Рецензии на книги — Майкл Каннингем

Как же нам, русским бабам девушкам, далеко до этих меланхоличных англичанок и типичных американских домохозяек. В наших жизнях нет места детям из пробирок, бесконечным депрессиям и друзьям-психопатам. Нас лупят мужья (ну или наоборот), наши дети не хотят учить этот мудреный английский, а борщ в холодильнике стоит уже неделю и пока ты его не доешь, Леша, я ничего другого готовить не буду!

Наша жизнь возможно гораздо прозаичней, не спорю. Но лучше уж так, чем хоронить себя заживо в своих бесконечно-депрессивных мыслях.

"Но часы-то все равно остаются, правда? Сначала один, потом другой, и, когда ты кое-как проживаешь один, тут же, бог ты мой, начинается следующий..."

"А как замечательно было бы просто исчезнуть. Как замечательно было бы навсегда перестать волноваться, сражаться, терпеть поражения..."

Осень, похоже, наилучшее время года для чтения подобных меланхолических книг, по крайней мере, сейчас, когда за окном сумрачно, прохладно, сыро, тоски они не вызывают...

С творчеством Майкла Каннингема знакома по его прекрасному роману Майкл Каннингем - Дом на краю света (описать ЛГБТ-отношения непошло, а деликатно - это отдельный талант, и у автора он точно есть). С творчеством Вирджинии Вулф тоже знакома не понаслышке. Очень впечатлили меня в свое время ее книги: Вирджиния Вулф - Орландо и Вирджиния…

"Дом - это тоже способ бегства. Он наш, он дан нам, чтобы мы могли уходить им возвращаться..."

Предупреждение: если у вас имеются предубеждения относительно нетрадиционных форм отношений (и если вам меньше 18 лет), то данная книга не для вас. За предрассудками, личной неприязнью, возможно, предвзятостью или же просто непониманием этой сферы легко пропустить и прекрасный слог романа, и глубину чувств персонажей книги, и красивую линию любви (пусть и не совсем обычной в общепринятом смысле этого слова)...

О чем книга, каждый из читателей скорее всего ответит по-своему и будет прав. Переплетение тем (взаимоотношения супругов, отцов, матерей и детей; вообще тема семьи и брака в глобальном контексте; темы одиночества, покинутости, отчужденности, "инаковости"; тема своего места в этом мире и в…

Она не смотрится в овальное зеркало, висящее над раковиной, не позволяет себе смотреться. Это опасно – иногда в зеркале можно увидеть темное сгущение воздуха, повторяющее форму её тела, существо с маленькими поросячьими глазками и влажным дыханием, стоящее у нее за спиной.

«Часы» такое вот зеркало, в которое страшно посмотреть. Кто знает, кого ты там увидишь.

Эта книга вызывает на откровенность, как хитрый собутыльник развязывает язык и начинается игра на моральное раздевание. Психологический такой нудизм. Очень чувственная проза. Не в эротичном смысле, а по степени проникновения в сознание читателя. Виртуозная, непристойно правдивая, опасная книга. Её страницы пропитаны ядом, той самой кислотой, которая разъедает жизнь. Любую жизнь, как бы успешно и респектабельно она не выглядела. Яд…

Вам обязательно нужно прочитать эту книгу, если: 1. Дело идёт к сорока и у вас намечается кризис среднего возраста. Впрочем, и любой другой кризис подойдёт 2. Вы запали на человека вашего пола и не знаете, любовь это, похоть или преклонение перед красотой 3. Вы имеете какое-то отношение к актуальному искусству 4. У вас есть брат-наркоман 5. Вы любите Америку вообще и Нью-Йорк в частности 6. Вас не пугают романы, в которых практически ничего не происходит 7. Вы не ханжа, не пуританин и описания секса вас не шокируют 8. Ваша любимая книга – «Портрет Дориана Грея» 9. Вы любите поэта Веденяпина и хотите оценить, какой он переводчик 10. Вы просто любите хорошую литературу

«Дом на краю света» я заранее представляла себе эдаким кинороманом. А весточка о том, что плотность геев на страницу текста сделает и гея гомофобом, заставила думать о Каннингеме как об Альмодоваре от литературы. Да и в процессе чтения ориентиры нашлись. «Баллада о Джеке и Роуз» (со стремлением удержать 60-е, инцестуальными порывами и обаянием американской глухомани) — для «Части первой». «Часть вторая» началась как какая-нибудь «Загадочная кожа» (с влюбленностью девушки в друга-гея, отъездом в Большой Город и беспорядочным съемом партнеров) — но тут же убедила меня в несостоятельности любых сравнений. Пушо, во-первых, Каннингем написал «Дом» задолго до повальной моды на выдавливание пост-хиппанских подростковых прыщей в кино.

