Роберт Аллен — об авторе

Предложить изменения

Еще одно распространенное объяснение экономических успехов — культура. Например, Макс Вебер утверждал, что протестантизм оказал решающее влияние на то, что жители Северной Европы в большей степени, чем население других регионов мира, привержены рациональному поведению и упорному труду. В 1905 г., когда английский протестант, по сравнению с итальянцем-католиком, был гораздо более обеспеченным человеком, теория Вебера воспринималась как вполне убедительная. Сегодня, однако, верно обратное и идеи М. Вебера больше не кажутся убедительными.

Согласно другой культурной концепции бедность фермеров и крестьян третьего мира обусловлена тем, что они сохраняют верность традиционным методам ведения сельского хозяйства и игнорируют экономические стимулы или неправильно реагируют на них. В действительности, все обстоит с точностью до наоборот. И в бедных странах фермеры экспериментируют с новыми культурами и методами производства, используют наемный труд в той степени, в которой он окупает себя, применяют, если это экономически оправданно, современные удобрения и семена, и, точно так же, как фермеры в богатых странах, изменяют состав выращиваемых культур... Бедность же крестьян обусловлена не культурой, а низкими ценами на сельскохозяйственную продукцию, а также отсутствием техники и технологий, соответствующих местным условиям, а не отказом от их использования.

В то время как экономисты пели осанну преимуществам государственных институтов Англии, историки продолжали исследование механизма реального функционирования абсолютной монархии и восточных деспотий. В большинстве своем они приходят к выводу, что эти формы правления способствуют миру, порядку и искусному государственному управлению. В результате торговля в стране процветает, растут города и повышается степень региональной специализации. Следствием последней становится процесс, который следовало бы назвать «смитовским ростом».

Самой страшной угрозой процветанию монархий были вторжения варваров, привлеченных богатствами цивилизации, а отнюдь не экспроприации или вмешательство императора в хозяйственную жизнь.

почему промышленная революция началась и происходила в Англии. Вероятно, объяснение кроется в сложившейся в ней уникальной структуре заработной платы и цен. Английская экономика, характеризовавшаяся высокой заработной платой и доступом к дешевой энергии, позволила британским фирмам с выгодой для себя изобретать и использовать прорывные технологии промышленной революции.

В конце XVI столетия в Южной Англии, Франции и Австрии (представлявших Континентальную Европу) соотношение ставок заработной платы и стоимости использования капитала было примерно одинаковым. Но к середине XVIII в. труд английских рабочих, по сравнению с континентальными странами, «подорожал» относительно капитала на 6о%. В начале XIX столетия, когда появились первые необходимые нам данные об Азии, труд индийских рабочих относительно капитала был значительно дешевле, чем во Франции или Австрии. Соответственно, стимулы к механизации производства в Индии были значительно более слабыми, чем в Европе.

Главное в том, что создававшиеся машины и механизмы позволяли увеличить использование капитала и сберечь труд. Поэтому они приносили прибыль только там, где капитал был дешев, а труд —дорог, то есть в Англии. Более нигде эти машины не могли быть прибыльными. Вот почему промышленная революция была английской.... В 1780-х гг. норма возврата инвестиций в строительство аркрайтовской фабрики составляла в Англии 40%, во Франции —9% и в Индии — менее 1%....Не удивительно, что в 1780-х гг. в Англии было построено около 150 аркрайтовских фабрик, во Франции —4 и в Индии —ни одной.

В начале XIX в. великие империи располагали крупнейшими в мире обрабатывающими отраслями, а закончили его тем, что промышленность была полностью разрушена без какой-либо замены выбывших мощностей современными заводами и фабриками. Единственным, да и то частичным, исключением были Россия и Япония.

По мере исчезновения в Азии и на Ближнем Востоке мелкого производства, занятые в нем прежде рабочие перемещались в сельское хозяйство и страны этих регионов становились экспортерами пшеницы, хлопка, риса и других сырьевых товаров. Другими словами, так происходило становление современных слаборазвитых государств.... Эти события не были связаны ни с заговором богатых, ни с обыкновенным колониализмом (хотя он и сыграл свою роль). Они были следствием одного из фундаментальных принципов экономической науки — сравнительного преимущества. Согласно этой теории, торгующие друг с другом страны, специализируются на выпуске тех товаров, которые они способны относительно эффективно производить

Ответом США и Западной Европы на дешевые английские товары стала стандартная стратегия развития, основывавшаяся на внутренних изменениях, высоких внешних таможенных тарифах, инвестиционных банках и всеобщем образовании. Однако колонии были лишены возможности использовать аналогичную стратегию, так как осуществляемая ими экономическая политика была подчинена интересам колониальных властей. У независимых государств была возможность выбора в пользу общенационального развития.... Воздействие изменения направления потоков экспорта и импорта на Индию было более глубоким. Страна превратилась из крупнейшего экспортера в крупнейшего импортера. Хлопкопрядильная отрасль оказалась полностью разрушенной, и Индия вынуждена была импортировать всю хлопчатобумажную пряжу....
В Бихаре, доля рабочей силы, занятой в обрабатывающих отраслях, снизилась с 22% в 1810 г. до 9% в 1901 г.13 Это был «настоящий успех» деиндустриализации!

