Рецензии на книги — Владимир Паперный

В предисловии ко второму изданию своей книги в России Владимир Паперный вспоминал, что взялся за изучение сталинской архитектуры из простого любопытства. В Москве середины 1970-ых молодому кандидату наук для преподавания достаточно было выучить мантру о внезапном переходе советских мастеров "по понятным причинам" от футуризма к классицизму. Что это были за причины, какая руководящая сила направляла архитектурные поиски и почему парадный стиль так быстро сошёл на нет после 1954 г. - об этом не говорили даже шёпотом. Белое пятно всегда вызов для настоящего учёного, и Паперный на четыре года пропал в залах библиотек за чтением постановлений советских организаций, подшивок архитектурных журналов, воспоминаний участников событий и культурологических трудов от Аверинцева до Лотмана. Результат…

Вот так, столетия подряд, все влюблены мы невпопад, и странствуют, не совпадая, два сердца, сирых две ладьи, ямб ненасытный услаждая великой горечью любви. "Дачный роман" Бэлла Ахмадулина

Эти строки из поэмы, в которой Бэлла Ахатовна рассказала о своем знакомстве с братом и сестрой Паперными, детьми известного литературоведа (в книге отец героя переводчик, хотя интернеты ничего не говорят о переводческой деятельности Зиновия Паперного - спишем на допустимую в художественно-биографической прозе вольность).

Так или иначе, брат и сестра Паперные были частью советской интеллектуальной элиты, унаследовав родительские таланты, превзойдя их многообразием и в очередной раз опровергнув максиму об отдыхающей природе. Именно элиты, не номенклатуры и не золотой молодежи, это не идентичные…

Если бы не COVID-19, книга могла бы никогда не выйти. Писалась она десятилетия с переменным успехом. Получилась этакая полуеврейская сага о родившемся после войны советском человеке, с различными оттенками архитектуры. Соответственно, большинство признаков советской интеллигентской семьи на лицо.

Юность его прошла среди интеллектуалов в Ленинградской тюремно-психиатрической больнице, где их всех лечили от диссидентства методом профессора Снежневского.

Первая и самая личная глава о сестре. Рваные обрывки несчастной жизни. И конечно же, обязательное упоминание о погромах. Ирония про непроизносимое имя Бога, но попытки пошутить не удались.

– Бабушка, а ты помнишь крепостное право? – Помню, внученька. – А как его отменяли, помнишь? – Помню, внученька. Мы так плакали, так плакали. Что…

Как странно бывает, что книга, которая написана еще при советской власти(в 1979, а изданная впервые в 1985 году), способна так много рассказать и о нынешнем времени и о нас самих. Например, я поняла еще одну причину некоторых моих конфликтов и непонимания очевидных для меня вещей некоторыми людьми. А конфликт не с человеком получается, а с типом мышления, неким культурным кодом. В книге показаны случаи когда человек смог успешно переходить из культуры в культуру, но все же в основном происходило взаимоуничтожение и подмена понятий. По теории автора в России последовательно сменяют друг друга две культуры, условно обозначенные №1 и №2. Подробно рассматривается период от революции до 30 годов (культура №1) и от 30 годов до смерти Сталина (культура №2). Каждой из культур присущ набор неких…

В современной русской литературе образ еврея-диссидента давно набил оскомину у читателя. О взаимной нелюбви евреев и советской власти написаны сотни, если не тысячи, книг. Кто кого не любил больше и за что — не мне судить. Замечу только, что вокруг этой темы довольно много лжи и спекуляций.

Главный герой романа Шуша Шульц советскую власть не любил, но, будучи умным еврейским мальчиком, на открытый конфликт с ней не шёл. Жил свободно, насколько это было возможно в шестидесятые-семидесятые годы, учился в инстинуте, ходил в туристические походы, сочинял стишки, тусовался в богемной среде, любил женщин, а как только появилась возможность — дал дёру на запад, в Америку.

Помимо главного героя в книге присутствует огромное количество второстепенных: Арики, Даники, Доры, Дианы, Джимы, Рикки, Мэлы,…

"Архив Шульца" еще один претендент   на премию "Большая книга" 2021. Роман,состоящий из мелких кусочков мозаики с эпизодами жизни разных людей ,живущих в разное время. Если их все собрать , получаем панно с изображением жизненного пути большой русско- еврейской семьи. Страницы дневников,магнитофонные пленки, воспоминания. Архив семьи  Шуши Шульца. Архитектора , живущего в большой благополучной стране, за океаном. Но, как дороги каждому человеку воспоминания о близких людях и особенное время жизни под названием молодость. Судьба Шуши неразрывно связана с историей "Софьи Власьевны”,так автор называет СССР. Его юность совпала с  Оттепелью 60 -х г. С появлением ,на короткое время свободы слова, открытостью западному миру,  свободой творческой деятельности. Но ,Оттепель быстро закончилась,а…

Книга о цикличности социальных процессов, показанных на примере истории искусств, в частности, советской архитектуры.