Во-вторых, сила воздействия не сравнима с любой фильмой.…

Ты в железной машине Поперёк сплошных линий Разобьёшь моё сердце Об перила моста

Один из самых сенсорных романов за всю мою жизнь. Специально не писал "чувственных", потому что речь не об эротике, а о воздействии почти на все мои органы чувств. Книга неспешно раздевала меня, шептала, задавала нескромные вопросы: "Сколько раз ты катался по горке между двумя буквами С? Счастье или Суицид? Создаёшь свет или просто отражаешь его от находящегося рядом? Твои счастливые моменты в жизни стали таковыми частично потому, что они уже позади?" Очень синематографично, каждая сцена выверена, вплоть до того, откуда падает освещение. Закрыл глаза - и видишь как наяву, до мурашек. Цвет настроения - жёлтый. Это розы в вазе, желтовато-бурая вода в пруду, сырная раковина в кухне Лоры и тонкое полотенце…

Дочитала книгу и призадумалась. Возьмём, к примеру, среднестатистическую мать многодетной семьи. Она отработала восемь часов шпалоукладчицей и теперь спешит домой по сорокоградусному морозу в магазин, чтобы успеть купить десять килограмм картошки и пять килограмм капусты. По дороге домой надо сделать крюк в три километра, чтобы забрать детей из садика. Дома за дверью поджидают муж в протертых подштанниках, кот и неписаная собака. В их глазах плещутся укор, голод и воспоминания о давно переваренном обеде. Она выгуливает собаку, готовит ужин, потом приятный вечерний досуг - стирка и глажка. Закрывает глаза и... "Здравствуй новый, прекрасный день!". А теперь спросите у этой женщины, есть ли у неё время и возможности, сидя на балконе и тоскливо лузгая семечки, размышлять о том, стоит или не…

Когда роман оказывает сильное воздействие на читателя, не являясь при этом насыщенным какими-то исключительными событиями, издатели любят апеллировать к регалиям самого автора или непосредственно романа. В случае Майкла Каннингема первое, что мы узнаем об авторе из аннотации – это то, что другой его роман «Часы» получил Пулитцеровскую премию. Почему нельзя рассказать о «Доме на краю света» так, чтобы было понятно, ради чего его стоит собственно читать? Тем более, учитывая, что это действительно очень сильное произведение.

Повествование романа развивается в нескольких плоскостях – с точки зрения сначала ребенка, потом подростка, и в дальнейшем взрослого мужчины Джонатана, его матери Элис, друга Бобби и подруги Клэр. Они дружат, влюбляются, сомневаются в себе и в других, совершают поступки,…

Постмодернизм в чистом виде, плавуче-текучий роман с собственным ритмом, в который так трудно влиться, но, раз влившись, глаз не отвести, рук не оторвать. Ступенчатый, ступень туда, ступень сюда, а теперь па-ва-рррот и по кругу, Кларисса - лесбиянка - Миссис Деллоуэй и ее розы, Лора - несчастная - Браун и ее торт, Вирджиния - гениальная - и ее дрозд. И все такие чуткие к настроению, к ароматам воздуха, один наклон головы, и героиня выпадает из реальности, и ты вместе с ней уносишься то в прошлое, то в будущее, то в эту улицу, такую яркую, с желтыми фонарями, где на переходе бабушки с гардениями, то в окно вон того дома, где женский силуэт оттенен синевой стенных обоев, а то и в это кресло, растерзанное седалищем давно больного, безумного друга-возлюбленного, покрытое пятнами стекшего…

С первого взгляда, это обычная семейная сага, обнимающая сотню лет. Только вот обычного тут ничего (и никого) нет. Каждый персонаж (каждый!) как отдельная книга.

