Рецензии на книги — Милорад Павич

Вместо предисловия

Этой книге не повезло так, как повезло, например, Джойсу. Фанаты Джойса соорудили гигантские схемы романа (того же Улисса , писал о нем здесь), снабдили каждую фамилию комментарием, в результате чего книга выросла на треть, но любой читатель, зашедший «с улицы», сразу же понимал, перед ним что-то великое, просто он тупой, и не до конца может понять это самое «великое». Но говорить о Джойсе как хулить Бога, находясь в храме — паства этого не простит.

У Павича нет такой паствы. Схемы произведений Павича никто не составлял, скромные комментарии к отдельным фамилиям написал переводчик, и никакого устойчивого «ядра», объясняющего всем, почему именно это произведение Павича вершина его творчества, не образовалось. Поэтому любой «захожанин» в церковь Постмодернизма в…

Мой выбор пал на книгу Милорада Павича прежде всего из-за её миниатюрного объёма. У меня как раз было некоторое время для прослушивания аудиокниги, ну и захотелось познакомиться с новым автором. По большинству показателей это произведение не должно было мне понравиться. Жанр, скорее, не мой. Я не верю в мистику. Словесным кружевам, фестонам и завитушкам, за редкими исключениями, предпочту строгую стройность линий. К парфюмам я в целом равнодушна, а в книге то и дело упоминаются разные марки духов. И всё же, вопреки ожиданиям, книга мне показалась приятно ни к чему не обязывающей, игривой и достаточно увлекательной, чтобы не хотелось бросить её на полпути. Завитые и надушенные предложения этой тактильной книги предпочтительнее обонять и осязать, а не анализировать и…

Вот Павич это на мой взгляд отдельное явление в литературе. Прочитал этот сборник рассказов на одном дыхании. Как же Милорад заплетает свои сюжеты, как бережно замешивает на вековых предрассудках, легендах, истории, и оплетает безумно красивыми словосочетаниями, несущими несколько смыслов. В словоплетении Павичу, конечно нет равных )) Железный занавес - говорящее название, почти все рассказы сборника иносказательны, описывают в некотором мифологическом преломлении отношении Европы и балканских стран... И как-то без политики обходится... на ощущениях, на эмоциях... По доброму, как он это умеет. Очень трогательно вышло

Любовь — это дорога к солнцу, вымощенная острыми жемчужными раковинами, по которым ты должен идти босиком.

М.Чюрленис

Полтора года назад прочитав поразившую моё воображение Последнюю любовь в Константинополе автора, теперь раз за разом тщетно пытаюсь найти среди его книг что-то подобное и раз за разом-же попытки оказываются тщетными. Что-то нравится, что-то оставляет равнодушным абсолютно, вот как сейчас.

Кто хоть единожды читал его произведения, тот уже никогда не забудет и ни с чем не спутает удивительный мир романов серба Милорада Павича , его очаровательное умение играть словами и образами, когда обычный мир предстает чуточку нереальным, малость фантастическим, но при этом невероятно притягательным. Его словесные обороты порой хочется буквально смаковать и перекатывать на языке, тексты растаскивать на цитаты, настолько они порой мудры, оригинальны или наталкивают на дальнейшее размышление. Разве…

...No, you can't go back to Constantinople (c)

Полная противоположность от прочитанного до это Пелевина — смысл остался в тумане, но зато стиль волшебный. Язык завораживает как при колдовстве. Хочется смотреть в рот рассказчику и слушать, слушать, не переставая. Какие-то просто стихи в прозе — чудесные метафоры, образы, аллегории. Текст очень афористичен, лаконичен, но при этом изобилует словесными кружевами и завитушками.

--- Эта повесть — гимн символизму. Впрочем, что ещё ожидать от повести где каждая из двадцати двух глав иллюстрирует ключ к соответствующей карте Таро? Остаётся только гадать, что же имел в виду автор.

