Юдит Шалански – лучшие книги

Роман «Шея жирафа» молодой немецкой писательницы Юдит Шалански стал в Германии бестселлером, вошел в длинный список Немецкой литературной премии и заслужил звание самой красивой немецкой книги 2012 года. Иронично-трагичный «роман воспитания» рассказывает о трех днях из жизни Инги Ломарк, учительницы биологии и физкультуры еще гэдээровской закалки в провинциальной гимназии, которую скоро закроют из-за нехватки учеников. Инга твердо верит в законы природы, естественный отбор и конкуренцию как основу развития общества. Она думает, что знает все о себе, своих учениках и о жизни вообще, но отчего тогда ее безупречная педагогическая карьера…

Мировая история полна вещей, которые были утрачены — неумышленно уничтожены или потеряны в ходе времени. В своей книге Юдит Шалански пытается ухватить то, что оставляет после себя потерянное: эхо и стертые следы, слухи и легенды, приметы забвения и фантомные боли. Картина Каспара Давида Фридриха, вид тигра, вилла в Риме, греческая любовная поэма, остров в Тихом океане — этот по определению неполный каталог утраченного и исчезнувшего становится ковчегом для двенадцати историй, раскрывающих свою повествовательную силу там, где обычная традиция не справляется. Главные герои этих историй — люди или их духи, борющиеся с быстротечностью: старик,…

Anpassung ist alles, weiß Inge Lohmark. Schließlich unterrichtet sie seit mehr als dreißig Jahren Biologie. Daß ihre Schule in vier Jahren geschlossen werden soll, ist nicht zu ändern – in der schrumpfenden Kreisstadt im vorpommerschen Hinterland fehlt es an Kindern. Lohmarks Mann, der zu DDR-Zeiten Kühe besamt hat, züchtet nun Strauße, ihre Tochter Claudia ist vor Jahren in die USA gegangen und hat nicht vor, Kinder in die Welt zu setzen. Alle verweigern sich dem Lauf der Natur, den Inge Lohmark tagtäglich im Unterricht beschwört. Als sie Gefühle für eine Schülerin der 9. Klasse entwickelt, die über die übliche Haßliebe für die Jugend hinausgehen, gerät ihr biologistisches Weltbild ins Wanken. Mit immer absonderlicheren Einfällen versucht sie zu retten, was nicht mehr zu retten ist.

Born on the wrong side of the Berlin Wall, as a child Judith Schalansky could travel only through the pages of an atlas. Now she has created her own, taking us across the oceans of the world to fifty remote islands. Perfect maps jostle with cryptic tales from the islands, full of rare animals and lost explorers, marooned slaves and mutinous sailors, lonely scientists and forgotten castaways.

Each disparate object described in this book—a Caspar David Friedrich painting, a species of tiger, a villa in Rome, a Greek love poem, an island in the Pacific—shares a common fate: it no longer exists, except as the dead end of a paper trail. Recalling the works of W. G. Sebald, Bruce Chatwin, and Rebecca Solnit, An Inventory of Losses is a beautiful evocation of twelve specific treasures that have been lost to the world forever, and that, taken as a whole, open mesmerizing new vistas of how to think about extinction and loss.

With meticulous research and a vivid awareness of why we should care about these losses, Judith Schalansky, the acclaimed author of Atlas of Remote Islands, lets these objects speak for themselves: she ventriloquizes the tone of other sources, burrows into the language of contemporaneous accounts, and deeply interrogates the very notion of memory.

Judith Schalansky's strange and wonderful new book, recalling writers as different as W.G. Sebald and Christa Wolf, Joan Didion and Rebecca Solnit, sees her return to the territory she explored so successfully with her best-selling Atlas of Remote Islands: Fifty Islands I Have Never Set Foot On and Never Will, which Robert MacFarlane called "utterly exquisite" (Guardian) and about which Time Out's reviewer said "Rarely has armchair travel been so farflung an

A dazzling book about memory and extinction from the author of Atlas of Remote Islands.

Each disparate object described in this book—a Caspar David Friedrich painting, a species of tiger, a villa in Rome, a Greek love poem, an island in the Pacific—shares a common fate: it no longer exists, except as the dead end of a paper trail. Recalling the works of W. G. Sebald, Bruce Chatwin, or Rebecca Solnit, An Inventory of Losses is a beautiful evocation of twelve specific treasures that have been lost to the world forever, and, taken as a whole, opens mesmerizing new vistas of how we can think about extinction and loss.

With meticulous research and a vivid awareness of why we should care about these losses, Judith Schalansky, the acclaimed author of Atlas of Remote Islands, lets these objects speak for themselves: she ventriloquizes the tone of other sources, burrows into the language of contemporaneous accounts, and deeply interrogates the very notion of memory.

Wysmakowany album, w którym literatura łączy się z kartografią, by zabrać czytelnika w niezwykłą podróż po pięćdziesięciu tajemniczych lądach.

Portretując pięćdziesiąt odległych wysp rozsianych na pięciu oceanach, Judith Schalansky udowadnia, że atlas geograficzny to najbardziej poetycka z książek. Z pracowicie zebranych relacji historycznych i danych naukowych wysnuwa intrygujące literackie miniatury. Zestawiając je z subtelnymi, całostronicowymi mapami, tworzy całość o wielkiej mocy oddziaływania na wyobraźnię. Jedyną w swoim rodzaju, romantyczną książkę-marzenie, która zachwyci wszystkich miłośników wyimaginowanych podróży.

„Atlas wysp odległych” zdobył pierwszą nagrodę w konkursie na najpiękniejszą niemiecką książkę roku.

Olga Tokarczuk tak napisała o "Atlasie":

"Ta wspaniała książka sięga do prawdziwego sedna podróży – to już nie nerwowe i kompulsywne przemieszczanie się po świecie z popularnym przewodnikiem w ręku, lecz spokojna i dogłębna kontemplacja osobliwości świata. Określenie „palcem po mapie” nabiera tutaj zupełnie innego znaczenia – staje się poznawaniem bardzo osobistym, wręcz zmysłowym. Zgadzam się z Autorką: kartografia powinna zostać uznana za rodzaj literatury, a atlas należy traktować jak tom poetycki".