Как пазл на пять тысяч деталей, только некоторые детальки потерялись и пазл вроде тоже красиво смотрится на общем фоне, но ведь он дырявый. Детальки некоторых пазлов впоследствии нашлись. А некоторые перемешались между собой и это уже совсем другой пазл.

Снова Каннингем меня оставил в каком-то непонятном состоянии. Тебе как будто подарили огромный букет, но цветы какие-то невзрачные, нераспустившиеся, поникшие. Но ты поставил их в ледяную воду и наутро просыпаешься от аромата распустившихся бутонов и я знаю, что этот букет никогда не завянет.

Именно за это послевкусие я и обожаю автора)

Миссис Дэллоуэй сказала, что сама купит цветы.

Три героини, три истории. Нью-Йорк, Ричмонд, Лос-Анджелес.

...Вирджиния Вулф пишет свой самый известный роман, мучительно страдая от предчувствия головной боли, от голосов, слышных ей одной, от тоски по Лондону, от ощущения, что ее заперли в этом большом доме, словно в тюрьме. Она не позволяет себе смотреть в зеркало, это опасно, иногда там можно увидеть существо, стоящее у нее за спиной...

...Лора Браун не может найти в себе сил и встать с кровати. Муж и сын ждут внизу, и мысли о них то приводят ее в состояние неконтролируемого бешенства, то терзают чувством вины. С каким удовольствием она бы осталась в постели и читала "Миссис Дэллоуэй" целыми днями. Но от нее ждут, что она будет хорошей женой и матерью, ждут праздничного торта, ждут еще…

Тот случай, когда мысли приходят постепенно, а не в момент чтения. У меня уже был опыт знакомства с автором, как мне показалось, не самый удачный. Книга в планах не стояла, но почему-то вдруг захотелось за неё взяться.

Зацепила своей искренностью, необычностью и обыденностью одновременно. Она явно не сможет понравится большому кругу читателей, ведь дойти до сути и найти ключик, сможет не каждый. Получилось ли это у меня? Даже не знаю, но я нашла для себя линию, которая до сих пор не отпускает.

Почти все персонажи в книге употребляют запрещенные вещества, а ты словно вместе с ними это делаешь. Ведь их мысли настолько сумбурные, абсурдные и непонятные, что хочется еще больше принять, чтобы очистить мозг и получить зеркальную картинку, которую каждый раз видит Тайлер.

Ничего употреблять не…

Ах, Майкл Каннингем, ну зачем же ты гей! Нет, не так - ах, Майкл Каннингем, спасибо, что ты гей! Иначе я, клянусь, шла бы пешком до самого Нью-Йорка, сносив по пути три пары железных башмаков, чтобы сделать с тобой то, на что ты так недвусмысленно намекаешь в своей интерпретации сказки "Аленький цветочек" (отыметь, а потом сожрать). Потому что нельзя быть таким бесстыже талантливым и беспощадно правдивым - как показывает средняя оценка, это мало кому нравится.

Иногда - сейчас уже совсем редко - бывает так, что сердце начинает учащённо биться, эмоции хлещут через край, нутро как будто выворачивает наизнанку, так что одновременно хочется петь и кричать от того, как же невыразимо прекрасно или, наоборот, неописуемо ужасно то, что проза автора творит со мной. Эта книга - как раз тот случай.…

Какая проблема у этой истории о кризисе среднего возраста американца, принадлежащему среднему классу, с учётом того, что средний класс у нас - это далеко не средний класс там?

Проблема в том, что история не применима к суровым российским реалиям и, как оказалось, по большей части оказывается пуста и бестолкова.

Я не могу не оценивать произведения с точки зрения своего жизненного опыта, пусть даже они интересно и хорошо написаны. Не та страна, не те проблемы, не тот опыт. Поэтому душевные смуты кажутся уничижительно невзрачными. Белый мужчина, успешен, благополучен. Что ещё надо-то? Какие невзгоды омрачают его существование? Что за мысли приходят в его воспалённый, зажравшийся мозг, когда он пьёт очередной латте в старбаксе? Ну, про них и книга.

