Рецензии на книги — Василий Авсеенко

Вот-вот, именно этой метафорой меня зацепил Василий Григорьевич. Это даже не просто метафора, а скорее – расширенный кёнинг, как ива платья или берег сокола. Именно этим по сути и является эта крайне исключительная книга – токующими тетеревами мыслей в головах потерянных персонажей. Здесь крайне мало событий, но насыщенность нравственных переживаний переполняет все мыслимые ёмкости их хранения. «Млечный путь» будет побледнее «Скрежета зубовного» того же Авсеенко сюжетно и по фабуле, но не уступит в плане персонажей, а психологической навороченностью отношений и вовсе перещеголяет.

Василий Григорьевич в своём романе умудрился соединить несоединяемое – проблематику Толстого и аналитику Достоевского, ядрёненская вещь получилась, скажу я вам. Т.е., эдакий Раскольников-в-Карениной. Ну, вот…

Я не знаю как дальше сложится моё знакомство с творчеством Василия Григорьевича, одно могу сказать точно – этот роман стоит особняком и в ряду антинигилистической прозы, и в русской литературе XIX века (в моём её понимании, разумеется), и в кругу прочитанных и прожитых мною книг. 60-ые гг. позапрошлого столетия – эпоха перемен, время, когда перемены затронули все стороны жизни русского человека. Как правило, львиная доля внимания писателей и читателей сосредоточилась на: крестьянской реформе, женском вопросе и реформе образования. И какой же свежестью веет от литературы, поднимающей другие вопросы – изменения, коснувшиеся Церкви (новый тип священника и иерарха, новое отношение пастыря к пастве и пр.) или судебная реформа, например. Судебная реформа. По словам одного из главных героев…

Алексей Феофилактович подвинулся… Место рядом с ним занял Василий Григорьевич, безоговорочно занял, утвердился. Авсеенко – честный писатель. Ну, что значит «честный»? Не в смысле, что, мол, правду матку рубит, а… Выведя главным героем приспособленца, карьериста и ушлого человека, Василий Григорьевич не негодует, не восторгается, не анафематствует, он… сожалеет и скорбит. Прямым текстом автор в конце романа называет своего главного героя Ильяшева «героем нашего времени», что ещё сильнее связывает антинигилистическую прозу с одноимённым произведением Лермонтова и опосредованно со вторичными произведениями – «Героями нашего времени» С.О. Бурачка и «Асмодеем нашего времени» Аскоченского. Вот это «сожалеет и скорбит» вызвало во мне настоящий катарсис, это было очень сильно. Ильяшев, в отличие…