Пучок Перцепций – лучшие книги

По пути с вечеринки мы с друзьями решили пойти по проселочной дороге и случайно обнаружили странное место. Множество зданий были практически полностью погребены в земле. Одно из зданий, в которое мы спустились, оказалось старым заброшенным бункером, с огромной дверью почти по самый потолок.

Подросток решает пронаблюдать за умственно неполноценным соседом, который рисует на стенах домов странные знаки... Когда я только приехал в свой родной город, у меня были смешанные чувства. С одной стороны меня с ним уже абсолютно ничего не связывало, а с другой, тут и там, проскакивали маленькие бреши, в которых я видел ориентиры на давно утраченные тропы в недра памяти, где таились теплые, но порой довольно грустные эпизоды моей жизни. С одного такого грустного эпизода, пожалуй и начну.

Меня зовут Борис Олегович Гиничин. От такого начала может показаться, что я великовозрастный человек, требующий к себе соблюдение всех формальностей этикета, но это совсем не так. Мне всего лишь двадцать семь лет, и если говорить по чесноку – я самый обычный хиккан, которому повезло пару лет назад вкатиться в айти. Я наверное не так начал – привет дорогой читатель, у меня для тебя есть история, от которой ты можешь справедливо бомбануть и задаться вопросом – че я там вообще сидел всё это время? Но не спеши с выводами, далее я попробую все объяснить, и надеюсь у меня получиться...

Это случилось в далеком 2007-м году. Тогда я только переехал в новый город вместе с родителями и пошел в новую школу. Однажды, по пути домой, я наткнулся на странную компанию и решил познакомиться поближе. Ребята сказали что, для того чтобы с ними тусить, мне нужно пройти несколько загадочных испытаний и подготовиться к некоему переходу...

Слышали, наверное, про "Игру в кальмара"? Кто бы мог подумать, что нечто подобное выпадет и на мою долю. А началось все с того, что я остался без работы и блуждал в поисках нового занятия. И вот один мой знакомый подкинул мутный, но перспективный вариант...

Сижу, помню с батей на рыбалке, малой еще совсем, лет пять – шесть. Вокруг ранее утро, темень, шкреков да комаров только слышно. Ставок отражает полоску белой, слегка синюшной луны, от чего всё происходящее отдает волшебством сияющего сна. На горизонте, видны какие-то красные точки, может вышки заводов, или чего-то, еще сложного для моего детского ума. Сзади нас, где-то далеко, около костра мелькает дядька Юрка..

Мне раньше никогда не доводилось делиться своим болезненным опытом публично. Столько всего хотелось сказать хорошего, что было до тех событий, но стоило начать, всё куда-то испарилось. Перед глазами осталось лишь то, что я хотел забыть. То, что не дает мне нормально жить, и мирится с этим безумным миром. Стоит ли пытаться? Не знаю. Я попробую...

Два друга занимаются тем, что развлекают толпу демонстрацией своей физической силы, пока однажды во время одного из выступлений не случается кое-что странное...

Лукьяновское СИЗО, успевшее еще побыть «тюремным замком», впервые заработало в 1863 году. Оттуда же к главному корпусу прилипло пошловатое название «Катька». Молва гласит, что сам корпус построили еще при Екатерине II, однако большинство сходится во мнении, что это не более, чем легенда. За годы своего существования тюрьма обросла несчетным количеством историй и слухов. Были истории веселые и грустные, были жестокие и бытовые, но были и те, в которые трудно поверить. Такие, от которых становилось страшно.

Тебе ведь тоже когда-то было 20 лет? Ты наивно заглядывал в глаза девушкам, намного выше твоего уровня, которые были вне всех этих историй, где простой непримечательный парень непостижимым образом и своей обычностью привлекает самую желанную и красивую девушку, в то время, как десятки парней намного его интереснее терпят неудачу.

10 лет назад Егор был объектом для подколов компании, в которой тусил главный герой. Теперь эта же компания зависает на квартире ГГ и замечает в егоровом окне что-то нетипичное...

- Кто звонил? – спросила сонным голосом Катя.
- Да хрен знает, уже пятый раз за час, и постоянно обрывается, - проговорил Саша и подошел к окну.
Вместо привычной картины тихого ночного двора, освещенного парой фонарей, и их рассыпанного по поверхности спящих машин света, его взгляду предстали лишь малые точки огней где-то вдали..

"Гулять на «Пожарке» мне никогда не нравилось. Район был какой-то уж слишком неправильный. Огромные пространства, территория словно район-муляж для испытаний ядерного оружия. До перестройки там повсеместно были общаги училищ, а ближе к нулевым они незаметно трансформировались в коммуналки. Жители там были угрюмые, большинство кое как сводили концы с концами. А те, кто пережил девяностые, и вовсе выглядели как серые оболочки. Еще в моем детстве за «Пожарку» ходили самые дурные слухи. Гопота там была полоумная, хлопнуть могли за что угодно. Одного моего приятеля избили за то, что у него была поломанная рука в гипсе, за другим бежали двадцать минут, только потому что тот выкинул пустую бутылку в мусорник. В детстве, я старался обходить район «Пожарки» стороной, мне даже страшно было его видеть из своего, безопасного района. Ну, а ближе к пятнадцати годам, начал бывать там почти каждый день.."

Если вы когда-либо в пути на горизонте увидите что-то прямоугольное или едва знакомое в своих крестообразных очертаниях, а особенно важно то условие, что ранее там этого не было, мой вам совет – поворачивайте. Не бегите и уж тем более не фоткайте «это» на телефон. Никому не звоните, старайтесь вести себя как обычно…

У костра сидела компания и травила страшные байки из жизни. Я подошел и решил поделиться своей историей. От нее у ребят точно волосы встанут дыбом...

В детстве у меня был страшный опыт в деревне моей бабушки, который я стараюсь не вспоминать. Ночью к нам в дом пришел кто-то непонятный, и я до сих пор не могу понять, кто это был и почему он пришел.

Вечер перешел в ночь, сопровождаемый прохладой апрельской тьмы. Ландшафты частных домов уступили место многоэтажным зданиям спальных районов, среди которых высились новостройки и трубы заводов. Лёха вспоминал, как пять лет назад его семья жила счастливо и беззаботно. Но теперь в его памяти остались лишь кости, напоминая о том, что прошлое было далеко не идеальным.