Цитаты из книг — Рейчел Джойс

– Беда в том, Мардж, – сказала она, – что вам кажется, будто у нас еще есть время, а у нас его нет...

Когда на свои молитвы неожиданно получаешь ответ, это может и испугать – ведь в таком случае тебе, скорее всего, придется действовать.

Понятие расстояния несколько иллюзорно. Мы порой специально отдаляемся друг от друга, чтобы лучше друг друга рассмотреть и понять.

– Я и не знала, что вам этого жука убить придется. – Ну, разумеется, его придется убить. Как же иначе его потом идентифицировать? – Ну, его же можно держать живым. Например, в спичечном коробке. – В спичечном коробке он не выживет. И, поймите, Инид, наша цель в том, чтобы собранные образцы были мертвы. Идентифицировать…

– Две мировые войны создали у нас особую нацию – женщин-одиночек. Но мы не должны зарывать в землю свои таланты.

Марджери вдруг вспомнилось, как Барбара однажды сказала ей: «Ну, если считаешь, что я с тобой слишком строга, то лучше еще разок хорошенько подумай. А я просто не буду тебя замечать, пока ты не доешь овощи». И Марджери решила притвориться, будто вовсе не замечает выкрутасов мула. Она сказала ему – хотя он, скорее всего,…

– Что ж, я никогда больше туда и не поеду! – с вызовом сказала Марджери, обращаясь к тишине. – А ну ее на фиг, эту Британию!

Самое главное заключалось в том, что она не знала, как ей быть дальше. Да, теперь она, безусловно, находилась в Новой Каледонии и приехала сюда для того, чтобы найти золотого жука, но раньше, когда она находилась невероятно далеко от этих островов, ей было куда проще думать, как она будет его искать, чем, оказавшись…

– После таких падений можно потом всю жизнь на костылях передвигаться. – Это явно была очередная Поллианна – из числа тех, кто, сломав одну ногу, радуется, что вторая еще действует.

...У них там, оказывается, есть гильотина, и они до сих пор отрубают людям голову! «Это неправильно! Недопустимо! – твердила она, нервно меряя шагами крошечную каюту. – Так нельзя!» – Инид, то, что они используют гильотину, вовсе не значит, что нам нельзя туда поехать. А в Америке используют электрический стул. А у нас…

– Я понимаю, Мардж, у каждого своя жизнь и свои секреты. Это совершенно нормально. Но я считаю, что нам в любом случае никак нельзя прекращать поиски этого жука. Вы же себе никогда такого предательства не простите. Не простите, что отказались от собственного призвания.

...Просто у меня привычка такая. – Какая привычка? – Влюбляться в плохих мужчин. У меня каждый раз так получается. И, похоже, тут уж ничем не поможешь.

– Итак, давайте-ка хорошенько во всем разберемся. Значит, мы с вами поплывем на другой конец света, чтобы поискать жука, которого в тех краях, возможно, и нет? – Просто никто его пока не нашел, – поправила ее Марджери. – Его только видели. – А разве это не одно и то же? – Нет, миссис Притти. Разновидность не считается…

– Знаешь, в последнее время меня утешает мысль о том, что мы пока крайне мало знаем о мире, в котором живем. Точнее, практически ничего.

– Мы погибнем! – то и дело пронзительно вскрикивала Инид. – Погибнем! А с Марджери, которая тоже была охвачена ужасом, случилось нечто непонятное; такого с ней никогда не бывало. Глядя, как мимо них со свистом проносятся в воздухе всевозможные предметы, которые даже толком рассмотреть было невозможно, она вдруг начала…

Ну, вот она это и сказала. Наконец-то сказала. Им, конечно же, следует остановиться. Этот жук так много для нее значил, он значил для нее все на свете, и они действительно старались его найти, по-настоящему старались, и она сумела вытерпеть такое, чего даже вообразить себе раньше не могла, но теперь они вынуждены сдаться.…

Пропасть между составлением плана и реальным воплощением его в жизнь оказалась непреодолимой. К такому ее не подготовила ни одна лекция профессора Смита, как и ни одна из тех многочисленных книг, которые она прочла.

– Я видела жилища и гораздо хуже этого, – заметила Инид. – Да-да. Гораздо хуже. – Когда, Инид? Когда вы могли видеть что-то «гораздо хуже этого»? – Во время войны, Мардж. И много раз. И намного хуже. А здесь, по крайней мере, тихо, никого нет и вообще очень мило. И мы в стороне от людей и дорог.