Новинки Карена Араевича Свасьяна

Настоящая книга представляет собой попытку философской биографии - в линии известной немецкой традиции "Philosophie in Selbstdarstellung". Можно говорить о биографии сознания, которая не умещается в десятилетиях физически прожитого и расширяется до тысячелетий мысленно пережитого. Понятая так жизнь протекает уже не в природе, а в сознании как мысль, которая проживается в истории философии и является не менее (если не более) биографичной, чем случайности чисто биологического существования.

В новой книге доктора философских наук Карена Араевича Свасьяна "... но ещё ночь" — читатель напрасно стал бы искать единство содержания в текстах, написанных в разное время по разным поводам и в разных жанрах. Если здесь и есть единство, то не иначе, как с оглядкой на автора. Точнее, на то состояние души и ума, из которого возникали эти фрагменты. Наверное, можно было бы говорить о бессоннице, только не той давящей, которая вводит в ночь и ведет по ночи, а той другой, ломкой и неверной, от прикосновений которой ночь начинает белеть и бессмертный зов которой довелось услышать и мне в этой книге: «Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь».

Работа посвящена исследованию одной из наиболее важных проблем теории познания - проблеме единства дискурсивного и интуитивного познания. Анализ осуществлен на широком историко-философском фоне, охватывающем как древнюю, так и современную философию; положительные выводы исследования вытекают, в частности, из критического переосмысления феноменологии Э.Гуссерля, одного из наиболее влиятельных направлений западной философии XX века.

Книга рассчитана на специалистов в области истории философии и теории познания, а также на всех интересующихся этой проблемой.

Проблема символа в современной философии (прежде всего у Кассирера) - это понимание символа как формы, или грамматики, культуры. В настоящей книге сделана попытка потенцировать форму символа до его содержательности, соответственно, грамматику культуры до прочтения культурных смыслов.

"Философия символических форм" Э.Кассирера - одно из последних значительных свидетельств философской традиции Запада перед самым ее концом. Настоящая книга представляет собой попытку сжатой рекапитуляции трехтомника в параллельном анализе четырех проблем (пространства, времени, числа и понятия) сквозь призму лингвистики, мифомышления и науки. Анализ предваряется воссозданием исторических контекстов и завершается своего рода метакритикой, выводящей кассиреровскую "грамматику символических форм" в перспективы стилистики и содержательного осмысления.

Человек в лабиринте идентичностей. Если это диагноз, то путь от него ведет сначала назад к анамнезу и только потом уже к перспективам: самоидентификации или - распада. Немного острого внимания, и взору предстает картина, потенцируемая философски: в проблему, а нозологически: в болезнь. Что человек уже с первых шагов, делаемых им в пространстве истории, бьется головой о проблему своей идентичности, доказывается множеством древнейших свидетельств, среди которых решающее место принадлжеит дельфийскому оракулу "познай самого себя". Характерно, что он продолжает биться об нее даже после того, как ему взбрело в голову огласить конец истории, и сделать это там, где история еще даже толком не началась, хотя истории оттуда вот уже с полвека как задается тон. Общее между Сократом и кем-нибудь из "нас" то, что оба не знают, что есть человек. Только незнание первого знает себя, как незнание, а незнание второго, ничего о себе не зная, выдает себя за знание. Лабиринт - человек в тупике идентичностей: сознание, попавшее в голову, как в ловушку, и тщетно ищущее выхода в мир, который оно никогда не найдет, пока не вспомнит, что вошло в голову из мира и - как мир...(Карен Свасьян). Книга получила первое место на конкурсе философских сочинений по одноименной теме, объявленным ИФ РАН в содружестве с журналами "Вопросы философии", "Политический класс" и газетой "Российская газета".

Растождествления - тяжелая работа сознания, отдирающего от себя все, что к нему прилипло; вахта негативного среди праздника простодушия и поддакивания... диссонанс непрерывных мироначал, вносящих в жизнь асимметрию человеческого и делающих жизнь

Книга, состоящая из двух частей, на самом деле представляет собой две версии одной и той же книги, написанных автором-антропософом в разное время, в 1996 и 1998 годах. Потребность написать книгу заново мотивировалась очевидными изъянами первой

Книга, состоящая из двух частей, на самом деле представляет собой две версии одной и той же книги, написанных автором-антропософом в разное время, в 1996 и 1998 годах. Потребность написать книгу заново мотивировалась очевидными изъянами первой

Первая часть книги "Становление европейской науки" посвящена истории общеевропейской культуры, причем в моментах, казалось бы, наиболее отдаленных от непосредственного феномена самой науки. По мнению автора, "все злоключения науки начались с того, что ее отделили от искусства, вытравляя из нее все личностное…".
Вторая часть исследования посвящена собственно науке.

В данный том включена книга Ф.Ницше `Человеческое, слишком человеческое` (1878), с которой начинается его скандальная слава философа, эпатирующего общество, отвергающего устоявшиеся нравы и обычаи. Она поссорила Ницше с Р.Вагнером и его артистическим окружением, ценившими Ницше за приверженность античной романтике. `Человеческое, слишком человеческое` называют `позитивистской` книгой в силу того, что в ней автор часто апеллирует к науке. Так ли это, пусть решит читатель. Книга рассчитана на философов, культурологов, психологов и всех, кто хочет составить собственное мнение о философе Ф.Ницше.

В этот том включены работы зрелого периода творчества Ф.Ницше. Одна из них - `К генеалогии морали` (1887) посвящена разоблачению предрассудков, связанных с `богоданностью` морали как таковой. В другой же книге - `По ту сторону добра и зла` (1886) - Ницшестремится сформулировать принципы нового, не связанного со сверхъестественным, нравственного поведения, которое все же остается моральным. Парадоксальность мысли Ницше и его глубокий психологический анализ, надо думать, привлекут внимание современных читателей.

Автор в своей работе пытается переосмыслить творчество Гете, важность его литературного наследия для мировой культуры. Гете-поэт как функция переменного значения, охватывает целый класс проявлений этой личности: поэт-философ, поэт-естествоиспытатель. Но что бы он не делал, чем бы ни занимался, он прежде всего и во всем поэт.

Монография посвящена исследованию одной из актуальных проблем современной философии - проблеме символа. Первая часть ее содержит анализ двух влиятельных и симптоматических концепций символа в западной философии, представленных учениями Бергсона и Кассирера. Во второй части сделана попытка разрешения основной антиномии символа, выражающейся в крайностях `интуитивизма` и `формализма`. Символ раскрывается здесь как диалектическое единство формосодержания, не сводимое в отдельности ни к форме, ни к содержанию. В этой связи исследуется учение Гете о протофеномене, не освещенное еще в нашей литературе. Работа рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей западноевропейской философской мысли.

Гете

Книга посвящена одному из крупнейших мыслителей второй половины XVIII - начала XIX века. Особое внимание в ней уделяется творческой биографии мыслителя. Философское и естественнонаучное мировоззрение Гете представлено на фоне духовного развития Европы Нового времени.
Для широкого круга читателей.