Цитаты из книг — Кейт Шопен

И она действительно не изводила себя — через открытое окно она вбирала жизненный эликсир. Ее мысли перенеслись в будущее, уступая место воображению.

А когда она перестала сопротивляться, из полураскрытых губ вырвалось одно единственное слово. Она тихо повторяла его снова и снова: — Свободна! Свободна! Свободна!

The rain was over; and the sun was turning the glistening green world into a palace of gems. Calixta, on the gallery, watched Alce ride away. He turned and smiled at her with a beaming face; and she lifted her pretty chin in the air and laughed aloud.

They did not heed the crashing torrents, and the roar of the elements made her laugh as she lay in his arms.

Человеку с проницательным взглядом, сидевшему напротив миссис Соммерс, по-видимому, нравилось изучать ее бледное личико. Он никак не мог разгадать увиденное. По правде говоря, он не увидел ничего — поистине он был бы чародеем, если бы распознал мучительное желание, страстное стремление: чтобы трамвай все вез и вез ее,…

"You have been a very, very foolish boy, wasting your time dreaming of impossible things when you speak of Mr. Pontellier setting me free! I am no longer one of Mr. Pontellier's possessions to dispose of or not. I give myself where I choose. If he were to say, 'Here, Robert, take her and be happy; she is yours,' I should…

В дождливые или пасмурные дни Эдна отправлялась куда-нибудь в поисках общества друзей, с которыми познакомилась на Гранд Айл. Или же оставалась дома и лелеяла сумрачное настроение, к которому все больше привыкала, ради собственного утешения и душевного спокойствия. Это не было отчаянием, но Эдне казалось, что жизнь…

Она ходила медленной скользящей походкой, бессознательно копируя облик мадемуазель Тави, которую какие-то несчастья в юности лишили земного вознаграждения за страдания, но оставили во власти свойственных молодости иллюзий. Медальон

"... She won't go to the marriage. She says a wedding is one of the most lamentable spectacles on earth. Nice thing for a woman to say to her husband!" exclaimed Mr. Pontellier, fuming anew at the recollection.

Калитку ей открыл Виктор. Чернокожая женщина, вытирая руки об фартук, следовала за ним по пятам. Еще не видя их, Эдна услышала, как они препираются, причем женщина – совершенно очевидно, ненормальная – требовала не нарушать ее право выполнять свои обязанности, одной из которых было отвечать на звонки.

“I would give up the unessential; I would give up my money, I would give up my life for my children; but I wouldn't give myself. I can't make it more clear; it's only something I am beginning to comprehend, which is revealing itself to me.”

«Беда в том, что в молодости человек предается иллюзиям. По-видимому, в этом выражается предусмотрительность природы. Это просто ловушка, призванная обеспечить выживание популяции. И природа не принимает во внимание соображения морали, выдуманные нами условности, которые мы считаем для себя обязанными соблюдать любой…

По правде говоря, мужья-креолы никогда не ревнуют. Всепоглощающая страсть у них съежилась до карликовых размеров по причине неиспользования.

She put it [her old bathing suit] on, leaving her clothing in the bath-house. But when she was there beside the sea, absolutely alone, she cast the unpleasant, pricking garments from her, and for the first time in her life she stood naked in the open air, at the mercy of the sun, the breeze that beat upon her, and the…

The years that are gone seem like dreams—if one might go on sleeping and dreaming—but to wake up and find—oh! well! perhaps it is better to wake up after all, even to suffer, rather than to remain a dupe to illusions all one's life.

Уже в самом раннем возрасте девочка инстинктивно постигла двойственность жизни: внешнее существование, которое всегда приспосабливается, и внутренняя жизнь, которая постоянно сомневается и задает вопросы.

– Нам не нужна новая мебель, Леонс. Больше ничего не покупай, ты слишком расточителен. Ты совсем не умеешь откладывать деньги. – Богатыми становятся, когда зарабатывают деньги, а не когда откладывают, дорогая моя Эдна, – сказал мистер Понтелье.