Лучшие книги Шамшада Маджитовича Абдуллаева

Название нового сборника Шамшада Абдуллаева "Приближение окраин" указывает на некое промежуточное состояние, в котором вещи и события, лишившись своей функциональной расчетливости, будто впервые между дисциплиной и беспамятством тождественны себе и неподдельны. В этом срединном месте, отведенном для незаинтересованной включенности в мир, царит атмосфера…

Шамшад Абдуллаев (р. 1957) известен прежде всего как поэт, автор многих книг стихов, лидер сложившейся в Узбекистане на рубеже 1980-1990-х годов Ферганской поэтической школы. Заметно реже в фокусе читательского и критического внимания оказываются прозаические тексты Абдуллаева. В книге «Другой юг» впервые собрана вся его художественная проза, начиная с рассказов середины 1980-х годов и заканчивая новейшими текстами. Гипнотизм среднеазиатского ландшафта, восточная терпкость и размеренность предместья соединяются в текстах Абдуллаева с нелинейными повествовательными техниками европейского модернизма — прустианской верностью логике воспоминания, беккетовской отчужденностью и кинематографичностью французского «нового романа».

Вашему вниманию предлагается книга Шамшада Абдуллаева "Припоминающееся место".

Замечательная книга узбеко-русского писателя. Отложите ваши томики Роб-Грийе и Полов Боулзов... Этот автор, печатавшийся, кроме прочего в Митином журнале, лауреат премии Андрея Белого, заставит вас увидеть, что...
"...в каждой веши Абдуллаева — это рок-музыка и Роб-Грийе, Борхес и Джойс, кино Италии и Италия сама — а также другие страны, куда нас не пускали тогда и которые поэтому мы знали как свои пять пальцев… Вещи, казалось бы, не сводимые друг к другу, бесконечно далекие друг от друга и от основанного русским генералом городка посреди древнего Мавераннахра. Однако в совокупности своей образующие именно то, что великим поэтом было названо “тоской по мировой культуре”. Один из множеств вариантов, форм этой побуждающей к творчеству тоски.
Все же отметим одну яркую компоненту данного “неприкосновенного запаса”. Кино Микеланджело Антониони. Агностицизм итальянского мастера, пожалуй, наиболее близок манере Абдуллаева: попавшие в “авторский видоискатель” события и люди интересны лишь тем, что порождают собственные движения рефлексии автора, ибо узнать о них что-либо, понять их не представляется возможным. Понять на свете вообще ничего нельзя". Л. Усыскин

Шамшад Абдуллаев (р. 1957) живет в Фергане. Благодаря ему этот древний среднеазиатский город стал значимой точкой на карте современной русской поэзии. Вокруг Абдуллаева на рубеже 1980 - 90-х сформировалась ферганская школа русского стиха, чей

Каждый номер "Знамени", и этот не исключение, можно читать подряд, от первой до последней строки. А можно руководствоваться своими личными интересами и предпочтениями. И тогда ценители поэзии начнут, вероятно, с обширной подборки признанного лидера "ферганской школы" Шамшада Абдуллаева, с благодарностью воспримут стихи старейшего переводчика Евгения Солоновича, оценят своеобразие лирических почерков Виталия Симанкова и Юрия Цветкова, откроют неординарного поэта в недавно ушедшем из жизни Владимире Орлове, нашем друге, замечательном публикаторе и историке неподцензурной словесности (публикация И. Ахметьева).
Питательна в своей разноплановости и проза - увлекательный трехчастный романс (или все-таки роман?) "Оверкиль" Дмитрия Стахова, остроумная выборка "Стыдных нелепых случаев" Бориса Минаева, грациозная "Композиция № 3" Арины Обух или по законам памяти вырастающая из традиционной еврейской ментальности "Крылатая повесть" Евгения Белодубровского.
Все это литература, преображающая жизнь, хотя настаивающая, однако, на своей достоверности. Но для понимания "знаменской" журнальной стратегии столь же важны и публикации non fiction, обеспеченные точными фактами, исследующие социальную и культурную реальность в ее подлинности. Нет сомнения, что многих привлекут страницы жизни в СССР и необыкновенная история любви, которые воскрешает Татьяна Миловидова-Венцлова в мемуарной повести "Ленинградка". И уж наверняка с особым вниманием будет прочтен автобиографический очерк Алексея Улюкаева "Тюрьма", передающий уникальный опыт нашего постоянного автора, побывавшего в течение своей жизни и профессором, и министром, и заключенным.
Жизнь и литература в отечественной традиции сплетены воедино. Эту норму подтверждают и исследование Сергея Чупринина "Альманашники", где прослеживается судьба знаменитых в 1950-е годы сборников "Литературная Москва", и статья Никиты Елисеева "Финал "Евгения Онегина"", публикуемая под редкой для журнала рубрикой "Гипотеза". Разговору о том, как влияют (если влияют) на литературное творчество современные технологии, посвящена дискуссия "За пределами бумаги?", в которой участвуют молодые писатели Денис Балин, Анастасия Карпова, Арман Комаров, Александр Москвин, Анна Нуждина, Борис Пономарев, Михаил Рантович, Константин Рыжов, Павел Сидельников, Анастасия Трифонова. Литературу как ресурс рассматривает Ольга Балла, "переучитывая" недавние интервью с прозаиками и поэтами в бумажной и электронной периодике.
За новостями в мире культуры, как обычно, следит "Наблюдатель". Татьяна Веретенова говорит о "Чагине" Евгения Водолазкина, Андрей Рослый о стихотворных сборниках Андрея Полякова, Кирилл Ямщиков о романе "Пути сообщения" Ксении Буржской, Михаил Рантович о поэтической книге Алексея Порвина, а Лана Ленкова о "заумных" экспериментах Софьи Сурковой. Не забыто и наследие - Шевкет Кешфединов откликается на монографию Элеоноры Шафранской "Усто Мумин: превращения", Александр Чанцев напоминает о практически забытом романе Георгия Шилина "Прокаженные", "Собранию проз" Владимира Эрля, мэтра российского концептуализма, посвящает свои размышления Александр Марков. А как с другими видами искусства? Дмитрий Бавильский приковывает наше внимание к книге екатеринбургского критика Елены Соловьевой о "Коляда-театре" и личности его создателя. Александр Ласкин рассказывает о выставках литографий Анатолия Каплана в Петербурге, Наталья Стеркина сообщает о международной научной конференции "Фантастическое в литературе и культуре второй трети XX века".