Цитаты из книг — Анатолий Севастьянов

В учебнике написано, что одна из трудностей, с которыми сталкивается человек, изучающий животных, заключается в том, что животное боится наблюдателя. «А у меня двойная трудность, — подумал Витька, — еще и наблюдатель боится животного».

Не думал Витька, что радость от первой встречи со зверем испытает не от его появления, а от того, что он быстро ушел.

У нас тут примета, — продолжал Гераська, — как чечевица прилетела — значит, в реки чавыча пошла… Вот, видишь? — Гераська показал пальцем на два своих золотых зуба и рассказал, как года три назад рыбаки окружили неводом косяк чавычи. А рыба эта большая, намного крупнее кунджи. Прыгнула одна через невод и угодила носом…

— Алексей Григорьевич, вы ведь охотник. Приезжайте осенью к нам, у нас не заповедник, организуем вам охоту на медведя. — Спасибо. Но я не могу стрелять в ум.

Он врос в тайгу своими заботами и умением. А тайга вошла в его самое раннее детство елями у дома, зеленым мхом на крышах. Птичьими гнездами...

Природу надо сохранять для людей, а не от людей. Определенные запреты, конечно, нужны. Но это меньше, чем полумера. Говорят: «Прочнее всего запрета та дверь, которую можно оставить открытой». Надо больше внимания обращать на экологическое воспитание людей, особенно молодёжи. 

А сколько бы можно успеть. Если бы не надеяться на потом. Этого "потом", оказывается, может и не быть.

— Что это – асфальт? — Ты асфальт не знаешь? – удивился Росин. — Может, и знаю, может, у нас в деревне как по-другому называется. — Нет, – засмеялся Росин, – у вас в деревне его нету.

— Не делом занялся, – говорил потом Федор. – Ишь как промышлять задумал. У лисят стащил. У птиц отобрал. Прилети парой, они бы тебе глаза повыдрали.

Проток превратился в кладбище лесных великанов. Вековой кедр, поваленный ветром и временем, перегородил собой речку, падавшие деревья сносило течением и прижимало к его корявому стволу. Весеннее половодье приносило бурелом, и так из года в год рос огромный завал. В иных завалах деревья лежали так плотно, что даже солнце…

Люди, собравшиеся на аэродроме, говорили о цунами, и Витька узнал о ней много подробностей. Волна могла оказаться высотой с двенадцатиэтажный дом и налететь на берег со скоростью самолета. Двадцать семь тысяч человек было смыто когда-то в японском городе Хонсю. На побережье Перу обрушилась волна высотой в двадцать метров.…

Вот уже сколько раз встречался Росин и раньше, и тут, в Тарьегане, с этой простотой нравов, с полнейшим доверием хантов. Но это всегда удивляло его. А теперь особенно. И как же не удивляться: даже ружье можно хранить в лесу, на сучке, так же надежно, как дома.