Культура 1 - это, если использовать метафору автора, птица из сказки, на которой можно летать, только кормя её собственным мясом. Это - "мы наш, мы новый мир построим", революция, отвержение предыдущих ценностей, правил и норм во всех областях жизни, эгалитарность и стирание границ и систем: эмансипация взамен пола, коммуна вместо семьи, абстракция и символ вместо имени, конструктивизм и футуризм в искусстве. В культуре 1 все люди как бы одинаковы, нет статусов и иерархии. Имеется, правда, лидер, но от остальных он отличается только не качеством, а "количеством" - в нем жизненно-революционного материала "больше", чем в простом смертном. Интересен также подход к лечению…

если бы про культуру все писали , как Паперный, то уж, как минимум, никто бы не думал, что политика и наука - отдельные от искусства области образцовый труд (не стандартный, а именно выдающийся), есть на что равняться

Отличнейшая книга! Изначально это вообще была диссертация, что, определяет и объем, и проработанность материала. Но в итоге материал получился такой, что, как диссертацию,она была уж слишком провокационной, потому в этом качестве свет так и не увидела, зато долго ходила по рукам в рукописи, а потом появилась в качестве книги, причем переиздана была, если не ошибаюсь, уже раза три. Идея "Культуры два", в общем, не нова: автор условно выделяет две культуры: культура один (1920-начало 30), культура два – (конец 30-конец 50), и очень последовательно разбирает противоречия и разницу мировоззрений этих культур. В принципе, теория предполагает, что эти культуры и дальше чередуются между собой (т.е. с 60 годов снова начинается культура -1 и т.д.). Но, я так понимаю, что Паперный…

Я смутно помню фамилию Паперного еще с советских времен, но без подробностей. В интернете пишут, что отец автора данной книги был популярным юмористом, писал в Литературной газете, которую я иногда с удовольствием почитывал. Очевидно, оттуда идет и знакомство с фамилией, хотя тексты я совершенно уже не помню. "Архив Шульца" – роман об истории интеллигентной семьи, вполне интересно написан, хотя и может кого-то раздражать обилием персонажей и запутанными связями между ними. Но я к этому отнесся спокойно – с самого начала было видно, что это род мозаики без строгого сквозного сюжета, а к мозаике и отношение свое. Так же очевидно, что у книги очень сильный автобиографический, семейный элемент, но все же это не чистая личная биография автора, а роман. Конечно, главный герой Шуша, это…

Обычно мне нравятся семейные истории, саги. В эту же долго погружалась, при чем в начале истории даже было интересно,  была завязка истории, а потом началось то, что я не люблю - много героев, перепрыгивание с одного на другое. Главный герой просто потерялся в потоке многоичесленных отступлений, других историй и персонажей. Автор не зря ее долго писал, так и не получилось у него, может уже позабыл как оно было, живя много лет в Америке, аж с 80-х годов.

Вообщем книга совсем не моя.

Когда только приступил к чтению книга показалась очень скучной и неоднородной. Казалось бы причем тут моя я и злоключения евреев в советском союзе в период его становления. Но потом книга захватила. И все четче стала прослеживаться второстепенность основного сюжета. Главное это сравнение культур американского общества и российской действительности. Сравнение беспристрастное, вдумчивое скрупулезное. А Саша Шульц - лишь познающий действительность субъект, глазами которого автор доносит нам эти различия. От его взгляда не укрывается ничего. Его внутренний мир богат. Этим книга очень захватывает. Так же интересно как эпоха репрессий, не смотря на все ее ужасы порождала таких интересных личностей, не благодаря, а вопреки. Да ответа, пожалуй, здесь не найти, но важен сам факт фиксации этого…

История советского правильного ребенка, а потом и молодого человека Шуши, в 50-60 и далее годы.
История его становления, история его отношений с "налетом" политики, любви в коммуналках..как начать, что делать:)
История семьи, отчима и деток, любви..
История поклонения Сеньору, ради которого Шуша готов горы свернуть; и неразделённой любви Сеньора к девушке..
....
Такой роман о  застойных годах, рассвете оттепели.
Если б было не так заумно , то вполне Можно было назвать "Оттепель_2"_ как продолжение/ спойлер к фильму.

