Ника Батхан — о поэте

значит «батхан», бродячий комедиант, который играет на свадьбах. Псевдоним «Батхен», появился из «переделки» фамилии в Израиле - «бат-хен» дочь улыбки. «Ника-тян» - от Нэко-тян из «Подробностей жизни Никиты Воронцова», последний подарок бывшего мужа (и никакого аниме!). Я успела прожить богатую и невероятно насыщенную жизнь, о которой и расскажу вам.

Я была очень болезненным, слабым ребёнком. Вынянчил меня дедушка, выучила читать, думать и понимать мир - мама. Я росла в огромном доме постройки начала 20 века, в комнате с четырёхметровым потолком и лепниной на нём, на стенах под обоями были старинные газеты, на дверях в коридоре - столетние стёкла, среди прочей рухляди по квартире болтались антикварные статуэтки, шляпная коробка, посуда и даже резной столик в стиле «ампир». К тому же с четырёх до двенадцати где-то лет мама брала меня с собой на работу в библиотеку, на бывшую дачу графов Половцевых - там был санаторий для ветеранов партии, поэтому сохранились интерьеры, музейные статуи, оранжерея и конечно же книги прежних хозяев. Начала читать я в четыре года, годам к восьми - с «ятями». С тех же четырёх лет - начала очень много рисовать и сочинять стихи. Годам к десяти перечитала наверное все сказки всех народов, которые выходили на русском, годам к одиннадцати открыла для себя фантастику и ухнула в неё. И пожалуй, именно то детство, которое мне досталось, проявило мои способности и наклонности, как реактив - фотоплёнку.

Мне очень повезло с учителями - в 77 школе, где я училась, с нами ставили спектакли, говорили о книгах, ходили в походы. Первый выход на сцену (курьёзный, как у Саши Яновской, запутавшейся в шали) оказал на меня неизгладимое впечатление - роль я прочла и аплодисментов отведала. Моя учительница рисования, послушав как-то мои восторженные рассказы, заявила «ты станешь журналисткой» - и оказалась права. Остальные колебались во мнениях между бездельницей и поэтом - и тоже не ошибались. Преподаватель в художественной студии, Борис Васильевич Бунтов, был уверен, что я стану художником. Он был чудесный, он учил нас рисовать и любить искусство, показывал альбомы, ставил натуру, пробивал выставки, возил куда-то наши работы. Он учил нас творить, как душа ляжет, в том числе и «неправильно» - главное, чтобы вещь жила. Он же впервые дал мне понять, что моё творчество чего-то стоит - «по взрослому» организовав мне выставку в местном клубе.

С 15 лет можно сказать, что я «росла в тусовке» и только воля провидения уберегла меня от неприятностей. Фенички-хайратнички, славно песни льются, джинсы клёш и босоногое детство на ступеньках Ротонды. Хиппи на рубеже девяностых были лояльны ко всем, кто приходил в «систему» и мне тоже нашлось местечко. Трудно сказать, кем бы я в итоге стала, но в 1990 году маме приспичило ехать в Израиль, и это стало самой большой трагедией и одним из самых ценных опытов полученных мною в жизни. Я очень любила свой город, очень не хотела уезжать и обещала вернуться.

В Израиле я провела три с половиной года. Училась и жила в религиозной пнимие у хабадников, работала в парикмахерской, магазине обуви, гостинице, на бензозаправке, пробовала рисовать портреты на улицах. Научилась зарабатывать себе на жизнь, не гнушаться никакой честной работы, получила шикарную прививку от вещизма (шок от вступления в «капитализм» оказался успешно совмещён с шоком эмиграции). Грешно было бы говорить, что в Израиле мне было плохо, я полюбила эту страну, людей, море, и отдельно Иерусалим, но я обещала вернуться. К тому же начались проблемы с языком - иврит пошёл вытеснять русский, а я хотела писать стихи.

Итого в 19 лет я совершила самую большую авантюру в своей жизни - вернулась на голое место в Санкт-Петербург. Квартиру мама продала, родственников у меня не было. Жила по друзьям, в мансарде, в керамической мастерской, где и работала. В январе 1995 попала на Школу Игрока под руководством А. Смирнова (Эрика), где получила ещё одну прививку здорового творчества, научилась добиваться результатов, быть первой, и получила новое увлечение - ролевые игры. Они идеальным способом соответствовали и моему романтическому характеру, стремлению к лидерству и желанию творить, создавать невероятное. Но об этом долгом и значимом периоде моей жизни лучше расскажет второй сайт nikab.narod.ru - там и правила и фотографии и даже кой-какие воспоминания. Я горжусь тем, что успела сделать в этой области.

Параллельно с РИ (и благодаря им) я два сезона отыграла в любительском театре «Таборвиль» - бессменной Коломбиной и помощником режиссёра. В 1999 году при помощи Макса Качёлкина выпустила «самиздатовскую» книжку стихов и сказок «Воля-неволя». В 1999 году же опубликовала первый рассказ в альманахе «Конец эпохи». С 2003 года начала активно публиковать стихи и прозу, с 2006 года - статьи (приблизительный, бо всё не упомнишь, список публикаций - в резюме). В 2006-2007 училась в Литинституте, на бесплатном, заочном отделении, на курсе прозы, под руководством А. Варламова. К сожалению, по семейным обстоятельствам вынуждена была прервать обучение.

В 2002 году я родила старшую дочку Александру Султанбаеву-Батхан, в 2004 - младшую, Виту. На данный момент это лучшие из моих произведений.

В 2008 и 2009 году я активно волонтёрила на опен-эйр фестивалях «Купала на Рожайке» и «Пустые холмы» - ставила там полевые кухни на много-много человек. Намереваюсь продолжать это занятие.

С марта 2008 года, неожиданно для себя, увлеклась фотографией, и увлечение это в итоге оказалось более серьёзным, чем мне казалось. Видимо «художественное» прошлое поспособствовало - я снимаю, и мне это нравится.

Кроме перечисленного, я очень люблю путешествовать, особенно «диким туром» по старинным городам (отдельно - по Золотому кольцу и землям Киевской Руси). Обожаю танцевать. Влюблена в историю. Очень много читаю. К вящему сожалению не слишком аккуратна в переписке и не слишком легко схожусь с незнакомыми людьми, особенно если нет повода для общения - пожалуйста, учтите это, если хотите со мной познакомиться.

(Взято с официального сайта Ники Батхан)