Объясняя в послесловии смысл Таро, автор подчеркивает, что важна не только раскрывшаяся карта, но и то как она легла. Сторона, которой она повернута может полностью…

Странное такое произведение. Поначалу думала - ерунда. Но ерунда затягивающая. С интересными мыслями. Красиво написанная. Это если не брать возможность раскинуть карты и читать главы не по порядку, а согласно выпавшим комбинациям. Я попробовала. Результат тот же. От перестановки слагаемых сумма не меняется.

А если еще взять аудиокнигу, начитанную Чонишвили, то играться можно бесконечно, меняя главы в произвольном порядке. Кто сказал, что у книги должен быть смысл, а у писателя иная цель кроме экспериментов с формой. Ведь если брать содержание – все уже написано до нас. Не зря Малевич свою картину закрасил черным. В литературе та же проблема. Новую тему найти крайне сложно.

Чувствуется стилизация под старину. Я бы отнесла книгу к готике, но скорее всего Павич имел в качестве образца для…

Павич такой Павич, нестерпимо уютный и какой-то закопанный совершенно в собственную очень восточноевропейскую раковину цвета сепии, и всё что у него происходит в рассказах — это какие-то слишком частные частности, которые интересуют только волосинки вокруг его пупка, но каким-то непостижимым образом он делает эти волосинки интересными для всех, хотя после прочтения хочется иногда встряхнуть головой, что это было, Пух? Я давно подбиралась к "Коням святого Марка", они ждали меня на полке с 2004 года, когда меня ещё и в университете-то не было, и я смотрела на них и говорила, что не сейчас, попридержите коней, а потом в 2012 они дали имя моей трости (да-да, у моей трости есть имя, а ещё у всех пальцев на руках и ногах, у стола и стула, ковра с титулом его ворсейшества, у каждого пельменя из…

На то, как в авторы европейских социалистических стран представляют себе человека (нового, будущего, лучшего, выходящего за рамки). В нем (сборнике) представлено не так много рассказов/повестей, но при этом практически каждая из них смогла зацепить. Каждый из них несет в себе кое-какую изюминку, которая в большей степени направлена на изменение и проявление личности.

Конечно если читать послесловие, где каждый рассказ разбирается с точки зрения социализма и коммунизма, то все эти изменения подведены и проштампованы идеологией того времени, все только и ради равенства и дерзновения не для себя, а о других. Особенно в послесловии выражается негатив к религии и указание на то, что жизнь, труд, семья все это достояние общественности. Но я пыталась смотреть под другим углом.

И так первое…

То есть павич семимильными шагами отправился в черный список без права пересмотра приговора. Ибо это совершенно, полностью и однозначное не мое чтиво. Я вообще люблю абсурд и прочие штучки-закорючки. Однако есть маленький, но весьма существенный нюанс. Я люблю смешной абсурд, мрачный, трешовый, циничный абсурд, сказочный абсурд, а вот писательское придыхание с многоточиями чего-то не переношу. Такое с многозначительным философствованием и паузами, за которыми лично я вижу пустоту и банальную очевидность. Сплошное ни о чем, щедро и беспорядочно размазанное по бумаге, зато с кучей витиеватостей. Причем, я не сомневаюсь, что для кого-то оно может быть наполнено глубочайшим смыслом. И могу только порадоваться за везунчика, навсегда закрывая книгу.

Вот и павич. О чем, прошто, пошто, зашто…

Говорят, что свет в доме нельзя тушить ровно в полночь. Это нужно сделать чуть раньше или чуть позже. Так и с рассказом. Его нельзя заканчивать там, где того ждет читатель, а – чуть раньше или чуть позже. Предчувствие – это металл, из которого можно выковать монету.

