Рецензии на книги — Олег Будницкий
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
17 марта 2017 г. 07:12
1K
5 Первичный бульон
Если мне не изменяет память, вся серия «Окраины Российской империи» замышлялась как набор учебников по специфическим темам. Головной корабль серии, книга под редакцией А. Миллера и М. Долбилова, вышел в свет в 2007 году. Очень удачная работа, хотя формат учебника несколько узок ей.
Собственно, простая и немудреная прелесть книги в том, что она в хронологическом порядке повествует об управленческих инициативах власти на западных окраинах. Ноль эмоций, ноль обвинений и оправданий, просто рассказ об инициативах, попытках их применить в жизни, провалах, откатах и новых инициативах. Все это, без риторики и патетики, дает картину жизни, вернее, меняющихся условий жизни на территориях, которым, после краха русского и польского национальных и/или имперских проектов, суждено было стать нынешней…
Эксперт
Encore un moment, monsieur le bourreau...
20 августа 2023 г. 11:18
1K
0.5 «Чёрное и белое»
Решила тоже написать рецензию, дополнить этот праздник ликования и восхищения автором от предыдущих рецензентов. Очень странно мне видеть, как люди, не прочитавшие ни одной книги о Гражданской войне, вдруг бегут читать эту книгу Будницкого и всячески её нахваливают, говоря будто это «беспристрастный взгляд» или «разговор за чашкой чая». Автор более чем предвзят, а если уж это и «чашка чая», то ядовитого.
Колчак – верховный правитель России
Чем не показатель «непредвзятого взгляда» автора такой заголовок? Чуть ли не большую часть этой главы, автор соловьём заливается о достижениях Колчака, не относящихся к Гражданской войне – «блестящий учёный», «ему удалось полетать на самолёте, о чём он пишет своей возлюбленной Анне», «имел авторитет на флоте» и т.д., приправляя рассказ эпитетами…
Эксперт
По моему скромному мнению :)
30 июля 2021 г. 14:34
821
4.5 Деятельные натуры
Весьма познавательный сборник мемуаров, включающий в себя воспоминания женщин-революционерок из Боевой организации эсеров, такие как Прасковья Ивановская - В боевой организации , Мария Школьник - Жизнь бывшей террористки , Измайлович Александра Адольфовна - Из прошлого , Мария Александровна Спиридонова - Из жизни на нерчинской каторге , Валентина Попова "Динамитные мастерские 1906–1907 гг. и провокатор Азеф", Ф. Радзиловская, Л. Орестова "Мальцевская женская каторга 1907–1911 гг", А. Биценко "В Мальцевской женской каторжной тюрьме 1907–1910 гг", Екатерина Никитина "Наш побег", а также вступление от самого автора-составителя, где Олег Будницкий пытается обобщить характеры женщин-террористок и дать оценку событиям, происходившим в Российской империи начала ХХ века.
Мемуары весьма различны: есть объёмные воспоминания, рассказывающие о жизни бедных слоев населения, о Боевой организации и об ее членах (Гершуни, Сазонове, Савенкове, Азефе), о тайных встречах, изготовлении бомб и о совершении террористических актов, например, о нападении на В.К. Плеве и Вел.кн. Сергеея Александровича. Также есть совсем короткие очерки, например, рассказ о покушении на Чухнина и гибели Екатерины Измайлович. Интересно было прочесть о тюрьмах и условии содержания политических заключенных, о том, как организовывались побеги или о философских вопросах и идеологических спорах среди эсеров.
Так же стоит отметить, что в данных воспоминаниях описаны "точечные" теракты на знаменитых чиновников, в этот исторический период эсеры старались минимизировать жертвы, речь о массовом терроре в книге не идет. Отношение к политическим заключенным в тот момент было весьма лояльное, тюремное начальство опасалось применять к ним суровые меры и лишь позже стало ужесточать условия, ввело телесные наказания для политических.
Подводя итог, чтение данной книги весьма увлекательно, можно увидеть различные моменты борьбы революционеров за свои идеалы, сравнить разные характеры девушек-эсерок, так что рекомендую эту книгу любителям истории и мемуаров.