Большая часть технологий создается в богатых странах мира. При этом новые технологические решения, направленные на повышение производительности всё более дорогого труда, предполагают применение всё большего объема капитала. В странах с низкой заработной платой значительная часть новых технологий неэффективна с точки зрения затрат, но переход на трудосберегающие технологии является для этих государств единственным способом догнать Запад.

как это ни парадоксально, но потребление на уровне абсолютного минимума, необходимого для существования, подрывает экономическую мотивацию к хозяйственному развитию страны. Потребность в увеличении дневного выпуска огромна, но труд настолько дешев, что у бизнеса отсутствуют стимулы к изобретениям или внедрению машинного оборудования, позволяющего обеспечить повышение производительности. Потребление на уровне абсолютного минимума, необходимого для существования,—это ловушка бедности. Промышленная революция была не только причиной, но и следствием высокой заработной платы трудящихся.

Для крупной по размерам страны был только один способ преодолеть его. Необходимо одновременное строительство всех элементов развитой экономики — металлургических заводов, электростанций, автомобильных заводов, городов и т.д. В этом и состоит индустриализация «большого толчка». В процессе развития приходится сталкиваться с трудными проблемами, поскольку строительство обязано опережать и спрос, и предложение. Металлургические заводы возводятся одновременно с тем, как строятся автомобильные предприятия, которым предстоит использовать листовой прокат. Автомобильные заводы строятся в отсутствие листового проката, который им предстоит обрабатывать, не говоря уже об эффективном спросе на их будущую продукцию. Каждый отдельный инвестиционный проект зависит от веры в материализацию дополняющих его капиталовложений. Условием успеха грандиозного замысла является наделение плановых органов властью, необходимой для координации различных видов деятельности и предоставления гарантий, что они будут осуществлены. В XX столетии нескольким крупным странам удалось разорвать порочный круг и избавиться от бедности, несмотря на различия в использовавшихся ими аппаратах планирования.

В течение длительного времени советская модель воспринималась как огромный успех, вдохновлявший плановое развитие во многих бедных странах.

Быстрый рост ВВП был обусловлен высокой эффективностью советских институтов в строительстве крупных современных предприятий. Огромные инвестиции, направлявшиеся в тяжелую промышленность, открыли возможности строительства зданий и сооружений, а также создания оборудования. Мягкие бюджетные ограничения облегчали создание рабочих мест для людей, которые в противном случае пополнили бы ряды резервной армии труда в экономике, обладавшей избыточным количеством рабочей силы. Определенный, хотя и незначительный, вклад в ускорение миграции людей в города, в которых и создавались новые рабочие места, внесла коллективизация сельского хозяйства. К тому же планирование изначально не требовало особых провидческих способностей, так как одна из его основных задач состояла в приведении западной технологии в соответствие с российской географией.

Вторая причина быстрого роста ВВП на душу населения заключалась в медленном росте численности населения СССР. Численность населения возросла со 155 млн человек в 1920 г. до 290 млн человек в 1990 г. Отчасти замедление роста было обусловлено чрезмерной смертностью во время коллективизации и, конечно же, Второй мировой войны, но куда более важную роль сыграло снижение нормы рождаемости. В 1920-х гг. средняя советская женщина имела 7 детей. К 1960-м гг. количество детей снизилось до 2,5. В какой-то степени снижение рождаемости было вызвано повышением уровня урбанизации, но наиболее важным фактором в случае СССР (как, в общем, и в других бедных странах) стало повышение уровня образования женщин и возможность получения оплачиваемой работы вне дома.

....что пошло не так? Почему в 1970-1980-х гг. темпы роста значительно снизились?

Диапазон возможных ответов варьируется от случайных событий до фундаментальных проблем. Возможно, во всем виновато исчерпание избыточной рабочей силы. Или безрассудные инвестиции в развитие Сибири. Нельзя не упомянуть об участии в гонке вооружений с США, происходившей за счет отвлечения ресурсов от исследований и разработок гражданских отраслей промышленности. А также о значительном повышении степени сложности планирования, обусловленном завершением этапа заимствования технологий, когда основной задачей становится проектирование будущего. Многие убеждены в том, что централизованный контроль над экономикой невозможен (что произойдет, если президенту США придется взять на себя управление развитием народного хозяйства?). К тому же в условиях диктатуры широко распространились цинизм и конформизм. Распад СССР привел к тому, что многие наблюдатели поспешили поставить крест на государственном планировании и начали славословить достоинства свободного рынка.Но другие страны мира, использовавшие альтернативные формы планирования, добились лучших, по сравнению с первой страной социализма, результатов.

Япония представляет для нас особый интерес, так как это был первый случай, когда азиатская страна сумела догнать Запад.

Ключевой особенностью производства стала минимизация издержек, происходящая на крупномасштабных капиталоемких предприятиях.

В 1950-х гг. МВТП стремилось реструктуризировать японскую промышленность таким образом, чтобы вся сталь выплавлялась на предприятиях, имевших эффективные размеры. Это было возможно благодаря тому, что МВТП контролировало банковскую систему, а также распоряжалось иностранной валютой, необходимой для импорта коксующегося угля и железной руды.

