Рецензии на книги — Венко Андоновский

Мне очень не хочется писать отзыв на "Папокот на светот" (о как чудесно название на македонском, можно даже не переводить, ну какой "пуп земли", ведь папокот сочетает в себе всё, что надо, в нём и сила, и ласковость, и обоссанные тапки, и неистовый ор среди ночи, и непременные усы), но заметку оставить всё же придётся. Слишком много пришлось бы написать, если начинать анализировать каждый символ, а без этого никак, потому что "Пуп земли" — это порочное и прекрасное дитя Милорада Павича и Умберто Эко, причём непонятно, кого в большей степени, это "Имя розы" и все мозговыносящие восточноевропейские зарисовки сразу. Весь роман при этом — сплошное противостояние, конфликт я и мы, мужского и женского, пассивности и активности, чёрного и белого, фаллического ключа и вагилинической (ну а чем не…

В одной английской сказке король задает кентерберийскому аббату загадку: «Где середина Земли?». Не сносить бы, как это в сказках водится, аббату головы, если бы не бедный пастух. Он переоделся в одежду аббата и предстал перед королем. В ответ на его загадку он ударил посохом по земле и сказал: «Здесь». И был чертовски прав. Неважно чем стучать и где стучать, на берегах Туманного Альбиона или в гордой независимой маленькой Македонии. Где ты, там и центр, даже если ты не Соломон и не Дарий (первый плагиатор, как нам сообщают). Другое дело, что из этого следует, а вывести всего можно много. Особенно если начитаешься македонского постмодерниста, который не только здорово рассказал о старой идее, что мир – это текст, но еще и рецензию на свою книгу написал и вставил в эту же книгу, после…

Есть книги для чтения, а есть - для перечитывания. Не помню, кто это сформулировал, но сформулировал воистину гениально. "Азбука для непослушных" как раз из той категории книг, что раскрываются не сразу, в ней много смыслов, много линий - не сюжетных, а идейных, она парадоксальна и глубока как ковчежец без дна, из которого можно достать книги и перо, а можно - топор.

До прошлого года у Венко Андоновского был переведён на русский язык всего один роман, но я чертовски рада, что он нашёл своего читателя, потому что Андоновский - настоящий мастер слова, сочиняющий дивные многомерные истории. В "Азбуке для непослушных", хронологически первом романе, мы видим ту же тему, которую Андоновский будет развивать в романе "Пуп земли" - буквы, текст, творчество (помимо всего прочего, естественно, ибо…

Сочинение — это сеть паучья, круг, ноль совершенный, в котором содержится все, из которого все исходит и в который все возвращается, как из утробы женщины, буквы «Ж», ею рождаемое исходит…

Честно говоря, я до этой книги даже не подозревала, что есть такое государство Македония. Изо всех осколков Югославской Федерации, оно меньше всего привлекает внимание. Теперь же я знаю, что в этой маленькой стране есть, по крайней мере, один большой писатель, писатель мирового уровня. Хотя впечатления от «Пупа земли» у меня остались довольно странные, я продолжаю его переваривать.

В начале это был полный восторг. Я думала, что нашла книгу книг, текст текстов. Это книга-провокация, подвергающая сомнению свое собственное право на существование. Книга-загадка, книга-пазл, книга-мистификация,…

Пуп Земли — космологическое понятие центра мира в различных религиозно-мифологических традициях. (Википедия)

Совершенный образец современного постмодернизма в его лучших традициях: интертекстуальность, мозаичность, отсылки к Павичу, Кундере, Бодрияру, Эко и самое главное, пожалуй, красной линией по всему тексту – Песнь Песней. Но это, безусловно, очень и очень филологический роман: мир как текст – это особенно ярко и четко рисуется в первой части – Византийской, в которой поиски Слова, различия между Звуком и Значением Слова абсолютно четко отсылают читателя в лингвистику и в семиотику. И это – прекрасно!