24 января 1878 г. дочь штабс-капитана Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова и тяжело его ранила. 31 марта того же года она была оправдана судом присяжных. Присяжные очень точно отразили общественные настроения; по приказу Трепова, в нарушение закона был высечен политзаключенный — покушение Засулич стало ответом на произвол высокопоставленного чиновника. Парадоксальным образом ее теракт стал средством защиты закона и прав личности.
Принцип равенства проводился в жизнь неукоснительно — женщины участвовали в подготовке террористических актов наравне с мужчинами. Софья Перовская непосредственно руководила подготовкой и осуществлением цареубийства 1 марта 1881 года; на процессе «первомартовцев» две женщины — Перовская и агент Исполнительного комитета Геся Гельфман были приговорены к смертной казни. 3 апреля 1881 г. 28-летняя Перовская вместе с другими «первомартовцами» была публично повешена, став первой женщиной в России, казненной за политическое преступление. Гельфман, ввиду ее беременности (отец ребенка, народоволец Николай Саблин, застрелился при аресте) отсрочили смертную казнь до рождения ребенка. Этот изуверский приговор вызвал протесты международной общественности и смертную казнь заменили, в конце концов, вечной каторгой. Три месяца спустя после рождения девочки она была отнята у матери, а уже 1 февраля 1882 г. Гельфман умерла в тюрьме.
Ни власть, ни ее противники не нашли выхода из этого политического и нравственного тупика; впрочем, они его не очень-то и искали, уповая на уничтожение противостоящей стороны. Спираль насилия продолжала раскручиваться; победителей в этой схватке не оказалось.
Количество политических каторжанок стало быстро расти: к августу 1907 года их было всего 14 человек, в мае 1908 г. Мальцевская насчитывала уже 33 человека, а весной 1911 г., т. е. к моменту перевода женской каторги из Мальцевской в Акатуй, в Мальцевской тюрьме уже перебывало 62 политических каторжанки из общего количества 72 человек, сидевших в Нерчинскои женской каторге за период 1907–1917 гг.
По роду занятий до начала своей революционной деятельности из 66 человек политических женщин на Нерчинскои каторге, о которых имеются сведения, 42 человека, т. е. 64 %, занимались умственным трудом и только 24 человека, т. е. 36 % — физическим трудом.
По партийности на женской Нерчинскои каторге больше половины составляли с. — ры, которых насчитывалось 38 человек. Остальная часть состояла из с.-д. (5 с.-д. большевиков, 3 с.-д. Польши и Литвы, 2 с.-д. меньшевика, 2 — бундовки) и анархистов-коммунистов, которых было почти поровну.Официальная раскладка для приготовления пищи в тюрьмах Нерчинской каторги на одного человека (неработающего) в сутки показывала: хлеба — ок. 1 кг., мяса -130 гр., крупы гречневой — 30 гр., картофеля — 100 гр., соли — 35 гр., сала топленого — 10 гр., луку репчатого — 12 гр., чаю — 4 гр., перцу — 2 гр. на 10 человек, лаврового листа — 1 гр. на 10 человек, капусты — 100 гр. Фактически же, кроме ржаного хлеба, казенная порция к обеду сводилась к щам из гнилой капусты с микроскопическим кусочком супного мяса, большей частью с душком. На ужин была гречневая кашица, скорее похожая на густой суп, а в холодном виде на кисель. Только по большим праздникам кашица заменялась пшенной кашей
В первое время камеры в Мальцевской были открыты целый день, и благодаря этому прогулка не была ограниченной. Летом даже почти все время до вечерней поверки проводили на дворе. Однако, постепенно эти льготы отменялись. В течение длительного периода, наиболее характерного для Мальцевской 1908–1910 гг., мы гуляли в определенные часы 2 раза в день по 2 часа, перед обедом и перед ужином. В остальное время дверь, отделявшая нас от коридора уголовных, запиралась, и мы проводили большую часть нашего времени в камерах или в коридоре, куда выходили наши общие камеры.
По своему образовательному цензу на Нерчинской женской каторге мы имели 24 человека малограмотных и с низшим образованием. Малограмотных обучали русскому языку, географии, арифметике и т. д., и некоторые из них ушли с каторги с знаниями в размере средней школы. Однако, для этого потребовалась серьезная и интенсивная учеба в течение ряда лет. Занятия были групповые и индивидуальные. И так как большая часть из нас была с средним и незаконченным высшим образованием (43 человека — т. е. 64 %), то иногда на каждую из них приходилось по несколько учительниц.
