Новинки Фредерика Бегбедера

Автопортрет скандального письменника, ловеласа й інтригана Фредеріка Беґбедера – це свідчення людини, яка перебуває між двох поколінь і кається в тому, що йому не вдалося бути людиною déconstruit. Він намагається визнати (не без доброї дози гумору і провокацій) свої колишні помилки і вольності передовсім усвідомлюючи у дзеркалі власне відображення.

«Сповідь гетеросексуала, який відстав від свого часу» – це спроба зрозуміти себе, своє минуле і світ навколо. З брутальною відвертістю і безжальним гумором Беґбедер зводить рахунки з наркотиками, алкоголем і сексом, розкриваючи особисте ставлення до надмірної політкоректності, фемінізму і претензій «всевідаючих нових пророків». Не церемонячись з тим, що робить його негідником, звинуваченим ледь не у всіх смертних гріхах, і не шкодуючи прагнення до порядності, він завершує свою сповідь зізнанням у коханні до тієї, яку серед моря жінок кожного дня обирає собі за дружину.

A chaque fois qu'on m'enferme, je me souviens. Quand il n’y a plus de present et que le futur est incertain, il ne reste plus qu'a s'adoucir au passe. Un roman francais etait incomplet ; voici d'autres peches de ma jeunesse.
F. B.
En plein confinement, face a l’Atlantique qui ne cesse de gagner du terrain, l’ecrivain voit remonter le temps. Par vagues, les phrases se couchent sur la page, puis des eclats de naguere refont surface. L’histoire se reconstitue, empreinte d’un puissant charme nostalgique. Et quand tout est revolu et que la fete est finie, reste l’amour et la foi en la beaute, seuls capables de sauver l’humanite.
L’enfant terrible de l’entre-deux-siecles se laisse rattraper par les souvenirs et les pensees qui deferlent. Un ressac intime qui emporte le lecteur. Pierre Vavasseur, Le Parisien week-end.
Impossible de lire ce roman sans souligner quelques passages que l’on se promet de relire les jours de cafard. Sebastien Lapaque, Le Figaro litteraire.

«Цель книги, которую вы держите в руках, в том, чтобы сказать, что литература не должна быть подслащенной, очищенной или рафинированной. Лучшие книги зачастую бывают похотливыми, отталкивающими, заплеванными, непристойными; они эксплуатируют наше нездоровое любопытство, выставляют напоказ то, что общество хотело бы замаскировать, раскрывают темную сторону нашей человеческой природы; они производят прекрасное из порочного, исследуют пределы, переходят все границы, нарушают запреты. А главное: они лезут в то, что их не касается. Хорошая книга – та, которая не поучает».
Фредерик Бегбедер в непринужденной и ироничной манере рассказывает о пятидесяти выдающихся книгах и авторах, что останутся с нами на века: перед читателем предстают Филип Рот, Симона де Бовуар, Исаак Башевис Зингер, Виржини Депант, Октав Моро, Симон Либерати, Томас Манн и, разумеется, Колетт. И многие другие… Это не только своеобразный хит-парад, но и настоящий манифест литературе в ее самой чистой и нечистой форме – настоящее лекарство от нашего времени.

« Vous connaissez la fin : tout le monde meurt. Certes la mort arrive a pas mal de gens, un jour ou l’autre. L’originalite de cette histoire, c’est qu’ils vont tous mourir en meme temps et au meme endroit. La plupart des clients du Windows on the World ne se connaissent pas entre eux. Dans un instant, le temps deviendra elastique. Tous ces gens feront enfin connaissance. Dans un instant, ils seront tous unis dans la Fin du Monde. » Le seul moyen de savoir ce qui s'est passe dans le restaurant situe au 107e etage de la tour nord du World Trade Center, le 11 septembre 2001, entre 8 h 30 et 10 h 29, c'est de l'inventer. F. B.
Un livre emouvant et fort qui confere a la litterature une mission fondamentale : dire l’indicible. Gerard de Cortanze, Le Magazine litteraire.
Frederic Beigbeder restitue le drame dans sa brutalite, sans bavardage. On ne peut qu’etre impressionne par Windows in the World. Josyane Savigneau, Le Monde des livres.