Вообще весь роман напоминает мозаику, которую читателю предстоит собрать из разрозненных мелких кусочков смыслов, историй, притч – как мы из звуков собираем слова; потянув то за одну…

Какая необъятная вещь. Безумно красивый роман, состоящий из разрозненных кусочков и различно обыгранных частей. Это волшебство и магия слова и текста... Мир как текст, который мы читаем, и проникаем в самую его суть лишь со временем. Это игра словами и образами, намеки и аллюзии, это невзначай оброненные фразы, которые постепенно позволяют собрать всю картинку воедино и замереть от восторга. Это история о вечном и непреходящем, поэтому окунаясь в самый ее центр и погружаясь все глубже начинаешь тонуть в размышлениях о смысле бытия. Это история стара как наш мир. Она изобличает людские пороки и глаголит истину. Возвышает яркую индивидуальность и показывает всю ограниченность Власти и Партии. Она заставляет задуматься о том, что каждый из нас ищет ту самую точку равновесия, тот самый центр…

Роман македонского писателя Венко Андоновского "Пуп земли" - настоящая шкатулочка с секретом, обладает или страдает, кому как больше нравится, всем тем, чем обладает или страдает классический образец литературного постмодернизма. Судите сами: превознесение текста над всем прочим, аллюзии на известные литературные произведения, например, "Шутку" Миланы Кундеры и "Песнь песней" Соломона, литературная мистификация, прием "роман в романе", вкрапления магического реализма, появления самого автора на страницах книги... Чего здесь только нет!.. Но всегда ли набор этих штучек срабатывает, производя на свет новый постмодернистский шедевр? Мне кажется, что в данном конкретном случае либо чего-то не хватило (может быть, идеи?), либо случился перебор, когда сюжетные хитросплетения и лингвистические…

Книги суть бездны; когда их читаешь, каждый читает на той глубине или высоте, до которой поднялся его дух.

Мой дух не то чтобы поднялся до уровня Андоновского, но в его сферу влетел, только вот, пребывая там, мы несколько отклонились в разные стороны, из-за чего возникло легкое непонимание, ну или, скорее, недоумение.

Не знаю, кому и почему пришло в голову сравнить автора с Умберто Эко, хотя, быть может, появилась тенденция поминать великого при всяком более или менее масштабном произведении, замешанном на истории и силе буквы. В общем, пусть прочитавший аннотацию не обманывается, но книгу все-таки возьмет – вещь любопытная. Особенно если вы любите непостоянное время, зыбкое и перетекающее, проявляющееся то тут, то там, так что весь мир представляется одним таким большим комом с общим…

Сейчас очень любят писать на разной продукции "два в одном", "три в одном", "семь в одном". Последний увиденный пример заставил меня сильно задуматься в 6 утра, что само по себе уже подвиг - тюбик зубной пасты гордо гласил "всё в одном" и родил довольно затейливую цепочку ассоциаций. Постмодернистский "Пуп земли" в этом смысле очень даже в тренде - на обложку можно запросто приклеить яркий стикер "сколько-то-там в одном". Стилизация. Мистификация. Интертекстуальность. Я отлично понимаю, почему эта книга была высоко оценена и критиками, и читателями - для первых здесь есть прекрасный слог и высокие материи, для вторых - ещё и увлекательность (потому что идите вы лесом со своим слогом, если на ста страницах текста вообще ничего не происходит). Роман заглатывает с головой и пережёвывает…

Книги суть бездны; когда их читаешь, каждый читает на той глубине или высоте, до которой поднялся его дух.

Не припомню, чтобы я читала до этого произведения балканских авторов (конечно, за исключением Павича), а о македонской литературе я вообще молчу. Тем интереснее мне было узнать, что это за зверь и с чем его едят, не говоря уже про привлекательную обложку с особым указанием на неизвестную мне доселе (да и вообще, думаю, мало кому известную) премию Балканика.