Большинство из нас были еще очень молодыми. 18 человек, т. е. 27 %, попались в тюрьму несовершеннолетними — до 21 г., 37 человек, т. е. 55 %, были в возрасте от 21 года до 30 лет, и только 12 человек были старше 30 лет.
Вопросы ставились остро и обнаженно. Доходили до крайности в вопросах недопустимости и отрицания насилия во имя каких бы то ни было целей, была тенденция даже отрицания необходимости революции и возможности дойти до общества будущего путем самосовершенствования человека. Было и богоискательство, искание какой-то божественной силы, которая движет мир. Вопросы. материи и духа, субъекта и объекта, свободы воли, самодовлеющей ценности человека, коллектива и индивидуальности, роли личности в истории и тысячи других вопросов волновали до страстности, так что часами длились споры на эти темы. Случалось даже, что мы могли шептаться всю ночь, решая вопросы монизма и дуализма. При всем этом у нас очень усиленно развивалась критика всего и всех, и все измерялось с абсолютной точки зрения.
Мы занимались только самообслуживанием, и, кроме дежурств, на нашей обязанности была топка печей, мойка полов, побелка камер и стирка белья. Все три камеры отапливались со стороны коридора двумя большими кафельными печами, мало достигавшими цели и плохо согревавшими камеры. Обычная порция в 6–7 поленьев приносилась нам уголовными, а печи растапливались дежурными. В 4 камере, наиболее холодной, была еще железная печурка, для которой мы сами кололи дрова.
Главная масса уголовных женщин попадалась за убийство своих мужей и незаконнорожденных детей. Живет себе крестьянка в деревне, терпит побои и бесправность существования, несет тяготы жизни и вдруг в один прекрасный день, сама не зная, как это происходит, убивает топором своего мужа. Или родит девушка ребенка и боясь вернуться с ним в дом, боясь общественного презрения, разделывается с ребенком.
Конвоиры же чувствовали свою власть над женщиной и путем целого ряда притеснений и давления принуждали их к сожительству. Так, сопротивлявшуюся — лишали во время долгого пешего пути подвод, что для женщин было крайне тяжело, так как переходы от одной этапки к другой равнялись 40–45 верстам и этап шел обыкновенно очень быстро. Был целый ряд мелочей, которыми конвойные осаждали уголовную женщину, и она, теснимая со всех сторон, сдавалась.
Таким образом женщина-крестьянка, жившая всю свою жизнь со своим мужем, попадала в тяжелую обстановку этапа, где ею пользовались и конвойные и уголовные. Причем, обычно на этап в десятки человек бывало всего несколько женщин и многие из этих женщин после этапа выходили совсем с другой психикой, чем жили всю свою прежнюю жизнь. Трудно было многим из них потом остановиться и, будучи на каторге, многие из них шли по пути, начатому во время этапаПартия с.-р., как известно, славилась свободой мнений, «вообще», и, в частности, «широчайшей свободой философского мировоззрения». Допускалось иметь каждому свою «философию истории», что вызывало намало недоумений и толков со стороны целого ряда членов партии, считавших крайне необходимой связь программы с определенной, для всех обязательной «философией истории» и пытавшихся (в 1903–1905 г.) этого достигнуть подчас «своими средствами» в ожидании «выявления» более ясного, — чем было в программе, мнения руководящих органов
В связи с разбором «мотивов действия» выплывает старинный спор, казалось, тоже в социалистическо-революционной среде неуместный, решенный — это «что вперед должно быть изменено — среда или человек»? Констатируется на каждом шагу «несовершенноство» взявшихся за меч, зовущих на борьбу за переустройство мира, и возникает вопрос о «праве» на эту борьбу, о праве учить других, когда сам оказываешься еще недостигшим совершенства, не социалист в жизни, не любишь людей и пр. И как бы в дополнение к последнему появляется в 1908 г. «Любовь к дальнему и ближнему».