"Цель книги, которую вы держите в руках, в том, чтобы сказать, что литература не должна быть подслащенной, очищенной или рафинированной. Лучшие книги зачастую бывают похотливыми, отталкивающими, заплеванными, непристойными; они эксплуатируют наше нездоровое любопытство, выставляют напоказ то, что общество хотело бы замаскировать, раскрывают темную сторону нашей человеческой природы; они производят прекрасное из порочного, исследуют пределы, переходят все границы, нарушают запреты. А главное: они лезут в то, что их не касается. Хорошая книга - та, которая не поучает".

Фредерик Бегбедер в непринужденной и ироничной манере рассказывает о пятидесяти выдающихся книгах и авторах, что останутся с нами на века: перед читателем предстают Филип Рот, Симона де Бовуар, Исаак Башевис Зингер, Виржини Депант, Октав Моро, Симон Либерати, Томас Манн и, разумеется, Колетт. И многие другие… Это не только своеобразный хит-парад, но и настоящий манифест литературе в ее самой чистой и нечистой форме - настоящее лекарство от нашего времени.

Frédéric Beigbeder n’a cessé de tourner en dérision le monde auquel il appartient. Aujourd’hui, la frivolité devient une forme de militantisme.
De la « Fashion Week » à la finale de la Coupe du monde de football, du Festival de Cannes à une attaque à main armée au bar du Ritz, de l’enterrement de Jean d’Ormesson à une visite à Charlie Hebdo : cela fait trente ans que Beigbeder est sur tous les fronts. Et sur tous les sujets, des plus frivoles aux plus graves, il garde le même ton, unique mélange de sarcasme et de tendresse, d’humour noir et de nuits blanches. Ces 99 essais le révèlent au sommet de son art.
Dans ces textes, rien n’est vain car tout est lesté d’une discrète gravité : de toutes ses dérives, l’auteur a fait une philosophie. Pourquoi 99 ? Parce que ce chiffre lui a porté chance autrefois. On y voit le monde s’écrouler et au milieu, un type qui ne pense qu’à s’en amuser. Ce qui, quand on n’a pas d’autre choix, reste la plus profonde chose à faire.

Книга «99 франков» Фредерика Бегбедера представляет собой остроумную сатиру на рекламный бизнес, дерзкое разоблачение безумного и полного превратностей мира, в котором все презирают друг друга, где бездарно растрачиваются человеческие ресурсы... Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. В свое время он стал настоящим событием…

Он работал в рекламе в 1990-х, в высокой моде – в 2000-х, сейчас он комик-обозреватель на крупнейшей общенациональной государственной радиостанции. Бегбедер вернулся, и его доппельгангер описывает реалии медийного мира, который смеется над все еще горячим пеплом журналистской этики. Однажды Октав приходит на утренний эфир неподготовленным, и плохого ученика изгоняют из медийного рая. Фредерик Бегбедер рассказывает историю своей жизни… через новые приключения Октава Паранго – убежденного прожигателя жизни, изменившего ее даже не в одночасье, а сиюсекундно. Алкоголь, наркотики и секс, кажется, составляют основу жизни Октава Паранго, штатного юмориста радио France Publique. Но на привычный для него уклад мира нападают… «желтые жилеты». Всего одна ночь, прожитая им в поисках самоуничтожительных удовольствий, все расставляет по своим местам, и оказывается, что главное – первое слово и первые шаги сына, смех дочери (от которого и самому хочется смеяться) и объятия жены в далеком от потрясений мире, в доме, где его ждут.

Он работал в рекламе в 1990-х, в высокой моде — в 2000-х, сейчас он комик-обозреватель на крупнейшей общенациональной государственной радиостанции. Бегбедер вернулся, и его доппельгангер описывает реалии медийного мира, который смеется над все еще горячим пеплом журналистской этики.

Однажды Октав приходит на утренний эфир неподготовленным, и плохого ученика изгоняют из медийного рая. Фредерик Бегбедер рассказывает историю своей жизни… через новые приключения Октава Паранго — убежденного прожигателя жизни, изменившего ее даже не в одночасье, а сиюсекундно.

Алкоголь, наркотики и секс, кажется, составляют основу жизни Октава Паранго, штатного юмориста радио France Publique. Но на привычный для него уклад мира нападают… «желтые жилеты». Всего одна ночь, прожитая им в поисках самоуничтожительных удовольствий, все расставляет по своим местам, и оказывается, что главное — первое слово и первые шаги сына, смех дочери (от которого и самому хочется смеяться) и объятия жены в далеком от потрясений мире, в доме, где его ждут.