Заголовок рецензии точно отражает разницу…

Этот, пусть и не сильно большой кирпичик, я проглотила прочитала за два дня. Вот реально не могла оторваться. Всё хотелось знать: "Что же там дальше?". И ведь не детектив, не триллер. Просто жизнь одной семьи. Их будни, праздники, их печали и радости. Просто жизнь. Как есть. Без прикрас. Без фантиков и мишуры.

Что делает семью семьёй? Конечно же любовь, сплочённость, незримые связи, традиции и поддержка друг друга. Всегда. Во всём.  Да, если судить по таким критериям, то семья Стассос не была семьёй в общепринятом смысле. Как-то плохо у них было и с традициями, и с поддержкой, да и с любовью тоже. Вообще хочу сказать, что это очень депрессивная книга. Если копнуть глубоко внутрь. В каком-то смысле она перечёркивает все надежды на то, что "будет хорошо", как часто мы любим себя…

Читательский дневник, описывающий впечатления от прослушивания книги "Часы" М. Каннингема

00.15.43 Боже! Какая же это прелестная книга! Почему я не взялась за нее раньше? Как тонко, как мягко подмечена красота окружающего мира, радость обычной повседневной жизни, свет теплого летнего дня, единство всего вокруг.

01.00.12 По-моему, я чего-то не знаю об авторе. На сто процентов уверена, что это женщина с мужским псевдонимом. Мужчина просто не может так понимать эмоции женщины, ее радость повседневности, сложности в отношениях с дочерью, тяготы замкнутости в маленьком круге, состоящем из членов семьи... Нет! Это просто псевдоним, что-то типа Жорж Санд. Хотя зачем в наши-то дни?..

01.25.56 Тю! Дура! Да какая нафиг баба! Это же гей писал! Точно гей. А то как-то внезапно все герои стали…

Думаю, не стоит говорить, что в этом произведении речь пойдет о геях. Об этом говорят все, нет, почти все рецензии на эту книгу. Но я всё же скажу: я не увидела в них геев, они скорее маленькие, одинокие дети, которым не хватает тепла. Они нашли друг друга и со свойственным детям любопытством начали изучать своё тело и...увлеклись. А ещё, я не увидела Бобби, одного из главных героев, так, как мне хотелось. Он был мне знаком, близок. Но не только потому, что в моей жизни был человек, со схожей судьбой... он был мне симпатичен. Сначала он вселял в меня боль, страх, потом уважение, и, наконец, восхищение. Он мечтал, хотел и добивался. Загадкой для меня остается ещё и то, чего испугался брат Бобби, когда побежал от кладбища домой. Я рассчитывала, что Бобби отыщет его девушку и спросит,…

Семейная сага Каннингема раскинулась на просторах страниц на сотню «километров». Начавшись в 1935 году, она уходит за горизонт 2035-го. Жизнь семьи Константина и Мэри Стассос и их троих детей размечена координатами ключевых лет, как дорожными столбами.

Константин вырос в бедном доме греческих фермеров, размеренность будней которых уходила глубоко корнями в чернозем тяжелого труда и домашнего насилия. Получив в восемь лет в подарок клочок бесполезной земли на холме, он пытался сделать ее пригодной для огорода, чтобы вопреки обстоятельствам и природе вырастить на ней урожай. Для растений нужна была хорошая почва, и Константин украдкой таскал ее с отцовских грядок. За неимением карманов ему приходилось набивать ею свой рот. Позже, когда он уже и сам стал отцом семейства он так же, как птица…

Вторая прочитанная у автора книга и как ни печально, но приходится признать, что М. Каннингем однотипен в своих произведениях (поклонникам просьба не беспокоиться). Абсолютно идентичный набор героев и ситуаций, без каких-либо новшеств.

В центре повествования американская семья среднего класса, неожиданно выбившаяся в богачи, но от этого не ставшая счастливее. Очередная версия на тему "богатые тоже плачут" и "не в деньгах счастье". Родители - дети эмигрантов, изо всех сил стремящиеся стать своими на американской земле. Уже их дети, не сумевшие толком найти якорь в жизни. В принципе, интересная задумка, пусть и не новая. Но все основные сюжеты уже так или иначе использованы, и в этом нет ничего плохого. Как и в том, что речь тут идет о геях, наркомании и СПИДе, темах, которые многие…