Едва ли не самое острое из них было признание своей негодности перед лицом «масс» — в лице солдат, матросов, осужденных за восстания, и перед массой уголовных. Негодность эта проявилась в нашем неумении подойти к ним, или, как тогда принято у нас было говорить, «слиться с массами».
что куда легче было пропагандировать, агитировать в кружках, на массовках и быть в прекрасных товарищеских отношениях с рабочими, солдатами и, даже больше, — куда легче идти на смерть, чем здесь, не на баррикадах, а в «повседневной жизни быть хорошими товарищами»…
Оказалось, мало быть учителем, пропагандистом, хорошим товарищем, охотно делящимся своими знаниями. Надо было сверх всего этого еще чем-то обладать.
Надо иметь еще какие-то данные, быть способным принять каждого товарища со всем его содержанием, таким, как он есть в будничной обстановке, со всеми его запросами, большими и маленькими.Другие возражали, указывая на то, что такой способ слияния есть безграничное приспособление, ведущее к полному отказу не только от тех своих наклонностей, которые, допустим, можно или надо побороть, но и от того твоего «самого дорогого» и «главного», за что ты готов и дальше бороться и смерть принять. Надо ли отказаться от «привилегий», отличающих «уголовных» от «политика» (обращение на «вы» и прочее), привилегий, купленных страданиями и борьбой наших предшественников на каторге.
Счастливой особенностью Новинской тюрьмы оказался кадр молодых (лет 22–25) надзирательниц, которых тюремное ведомство поставляло из «Школы тюремных надзирательниц». Набирались они из сирот разных благотворительных приютов, обучались в течение года обрывкам всяких наук, а затем распределялись по женским тюрьмам.
Дети, эти жалкие и трогательные тюремные цветочки, выросли за решетками и не знали ничего, выходящего за пределы тюремного обихода. Им нельзя было рассказывать сказок, потому что они никогда не видели ни коров, ни цветов, ни «деда», ни «бабы», ни «курицы рябы». Играли они в прачечную, в поверку, в старшую надзирательницу, в политических на свое горе. Они бегали в больничку смотреть на деревянные полы и в кухню на белого кота
Я помню нашу коридорную уборщицу — Аннушку, кроткую и работящую женщину лет 50-ти: она имела 15 лет за то, что убила своего пьяного мужа топором, разрубила его на курки и скормила свиньям. Однажды, в подходящий момент я спросила ее:
— Как это вышло у вас, Аннушка?
Она помолчала, подумала, потом вдруг болезненно улыбнулась:
— А я вот о чем жалею, Лизанька: зачем я двадцать-то лет терпела? Тюрьмы боялась, суда и каторги. Да мне тюрьма теперь раем кажется! Ведь я раз только пожила без бою, как он на призыв ходил. Да не взяли проклятого.
Эксперт
Цитата есть? А если найду?
31 августа 2021 г. 12:11
435
5
Отличная книга для углубления знаний по истории весьма сложноустроенного и проблемного для центральной власти региона, которая в принципе подходит не только для специалистов, но и для всех сильно заинтересованных.
Никаких оценочных суждений, зато крайне интересная идея - рассмотреть политические, культурные, религиозные процессы на этой территории не только в их взаимосвязи, но и как продукт сложного взаимодействия местных инициатив и централизующей политики. К сожалению, объем книги не позволяет раскрыть все детали, но даже в таком, местами эскизном, виде читается чрезвычайно захватывающе.
В общем, если хочется быстро охватить большой объем знаний, но талмуды пугают - это однозначно решение для вас:)
Эксперт
Encore un moment, monsieur le bourreau...
26 ноября 2021 г. 22:07
1K
0.5 Поскреби любого героя – и найдёшь мерзавца.
Редко какая книга заставляет меня задуматься, зачем она написана? К сожалению, здесь этот вопрос так и напрашивается. В предисловии Будницкий пишет, что согласно мнению российской общественности, из всего случившегося в XXом веке, хорошее - только выигранная Вторая мировая война. В этой книге, за исключением первых двух глав, Автор будет стараться обмазать известной субстанцией это «единственное хорошее». Он пройдётся по известным «мифам» и добавит по ложке дёгтя буквально в каждую бочку мёда, после чего подвиги наших дедов/прадедов будут казаться не такими уж и подвигами.
