внутренней стороне моих век. И ровно семь лет спустя я зашла в ту же библиотеку и, нисколько не сомневаясь в правильности выбранного пути, прошла между…

Это пока что первая и единственная книга, которой я так зачиталась в автобусе, что проехала свою остановку! Это было давненько,по-моему году в 2010, я ехала на пары в универ,тогда еще жила в Питере! :) Я была искренне поражена,что книга меня на столько увлекла! С тех пор я полюбила Павича и читаю его периодически, даже решила писать по нему Дипломную работу на тему сексуальности (я учусь на психолога),но, к сожалению, творческая тема не заценилась комиссией на предзащите и я решила не защищаться,тем более что тема ушла в анализ личности самого автора,а я этого делать не хотела,из уважения к Павичу!Так что я сделала шаг назад,чтобы потом…

Мне симпатична Сербия, я с интересом отношусь к её культуре и истории. Возможно, Павич был хорошим преподавателем литературы. Смею на это надеяться. Отдельное спасибо ему за вклад в распространение знаний о русском языке и литературе. Но его "проза" - это не литература. Это набор слов ради набора слов. Ни уму, ни сердцу. Еда, не имеющая вкуса, и не утоляющая голод. Наверняка кто-нибудь мне возразит: как же, "не имеющая вкуса", у Павича-то, мол, столько оттенков, полутонов. Вот именно - полутонов. Вкуса нет. Если только привкус. Но и он не делает эти наборы слов художественными произведениями. Может быть, Павич был бы замечательным…

наша справочная литература когда много лет назад, «хазарский словарь» только-только выпустили у нас, обчитавшись отрывков в каком-то журнале желание прочитать книгу полностью – зашкаливало все пределы. но.... я думал такое только в анекдоте бывает, но в доме книги на новом арбате, продавщица на вопрос «есть ли у вас "хазарский словарь"?» – вежливо объяснила, как найти отдел СПРАВОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ!!!! именно в тот момент я явственно осознал, что продавец в книжном магазине может быть абсолютно «не в теме» может куда хуже меня разбираться в книгах. и по сути, ей все едино, что продавать – книги, стиральный порошок, или бакалею какую-нибудь. и…

Однажды, ещё девчонкой, я листала от скуки какой-то тонкий журнал типа "Elle Girl". Ближе к концу наткнулась на книжную рубрику. В ней были небольшие рецензии на какие-то произведения, моё же внимание привлекла рецензия на книгу с пометкой "Обязательно к прочтению". Это был "Уникальный роман" Милорада Павича. Я решила, что очень дерзко называть своё произведение таким образом, и забыла об этой книге на какое-то время. Одним прекрасным днём я зашла потратить свои карманные деньги так, как любила больше всего - на книгу. Шарила глазами по полкам магазина и наткнулась на то самое дерзкое название - "Уникальный роман". Вспомнилась пометка…