Конечно, к чтению я приступала достаточно настороженно, но к моему удивлению и радости, разочарования я не испытала, наоборот, оказалась полностью поглощенной этим необычным произведением. Надо сказать, что сама книга представлена как случайно найденное произведение в вещах погибшего циркача его братом, который затем и решил его…

Достоинство, и вместе с тем проблема любого постмодернистского романа, это то, что его восприятие прежде всего зависит от личности читателя. Да мало того, в каждом таком произведении человеку откликаются те книги, которые были прочитаны незадолго перед этим, те события, которые были пережиты в реальной жизни, те фильмы и картины, которые произвели впечатление в последнее время. То есть в отличие от обычной литературы, с постмодерном читателю нужно "совпасть", чтобы впечатление осталось максимально ярким и сильным. И у этого романа есть все шансы, чтобы запасть вам в сердце, если вы любите игры со словами, маски и мистификации, размышления о словах, смыслах и любви, а также поиски собственной идентичности. Потому что во всех его пяти частях (ни одна не лишняя) находятся все части той…

"...that it's all in your head!" Gorillaz

Дисклеймер. Этот текст может показаться полнейшим абсурдом и бессвязным бредом, если вы не читали книгу. В отрыве от первоисточника лучше не рассматривать. Я нормальный.

Сначала я подумал, что это очередная евангельская вариация в беспощадных корявых лапах постмодернизма. Вариация до безумия извращённая: приход мессии и двенадцать учеников, только предаёт его не один, а все кроме одного. Ну, с чем ещё у вас ассоциируется число двенадцать после всего, что было, да после Блока в конце-то концов... Далее по тексту: на самом деле его не предают одиннадцать, они просто к нему в меру равнодушны или события не совсем объективно освещаются рассказчиком, ведь то что было на самом деле — оригинал, утеряно навсегда, рассказ же — всего лишь извращённая…

Я понял, что чтение - работа опасная, можно сказать подвиг. Что это борьба с дьяволом-пауком, борьба не на живот, а на смерть. И что часто самый самоуверенный запутывается в словах, как муха в паутине.

Еще нынче утром не знала Венко Андоновски, признанного лучшим балканским прозаиком современности, Я даже и о Македонии, откуда он родом, понятия не имела. Крохотной Македонии, которую можно было бы назвать опереточным государством, когда бы ни бедность (все-таки оперетта предполагает некоторый феерический блеск). Не окажись альтернативным игровым заданием "Убить Бобрыкина", которого ̶у̶б̶и̶л̶а̶ прочла год назад, великодержавный шовинизм сподвиг бы читать опус госпожи Николаенко, Но коль скоро со страданиями по Тане не вышло. придется переквалифицироваться в ценителя балканского…

В руки бухгалтера после смерти его брата Яна Людвика попадает сундучок, в котором тот обнаруживает рукопись романа. С самого начала Венко Андоновский забрасывает нас в литературную мистификацию, потому что предлагает прочитать роман, в авторстве которого сомневается и брат того, кто его написал (его предуведомлением, а точнее, скорей бухгалтерской описью, сомнениями и страхами «как б чего не вышло» начинается эта история), и уважаемый критик В. Андоновский, рецензией которого история заканчивается. Приложения тоже скорей запутывают, чем распутывают, ведь нам предложат ознакомиться со странной копией сгоревших стихов, в копийности которых сомневаются и брат, и критик. А читатель сомневается уже во всем, вконец запутанный копиями копий копий. Когда то, давным-давно, брат Илларион записал…

Никакого сплава Эко с Кундерой или ещё с кем бы то ни было. Вещь самобытна настолько, насколько может быть самобытным постмодернистский роман. Здесь Автор с самого начала заигрывает с читателем, самолично раскрывая первоисточники. Мол, посмотрите, я ничего не скрываю, цитатка отсюда, персонаж оттуда, а вот здесь взята для разработки одна из тем. Но это, своего рода, кокетство. Даже если все части где-то уже были, такого целого из них ещё не составляли, и Андоновский об этом знает.

Первая часть книги - это восхитительная стилизация под средневековый текст. Она завораживает мрачноватой красотой, и пугающей мистичностью происходящего. И ещё эта часть книги очень семиотична, толи люди в ней, толи буквы, Слова и знаки вступают в поединок, и каждое слово, и каждый знак обладает своей…

Книги суть бездны; когда их читаешь, каждый читает на той глубине или высоте, до которой поднялся его дух.