Близится 41ый год, и население нужно готовить к предстоящей большой войне. Мало того, что советская пропаганда была задумана своеобразно (поднять боевой дух граждан пытались, припоминая им победу над Наполеоном), так…
Эксперт
Encore un moment, monsieur le bourreau...
31 октября 2021 г. 17:00
684
5 Террор как "диалог" с властью
В этой стране, согласно нашей нравственности, мы не только имеем нравственное право – нет, более того, мы нравственно обязаны положить на одну чашу весов – всё это море человеческого страдания, а на другую – покой, безопасность, самую жизнь его виновников. (В.М. Чернов, партия СР)
Эта книга будет интересна, прежде всего тем, кто ищет ответ на вопрос: «Зачем нужен был терроризм революционерам в XIX-XX вв и возможно ли было побороть самодержавие мирным путём?». Автор не останавливается подробно на описании событий, а даёт лишь оценку их значимости и влиянию, которое они оказали на революционное движение, реакцию властей, интеллигенции и прочей публики. В связи с этим, до того, как брать эту книгу, нужно иметь представление о том, что такое «нечаевщина», о деле Засулич, покушении…
29 июня 2020 г. 11:09
576
4.5 Где пенни, где шиллинг, а где-нибудь фунт
Олег Будницкий пишет скорее детектив, пусть и пересыпанный множеством цифр (за которыми я особенно не следил - ну вас с вашей арифметикой), зато с захватывающей интригой, колоритными персонажами (министр финансов Омского правительства по прозвищу Ванька-Каин, к примеру) как отрицательного, так и положительного толка, грабежом караванов, яркими примерами высот человеческого духа - ну и низости тоже, чего у ж там.
Написано все это с азартом и огоньком в глазах, видно, что автор все это страшно увлекало и бегал он по архивам с трясущимися руками и высунутым языком, копал экскаватором, лопатой, совочком и кисточкой, по крупицам собирая золотой запас империи, значительная часть которого, как ни странно, была потрачена вполне целесообразно и на нужды людей (особенно впечатляет рассказ о…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
12 июля 2020 г. 23:56
1K
4
Когда я думаю о тех наших согражданах, кто служил нацистам, я понимаю, о чем мы никогда не должны забывать. О том, что оккупация Европы произошла с главным месседжем нацистов к европейцам: «давайте вместе строить Великий Германский Рейх!». Миллионы жителей Европы с согласием откликнулись на призыв. Поэтому термин «коллаборационизм» - «сотрудничество», придуманный французским маршалом Петеном очень хорошо подходит европейцам. Движение Сопротивления объединяло минимальную часть жителей оккупированных стран. Поэтому, каждый раз, когда мы будем говорить, что советский солдат раздавил нацистскую гадину, европейцы будут чувствовать себя ущербно.
О том, что в Европе немецкий солдат вел рыцарскую, великодушную и благородную войну. Воевавшие против нацистов и сдававшиеся в плен не подлежали…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
6 июня 2015 г. 18:07
1K
1
Бомбят, а нам не страшно. Бомбы-то освободительные. Автор
На имя Лидии Осиповой натолкнулась случайно при чтении вот этой книги. Так что я была в курсе её прогерманских и, более того, прогитлеровских настроений. Меня интересовало другое: что творится в голове человека, радующегося случившейся в 1941 году трагедии и ставящего знак равенства между Гитлером и Сталиным как таковыми? И, собственно, чтение военного дневника было поиском ответа на данный вопрос. Надо отдать Осиповой должное: она не апеллирует к слезинке ребёнка, да и из самой себя не строит благородную страдалицу. Она пытается честно, насколько это можно сказать о мемуарах, «петь, что видит». Её воспоминания охватывают период от оккупации до эмиграции. В них много интересных наблюдений, на которые накладывается достаточно…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
8 февраля 2012 г. 16:37
493
5
Олег Будницкий не автор этой книги, а составитель и комментатор. Написали же ее сами женщины-террористки, поскольку именно из их воспоминаний она и состоит. Талант Олега Будницкого в том, что вместо разрозненных, часто неумелых и просто скучных записок, получился документ потрясающей психологической силы.
