Цитаты из книг — Василий Никифоров-Волгин

За что, Никола, полюбил народ наш, грехами затемненный, ходишь по дорогам его скорбным и молишься за него усердно? – За что полюбил? – отвечает Никола, глядя в очи Сергия. – Дитя она – Русь!.. Цвет тихий, благоуханный… Кроткая дума Господня…дитя Его любимое… Неразумное, но лЮбое. А кто не возлюбит дитя, кто не умилится…

– А как же, отцы святые, – робко спросил Сергий, – годы крови 1917, 1918 и 1919-й? Почто русский народ кровью себя обагрил? – Покается! – убежденно ответил Николай Угодник. – Спасется! – твердо сказал Серафим. – Будем молиться! – прошептал Сергий.

Рождество стояло у окна и рисовало на стеклах морозные цветы, ждало, когда в доме вымоют полы, расстелят половики, затеплят лампады перед иконами и впустят Его…

От людей пахло блинами. Богатые пекли блины с понедельника, а бедные с четверга. Мать пекла блины с молитвою. Первый испечённый блин она положила на слуховое окно в память умерших родителей. "Кануны Великого поста".

Только от них ещё услышат, что от Рождества до Крещения ходит Господь по земле и награждает здоровьем и счастьем, кто чтит Его праздники; в Васильев день выливается из ложки кисель на снег, с приговором: «Мороз, мороз! Поешь нашего киселя, не морозь нашего овса». В Крещенский Сочельник собирается в поле снег и бросается в…

— Ты слышишь, как пахнет Рождеством? — Пока нет, но скоро услышу! — Когда же? — А вот тогда, когда мамка гуся купит и жарить зачнёт, тогда и услышу!

Порадуемся празднику, встретим Спасителя нашего, а потом опять жизнь без Бога, опять забижать Его, Батюшку, будем. Замолкнут колокола, и забудем. Все забудем. И сад Гефсиманский, Голгофу и смерть. Оттого-то вот и плачет Спаситель в эту ночь…

В русском разгуле есть что-то грустное, несмотря на видимое безобразие его и содомство, и в разгуле этом чаще всего душа раскрывается... Бывают же в жизни русского разгульника «смертные часы», когда он не знает, что со своею душою делать. В такие минуты ему утешитель надобен!

В этот усветлённый вечер мне опять снилась серебряная метель, и как будто бы сквозь вздымы её шли волки на задних лапах, и у каждого из них было по звезде, все они пели: «Рождество Твое, Христе Боже наш».

Я проходил мимо оскверненных храмов, сожженных часовен, монастырей, превращенных в казармы и торговые склады, был свидетелем надругательства над мощами и чудотворными иконами, соприкасался со звериным ликом человека, видел священников, ради страха отрекавшихся от Христа… Был избиваем и гоним не раз, но Господь помог мне…

Я спросил отца, шагая с ним рядом по гулкой и свежей улице: — Почему люди спят, когда рань так хороша? Отец ничего не ответил, а только вздохнул. Глядя на это утро, мне захотелось никогда не отрываться от земли, а жить на ней вечно,— сто, двести, триста лет, и чтобы обязательно столько жили и мои родители. А если…

"— А помните, владыка, протодьякона Иорданова? — Помню, Илларий, как не помнить. Такой мощной октавы и в Москве не было! — Так он теперь в совнархоз определился. Недавно сан дьяконский снял и на татарке женился. В театре, сказывают, арии богохульные поёт! " "Архиерей."

Отец загадал мне мудрёную загадку: «Стоит мост на семь вёрст. У конца моста стоит яблоня — она пустила цвет на весь Божий свет». Слова мне понравились, а разгадать не мог. Оказалось, что это семинедельный Великий Пост и Пасха. "Торжество Православия."

— Это не снег, а цветики беленькие, — строго ответил Никитушка. — Господни цветики!.. "Поглядел на дымно-сизое небо и с улыбкой досказал: — Весна на небесах... Яблоньки райские осыпаются!.. " "Юродивый."

Очень остался доволен самим собою, но потом стыдно стало: несовершенные и себялюбивые мы натуры! Не умеем творить добро без оглядки, без упоения самим собою! Далеко ещё нам до совершенного, светоподательного подвига.

— Плохой знак... недобрый... Не посылает Господь ни одного доброго человека... Вот что значит одному-то выходить с хлебом!.. Пошли бы, как встарь, всей деревней, Господь-то и услышал бы... Почти до вечера простоял Митрофан на перекрёстке и никого из нищей братии не дождался.

В день Иоанна Богослова Вешнего старики Митрофан и Лукерья Таракановы готовились к совершению деревенского обычая — выхода на перекрёсток дорог с обетным пшеничным хлебом для раздачи его бедным путникам. Соблюдалось это в знак веры, что Господь воззрит на эту благостыню и пошлёт добрый урожай. До революции обетный хлеб…

Прибирая комнату, в груде мусора и бумаг Каширин нашёл разорванный конверт и в нём записку с лаконическими строками: «Благодарю Вас за прекрасные часы, проведённые с Вами: Ваш жених будет немедленно освобождён». Под строками стояла подпись комиссара Романского.

Все чаще и чаще заставляли меня читать по вечерам "Сокровище духовное от мира собираемое" св. Тихона Задонского. Я выучил наизусть вступительные слова к этой книге и любовался ими как бисерным кошелечком, вышитым в женском монастыре, и подаренным мне матерью в день Ангела: "Как купец от различных стран собирает различные…