Даже не знаю, как так получилось, но факт остается фактом: любимый и проверенный временем автор в этот раз не попал со мной в одну волну. И я честно не понимаю, в чем дело. Есть мой любимый фирменный язык Павича, от которого во мне просыпается подремывающий в основное время филолог и получает массу удовольствия, едва ли не выписывая все подряд в цитаты. Есть его легкоузнаваемый оригинальный стиль. Есть, так пришедшиеся мне по душе в предыдущих книгах, игры с языком, когда роман становится больше чем просто линейным текстом. В…

«Счастливая любовь одного из потомков может возместить девять несчастных любовных романов предков».

Последние пару лет я жаждала и одновременно боялась перечитать что-нибудь из творчества Милорада Павича, столь сильно полюбившегося мне в бытность мою студенткой. Жаждала, потому что хорошо помнила тот восторг, который охватывал меня при чтении его книг впервые. Восторг такой степени, что даже спустя более десяти лет я помнила несколько цитат, которые были выписаны в блокнотик, давным-давно потерянный при многочисленных переездах, но память на эту прелесть оказалась цепкой, видимо, слишком много раз я возвращалась к покорившим меня словам, чтобы в очередной раз посмаковать. Боялась же, потому что «а вдруг такого восторга уже не будет?», ведь восприятие могло сильно измениться за…

Они гадали на таро, С волненьем карты раскрывали И свои судьбы доверяли Гаданью, что как мир старо.

Из чувства справедливости, должна заметить, что оценку я поставила не только автору - новатору и человеку, обладающим воистину волшебной властью подчинить сознание читателя, да что там, он порабощает своим творчеством ещё и все чувства. А талант человека, озвучившего книгу-загадку, книгу-головоломку, давно признан. Его имя стало знаком качества, отдельной рекомендацией. И все-таки...в очередной раз Сергей Чонишвили делает нечто невообразимое, проживает, пропускает через себя, проговаривает, добавляет заряда и оживляет слово. Моё восхищение работой этого человека столь велико, что переходит в чувство священного трепета. Безусловно, чтец понимает нечто, гораздо большее, что можно…

Сон сочиняет лица, имена, Мешает с былью пестрые виденья, Как волны подо льдом, под сводом сна Бессонное живёт воображенье. (С.Я. Маршак)

Еще один роман Павича перечитан и снова восторг! Восторг от текучего сюжета, который подобен матрешке: откроешь первую — современный Париж, откроешь вторую — деревенька на берегу Дуная 15 века, еще одну и вот он конец 20 с его бессмысленными и беспощадными войнами, с лицемерной улыбкой на хищной морде говорящий о "миротворческих" бомбежках...

Шесть матрешек, шесть историй, по которым путешествует одна душа, меняя национальность, пол, возраст, знак зодиака, язык и время обитания. Неизменными остаются две вещи: любовь и война. Что за странная противоестественная связь? Почему они остаются вне времени и пространства? Неужели это две бесконечные тяги?…

Не знаю, известно ли тебе, что леса переселяются? Стоит им сняться с места, и они начинают медленное и долгое движение в поисках места получше. Охотнее всего они отправляются в путь осенью… Как птицы. Или как человек…

В социальной сети Вконтакте есть такое популярное начало фразы, характеризующей какую-нибудь бойкую иллюстрацию: "То самое чувство..." Так вот, начать свой отзыв я хочу подобным образом, поглядывая в сторону лежащей на диване книги.

То самое чувство, когда зашкаливают удивление и радость от прочтения. То есть, на данный момент меня одолевает непонимание в каких же краях я блуждала, что до сих пор не познакомилась с Павичем, и захлёстывает жгучее ликование от приобретения в копилку любимчиков нового писателя.

Грандиозное для меня открытие интеллектуальной прозы, наполненной…

Любовные истории? Нет , это не об этой книге. Любви здесь очень мало. Так мало, что можно сказать, что здесь ее нет. Секс, похоть. Да есть. Но любви нет. Ни страшной, ни, прекрасной.

На ум приходит только одно слово: "Пошлость".