Со многими из этих мемуаров я была знакома и раньше. Их очень любят цитировать в соответствующей литературе. Но историков обычно в первую очередь интересуют голые факты. А писателей – драматические моменты личной жизни. Первые вообще опускают мотивы и переживания, а вторые заменяют их художественным вымыслом.
Оно и понятно. Те из террористок, кто в мемуарах много пишет о своих душевных переживаниях и сомнениях, явно незрелы, а часто откровенно истеричны и экзальтированны. Те же, чьи…
6 февраля 2017 г. 14:24
413
5
Подвела меня эта книга, подвела. Я получил совершенно не то, на что рассчитывал. Расплывчатое, неконкретное название книги и подсерия, в которую ее поместили, ввели меня в заблуждение. Если в отзыве на книгу Сибирь в составе Российской империи я указывал, что она, в общем-то, может служить неким учебником по истории этого региона, то про данный опус ничего подобного сказать нельзя.
Это не рассказ об истории западных окраин в составе империи, это скорее рассказ об эволюции отношения властных элит к этим окраинам - то есть здорово описаны "польский", "украинский" и "еврейский" вопросы, их возникновение, реакция различных (от Александра I до Николая II) правительств, региональных начальников и столичных интеллектуальных кругов на него, влияния на политику и множество…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
9 мая 2015 г. 23:26
452
2
Мне не понравились воспоминания Берберовой Курсив мой . Слишком во многом я расхожусь с автором, ее рассуждения, мировоззрение, жизненная философия мне не близки. Вместе с тем я всегда считала, что каждый человек имеет право жить в соответствии со своими взглядами: если он в них уверен, значит, его жизнь (только его!) показала их правильность. Именно для этого человека они хороши, но не универсальны. Поэтому я далека от того, чтобы осуждать чье-либо поведение только потому, что сам человек мне не нравится.
Прочла в каком-то отзыве на "Курсив": ах, подлая женщина Берберова, бросила мужа с раком желудка! Автор отзыва - естественно, мужчина. За кадром остается и то, что диагноз (рак) стал известен только перед смертью Ходасевича, и то, что это был цирроз печени, а от желудка поэта лечили…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
15 ноября 2021 г. 14:33
531
5 В тени Холокоста
Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми (1917-1920). - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. - 552 с., ил. - Тираж 2000 экз.
«Мир и свобода в Совдепии». Плакат Освага.
(одна из иллюстраций к книге Будницкого, предоставленных ГА РФ)
Книга представляет собой скрупулёзное и во многом оригинальное исследование, выполненное квалифицированным и чрезвычайно работоспособным историком. Объём использованных печатных текстов просто колоссален. Но автор отнюдь не ограничился компилированием: он работал во многих архивах, включая зарубежные, и эпизодически приводит интересные цитаты из неопубликованных документов. Более того - в книге есть сюжеты, разработка которых без архивных данных вообще была бы невозможной (см., например, анализ деятельности А.И. Зака в США,…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
20 августа 2014 г. 23:23
340
5
Всем читателям книги "Курсив мой" посвящается. Эта статья шедевральна. Не той грязью, которой в ней в избытке, а тем выбором, который она ставит. За кого Вы будете, после прочтения "курсива"? За милую прямолинейную Берберову, которая с женской непосредственностью пишет все что хочется (или это тонкий расчет?), или за благородного Алданова, или за кого еще? Это выбор не из легких, учитывая сколь противоречивые чувства вызывают все действующие лица. И да, всем читателям "курсива" читать статью обязательно) Для пущего эффекта книги.
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
30 июня 2023 г. 01:28
261
5
С большим удовольствием прочитала книгу. Стиль автора напоминает разговор за чаем с эрудитом о наболевшем. Когда хочется поразмышлять: а что, если бы? а могло ли быть? и кто бы это мог быть? Когда пытаешься ответить сугубо для себя на такие вопросы, разобраться, как и что происходило, взглядом повседневности, и рядом есть тот, кто даст не ответы, но почву для размышлений.