Сама не знаю, зачем упорно продолжаю пытаться читать постмодернистскую литературу – она дается мне так тяжело, что обычно под финал книги я перестаю понимать, я ее читаю, или все-таки она меня. Наверное, все дело в уязвленном подобной неприступностью самолюбии. Ну, или я просто люблю грызть кактусы. В любом случае, с глубиной и высотой полета духа у меня явные проблемы, что, правда, не мешает пытаться наслаждаться хотя бы даже и колючками.

Уже второй раз в постмодернистской литературе мне встречается книга, в которой одна общая история рассказывается в обрывках нескольких других, а суть при этом – вообще где-то за рамками страниц. И эта филигранность вырисовки и постоянных сквозных…

Спойлер! Я давно не читала произведения балканских авторов и мое погружение в это произведение было похоже на погружение в воду: сначала я легонько трогала воду, потом, привыкнув к ней, погружалась все глубже и глубже, пока не начала там плескаться, так что потом меня ни за что из воды не выгонишь.) Фактически роман поделен на две части, первая часть -- Византия средних веков, вторая -- Македония годов 90-х (?). Первая часть просто восхитительна. Венко Андоновский проделал огромную стилистическую работу -- создается впечатление, что ты попал в прошлое, прямиком в монастырь, слушаешь их разговоры, истории, сказания. Там все пропитано магическим реализмом: на ряду с обычными событиями происходят события самые невероятные -- князь крадет тень девушки и делает из нее воздушного змея, а…

Люди, в сущности, не злы; они просто слабы. Всё зло происходит оттого, что душа человеческая без Бога слаба, не способна к сильным делам.

Красивая цитата, да? На самом деле, это совсем не про это. Это про тот пуп земли, который к богу имеет весьма посредственное отношение.

Книжка, в сущности, не зацепила. Вернее, не так: первая часть с забавным посылом о том, что один царь украл у другого, ни одному из них не принадлежит, но мы об этом (во имя любви к ближнему, конечно) никому не скажем, пробудила интерес. Но тут началась вторая часть с потугами на гениальность юноши-солипсиста. В отличие от стилистики первой части, вторая читается легче, но какая же она скучная! Да и в качестве образчика постмодерна... Ну, в общем, читывали получше. Не сложилось у меня с автором, увы((

Постмодернизм один из моих любимых жанров. восточноевропейские авторы всегда в любимчиках. Но для чтения этих книг должен быть особенный настрой. И попадание волну. Поэтому у этой книги 4. Не все моменты были понятны (после прочтений нашла что в книге использованы отсылки к другим книгам, которые я упустила) Книга разбита на три части. Все три части по своему замысловаты, разные по стилистике, что в принципе для меня не проблема, но вот в конце мне не удалось их слепить в единое целое и они так и остались до конца отдельными частями. Первая часть - притча, философия, детектив. Это было интересно, позновательно и самокопательно.. Вторая часть - плюс за некоторые моменты. Ты должен быть частью целого и не выделяться, а если ты не часть целого ты никто. Философия и стиль коммунистического…

Почему-то мне очень хотелось это прочитать. И я прочитала. Но впечатления от книги даже после некоторого временнóго дистанцирования от неё как-то не складываются. Читалось быстро и даже жадно, потому что написано виртуозно – интеллигентно, многопланово, чувственно и со знанием дела. Читать было не столько интересно, сколько вкусно. Хотя вовсе не так, как я надеялась. И совсем не так, как мне бывает интересно читать литературу, которую я интуитивно распознаю как «свою». И уж совершенно не так увлекательно, как читаются другие драмы или детективы. Я ожидала какой-то магической захваченности необычностью текста, которую, вроде бы, сулила аннотация, но, сколько я не вгрызалась в сюжет, её не происходило, не происходило и… так и не произошло. Я ждала и не дождалась от этой книги чего-то…