Третья проблема планирования Японии заключалась в обеспечении более широкого спроса населения на потребительские товары длительного пользования. Важный вклад в решение этой задачи был сделан существовавшими в крупных фирмах специфическими институтами производственных отношений: профсоюзы, создаваемые по инициативе руководства компаний, заработная плата в зависимости от трудового стажа, пожизненная занятость. В своей совокупности они означали, что успешные фирмы делились частью прибыли со своими сотрудниками.

Последняя, четвертая, проблема планирования была связана с международным рынком, а ее решение выходило далеко за пределы компетенций МВТП. В середине 1970-х гг. японская металлургическая промышленность экспортировала —в основном в США — примерно одну треть произведенной продукции. Примерно такие же доли от объемов выпуска составляли поставки в США автомобилей и потребительских товаров длительного пользования. Столкнувшись с японской конкуренцией американское производство стали и автомобилей потерпело крах; безусловно, упадок американского «ржавого пояса» был оборотной стороной «японского экономического чуда». США могли бы легко поставить барьер на пути этого импорта, продолжив политику высоких внешних тарифов, которой они следовали начиная с 1816 г. Были проведены переговоры о так называемом добровольном ограничении экспорта, но достигнутые договоренности были лишь временной мерой. В конечном итоге США сделали выбор в пользу сокращения внешних таможенных тарифов, но только на взаимной основе с другими странами (многосторонняя либерализация торговли).

В то же время Япония зарекомендовала себя как американский оплот на пути коммунизма в Восточной Азии и ее геополитическая роль позволила добиться сохранения условий торговли.

В экономической истории КНР начиная с 1949 г. можно выделить два периода —планирования (1950-1978 гг-) и реформ (с 1978 г. и продолжающийся в наши дни). В первом из них Китай попытался создать коммунистическую систему советского образца с коллективизированным сельским хозяйством, государственной промышленностью и централизованным планированием. Стратегия развития основывалась на расширении тяжелой промышленности с целью создания машиностроения и структур городского, индустриального общества. Норма инвестиций резко увеличилась почти до трети ВВП. Одновременно быстро возрастал объем промышленного производства. Технологическая политика, получившая название «опоры на две ноги», сочетала в себе внедрение капиталоемких передовых технологий и, там где это было возможно, трудоемкое обрабатывающее производство.

Вскоре после смерти Мао Цзэдуна (1976 г.), в 1978 г. в КНР начались «реформы» Дэн Сяопина. Система планирования была демонтирована, а на ее место пришла рыночная экономика. В отличие от восточноевропейской «шоковой терапии», изменения в народном хозяйстве Китая происходили постепенно и сопровождались модификацией и созданием новых институтов. Начиная с 1978 г. возросли и темпы роста экономики страны.

Поэтому однозначного ответа на вопрос о том, был ли рост объема выпуска сельскохозяйственной продукции в 1978-1984 гг. обусловлен экономическими реформами или же он произошел бы и в отсутствие преобразований, не существует.

В 1992 г. XIV съезд Коммунистической партии Китая определил в качестве цели реформы создание «социалистической рыночной экономики». В соответствии с его решениями было упразднено планирование материальных балансов, представлявшее собой сердцевину централизованного планирования.

Отрицать важную роль наследия периода планирования в развитии Китая невозможно. Благодаря этому периоду ему удалось обеспечить высокий уровень образования населения, создать крупную промышленность, добиться низких показателей смертности и рождаемости, а также, несмотря на культурную революцию, проявить высокий научный, исследовательский и конструкторский потенциал.

Одновременно возросла и внешняя задолженность. После повышения процентных ставок в начале 1980-х гг. во многих латиноамериканских странах возникли проблемы с обслуживанием долгов (в 1982 г. об отказе от исполнения обязательств объявила Мексика). Западные банки потребовали досрочного возвращения кредитов, и Латинская Америка впала в рецессию. Стандартная модель достигла своих пределов.
Но неудача индустриализации, поощряемой внешними тарифами, отражала не только модельные ограничения, но и более глубинные факторы, такие как эволюцию технологий. Разрыв в уровнях заработной платы между богатыми и бедными странами увеличился настолько, что новые в высшей степени капиталоемкие технологии 1950-х гг. соответствовали условиям «бедняков» еще меньше, чем технологии столетней давности.

Новые технологии середины XX столетия предполагали не только высокие соотношения капитала и труда, но и крупные масштабы производства. Во многих случаях новые заводы должны были производить слишком много продукции, по сравнению с рынками бедных стран.
...В данном контексте интересен пример автомобильной отрасли. Многие латиноамериканские страны пытались организовать производство автомобилей, но их рынки были слишком маленькими, что отрицательно сказывалось на эффективности операций. ....Мало того что общенациональный рынок был небольшим, положение усугублялось еще и тем, что его пытались разделить между собой 13 фирм, самая крупная из которых выпускала 57000 автомобилей в год. В результате издержки производства автомобиля в Аргентине в 2,5 раза превышали аналогичный показатель США.