Автор мастерски таким запросом манипулирует, оставаясь, что примечательно, беспристрастным. Как то, описывая героя главы, кто он, откуда, что из себя представлял, и так завлекательно, что ты приподнимаешься невольно: «ну вот же оно! была надежда!», внезапно, с присущей ему, автору, ироничностью, - бамс! тебя по голове. И вспоминаешь, что история не терпит сослагательного наклонения и вспять не повернется. И волосы на…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
11 июля 2018 г. 14:25
1K
4
Обложка и название этого сборника обычно заставляют правоверных советских улетать в иные галактики на реактивной тяге. Однако, оформление книги и ее название не вполне отражают ее содержание.
Если отбросить истерики, перестать выпучив глаза орать про "дидов", и просто вдумчиво прочитать, то становится ясно, что книга вовсе не прогерманская, а скорее даже наоборот. К сожалению, многим сложно понять, что быть патриотом России и патриотом большевиков - это совершенно разные, даже противоположные вещи.
В сборнике представлено два свидетельство о жизни русских при немцах: дневник и мемуары двух совершенно разных людей. Они дают представления о царивших тогда настроениях в обществе. И главный вопрос, который возникает при чтении: что же это была за чертова страна такая с уродливой…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
25 июля 2012 г. 21:51
347
5
Олег Будницкий уже давно один из самых любимых моих авторов. Очередная его книга это мое чувство только укрепила. Научное, взвешенное, но легко читаемое и увлекательное исследование положения евреев во время революции и гражданской войны. Вопрос освещен с самых разных сторон. Рассматривается как политика враждующих лагерей по отношению к евреям (и ее изменения во времени), так и участие самих евреев в белой и красной армиях. А также динамика симпатий мирных еврейских обывателей. В отдельной главе рассмотрена позиция либералов (в основном, кадетской партии).
Как всегда, Будницкому удается сразу сбить накал страстей, показать несостоятельность расхожих стереотипов и рассматривать вопрос с исторической, а не идеологической точки зрения. При том, что повествование вовсе не сухо и не свободно…
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
12 февраля 2011 г. 21:53
232
5
Будницкий мне очень понравился ( в отличие от Гейфман. Взвешенный, разносторонний подход к проблеме и осторожные выводы. Также как и у Гейфман рассмотрен не только эсеровский террор, но и других революционных партий (хотя и в меньшем объеме).
Мне кажется, впервые я могу согласиться с автором в том, что касается психологических и общественных аспектов терроризма. Хотя конечно же вопросов тут еще больше, чем ответов. А заключительное резюме и вовсе читала с восхищением. Хотя хорошего, конечно, мало. А оснований для оптимизма еще меньше.
23 февраля 2023 г. 23:45
245
5 Интересный сборник эссе о гражданской войне в России
Это публицистическое издание о событиях гражданской войны в России, написанное заслуженным академическим ученым. Это не курс истории гражданской войны. Книга состоит из отдельных глав, связанных друг с другом только темой гражданской войны. Одни главы представляют собой биографические эссе о лидерах красных и белых (Деникин, Колчак, Фрунзе, Врангель, Тухачевский (ему посвящено даже две главы), Троцкий и т.д.), другие рассказывают о воинских формированиях (добровольческая армия и первая конная армия) или вообще о состоянии каких-то институтов или учреждений (есть глава посвященная состоянию красной армии в 2018 году и глава о состоянии государственно-политического образования белого движения на полуострове Крым под руководством Врангеля). Лично мне многое из приведенного в книге было…
4 мая 2022 г. 09:25
572
4
XX век. Россия. Четыре волны эмиграции.
Первая. Самая масштабная. 1917-1921 годы. Страну покидали знать, политики, юристы, дипломаты, предприниматели, военные, литераторы. Ориентировочно – 1,5-2 млн человек, оседавших в Константинополе, Берлине, Париже, Белграде, Софии, Праге, Харбине.
Военные, служившие в армиях, сражавшихся против советской власти, лишались права на советское гражданство автоматически. Указом от 15 декабря 1921 года все бывшие жители России, находящиеся за границей, лишались гражданства, если не возьмут советские паспорта до 1 июня 1922 года.
После амнистии 1921 года в Советскую Россию вернулись более 181 тысяч человек, но впоследствии большинство из них были репрессированы.
Вторая волна - после Второй Мировой войны. От 300 до 800 тысяч человек – в основном пленные,…