Не

Магические звуки Шш сопровождают повествование романа Владимира Паперного "Архив Шульца" с начала до самого завершения. Кто такой Шульц, которого с детства зовут Шуша, который сегодня робок, завтра старается понравиться, "а потом предаст"; которого любимая женщина величает не иначе, как просто Ш, который "заботлив днем и старателен ночью, но при этом как будто исполнял какую-то роль"; о котором "все думают, что Ш такой разносторонний, титан Возрождения"? Шш... (осторожно, не спеши...) Это девиз в каждый интересный момент жизни. Например, "переселяясь на одну ночь из чистых постелей на грязный прокуренный диван", герой осуществлял "акт бунтарства и неповиновения", жить так каждый день ему никогда бы не хватило смелости. Шш...(осторожно, не спеши...) Этот девиз делал из Шульца в…

Удивительно, как много вещей, которые окружают нас каждый день, таят в себе загадку и историю. Теперь, выходя каждое утро на октябрьской, я гордо смотрю на небосвод.

Прекрасная книга! Представьте, что перед вами бесконечные карточки из чертежей, планов, выписки из исторических речей, указы разных правителей, биографии исторических личностей и экономические сводки. Все это вывалено на огромном дубовом столе и перед вами стоит задача - все разобрать, все связать и потом все это обьяснить. Что будете делать? Уйдёте с головой в исследования, воспоминания людей о том периоде и историческую хронику? Можно и так. Но на самом деле возьмите эту книгу, потому что у вас навряд ли получится лучше.

Если мир воспринимать как систему, то невозможно создание одного без влияния другого. Именно об этом…

В чем-то устаревшая (отдельно отмечу поражающие воображение апелляции к языческому "наследию" - вроде объяснения постреволюционного "пафоса сжигания" через "культ Сварожича"), но все равно очень яркая книга, и нетрудно представить, какой силы взрывной эффект она должна была произвести в СССР, пусть даже официально ненапечатанная. Немедленно возникает соблазн применить предложенную Паперным схему к текущему положению вещей, конечно. Жаль, что многое осталось "за кадром" - так, выстраивая систему характерных для культуры 1 и культуры 2 оппозиций, Паперный не касается точек нейтрализации этих оппозиций, а мне этот вопрос как раз кажется одним из самых интересных.

Сложное междисциплинарное исследование, затрагивающее области искусствоведения, культурологии, философии, истории. Автор свободно скользит между разными эпохами и видами искусства, разными событиями и подтверждающих их документами. Мы легко можем увидеть, что тезис, касающийся 30-х годов 20 века, находит параллели в петровском времени и наоборот. Что примечательно, это нисколько не вредит, а более того, делает работу крайне интересной и полной. Вещь определённо достойная перечитывания, прикладная при внимательном изучении, несущая в себе критерии анализа, который можно применить к текущей культурно-исторической ситуации, а потому позволяющая строить прогнозы.

По мне так, вполне себе Берн от культурологии: очень жизненно, очень красивая теория и очень хорошо подобраны примеры. Но, конечно, нужно ещё, чтобы уложилась в голове и немножко опроверглась.

Владимир Паперный – историк архитектуры, знаменит книгой «Культура-2» (ставим в план). Его «Архив Шульца» – роман-автобиография, над ним он работал несколько десятилетий, а потом долго редактировал. И это заметно.

У романа есть аудио-версия, но, боюсь, этот текст сложно воспримется на слух – сюжетная линия и её развитие очень условны, части разнородны, так что кажется, это «немного разные книги» (слова Игоря Гулина из Ъ). 

В «Архиве» и настоящие мемуары, и «роман с ключом» из жизни советской богемы, и вымысел (например, «Битлз» никогда не были в СССР). Сам Паперный говорит: это «очень личный роман о жизни… О своей, о жизни своих и чужих родителей, бабушек, дедушек, друзей, знакомых, незнакомых, и т. д.. В целом роман о культуре и эпохе».

И всё же культура, о которой он пишет, была культурой…

Для меня «Архив Шульца» по своему алгоритму сразу стал в ряд с «Лестницей Якова» Людмилы Улицкой и «Крио» Марины Москвиной. Каждая из этих трёх книг рассказывает историю русско-еврейской (вариант - чисто еврейской) семьи, где деды боролись за свободу трудящегося класса, делали революцию, строили новое общество, за уклонизм поплатились длительной ссылкой или вовсе были расстреляны, но некоторые смогли выжить и вполне себе процветали, например, в знаменитом Доме на набережной. Внуки же этих героических дедов (и авторы романов) стали диссидентами, боролись совсем за другие свободы, только и мечтали, как бы поскорее свалить из построенного непосредственно их предками социалистического общества (где жили гораздо лучше прочих трудящихся сограждан, которых откровенно презирали) за границу или…