Но и не скажешь, что книга плохая, неинтересная. Книга держит. Вот только чем? Так я и не поняла.

Сны. Сны. А сны ли? Кошмары.

Любовь и смерть рука об руку.

"– Видишь, – сказал он, – там наверху, в горах, лежит снег. Ты думаешь, он везде одинаковый. Но нет, там три снега, и это можно различить даже отсюда. Один слой – прошлогодний, второй, чуть видный под ним – позапрошлогодний, а тот, что сверху, выпал в этом году. Снег всегда белый, но каждый год он другой. Так же и с любовью. Не важно, сколько она длится, важно, меняется она или нет. Если ты говоришь: «Моя…

Несколько безлунных знойных вечеров я предавалась зачарованному созерцанию иллюзорного мира снов. Нет, не своих. Словно со дна морских глубин чужого подсознания, дивные, странные волны снов струились перед оголённым нервом моего воображения. И я погружалась в эту глубокую фантасмагорию почти безотчётно, совершенно безучастно, но всегда с удовольствием. Каждый рассказ, словно волнующий шёпот волн, повествовал свою небывалую историю. Внимательно к ним прислушиваясь, можно было поймать лишь мерцающую пыльцу сути, оседающую на кончики полуопущенных ресниц. Всё остальное скользило на периферии сознания, чтоб излиться позже в… моих собственных снах? Мне было нелегко нащупать смысл, он казался так же призрачен, как сон во сне. Но более рельефные картины проступали с поражающей отчётливостью и…

Самая странная книга
Милорд Павич считается создателем нелинейной прозы. Сербский писатель и поэт.
В предисловии к роману "Внутренняя сторона ветра", автор предупреждает, что у романа два начала, с каждой стороны книги. Читатель сам выбирает, начнет он с истории Геро или Леандра. Неизменно одно, роман заканчивается ровно посередине, где встречаются два героя. Я начала читать с конца, то есть со стороны Геро, и опять же, автор говорил, что начав именно с этой части, у читателя будет иное представление, чем у тех, кто начнет с Леандра.
Роман-метафора. Роман-загадка. Он сложный и глубокий. Если меня спросить, о чем он, мне будет сложно ответить, потому что каждый тут найдет что-то своё. История начинается неожиданно, ощущение, что ты читаешь с середины, и ровно так же неожиданно она и…

«Хазарский словарь» – одно из самых модных произведений конца 20го, начала 21го века, громкий дебют сербского писателя Милорада Павича. Когда меня спрашивают, какое из произведений автора мне нравится больше всего, – чаще всего называю «Ящик для письменных принадлежностей» , сказывается женское любопытство и любовь покопаться в истории мелких безделушек; но самым продуманной и интересной по сюжету я признаю именно эту книгу.

Как рассказывал Павич в одном своем интервью: «Хазарский словарь» можно читать как "метафору всякого малого народа, чью судьбу определяет борьба высших сил. Малые народы, такие как мы, сербы, всегда под угрозой чуждых ему идеологий".»* Центральная тема – выбор религии для своей страны хазарским каганом (правителем), вокруг этого переплетается множество…

Ох, и сложно написать даже не рецензию, хотя бы небольшой отзыв на эту чарующую книгу, полную скрытых смыслов, красивейшего текста и интересной, но старой, как мир, истории.

Хотя меня книга и захватила буквально с первых слов, с первых страниц и унесла в свой удивительный мир, но я понимаю, что она может с одинаковой долей вероятности и оттолкнуть, и заворожить. Помимо того, что это магический реализм, в отношении которого не все дышат ровно, он еще и в антураже постмодернистского текста, одной из особенностей которого является

автор постмодернистского произведения избегает, нередко в игровой форме, саму возможность смысла, а его роман часто является пародией этого поиска. Постмодернистские писатели ставят случайность выше таланта, а при помощи самопародирования и метапрозы ставят под…