Эрве Гибер – лучшие книги

В 1989 году Эрве Гибер опубликовал записи из своего дневника, посвященные Венсану — юноше, который впервые появляется на страницах книги «Путешествие с двумя детьми». «Что это было? Страсть? Любовь? Эротическое наваждение? Или одна из моих выдумок?» «Венсан — персонаж “деструктивный”: алкоголь, наркотики, дикий нрав. Гибер — светловолосый, худой, очаровательный, с ангельской внешностью. Но мы ведь знаем, кто водится в тихом омуте… — один из самых тонких, проницательных и изощренных писателей». Le Nouvel Observateur «Сила Гибера в том, что нежности и непристойности он произносит с наслаждением, которое многие назовут мазохистским.…

«Когда Гибер небрежно позволяет просочиться в текст тому или иному слову, кисленькому, словно леденец, — это для того, читатель, чтобы ты насладился. Когда он решает “выбелить свою кожу”, то делает это не только для персонажа, в которого влюблен, но и чтобы прикоснуться к тебе, читатель. Вот почему возможная неискренность автора никоим образом не вредит его автобиографии». Liberation «“Одинокие приключения” рассказывают о встречах и путешествиях, о желании и отвращении, о кошмарах любовного воздержания, которое иногда возбуждает больше, чем утоление страсти». Le Nouvel Observateur «Рассказы Гибера соединяют воспоминания с вымыслом.…

«Была ли у Эдипа фотокамера? Эрве Гибер рассказывает в «Призрачном снимке» о своем восприятии фотографии, встречах с работами знаменитых фотографов, снимках родителей, друзей и людей неизвестных. Эти снимки говорят о важных и мимолетных чувствах, о тайнах и плотских фантазиях. Кто из нас не чувствовал себя парализованным перед фотообъективом? Выйдя из темной комнаты, где он занимался колдовскими проделками, Гибер показывает, как природа кадров объединяет атомы ребенка, матери и отца и определяет будущее семьи. «Призрачный снимок», словно заклинание, творит причудливые образы за пределами книги. Слог этих текстов, простой и ясный, таит…

Больничная палата – обманчивый коварный кокон, который понемногу преображает все внешнее пространство реальности – даже коридор – в нечто страшное. «„Цитомегаловирус “ был опубликован в январе 1992 года, всего через несколько недель после смерти Эрве Гибера в больнице, куда его доставили из-за попытки самоубийства. „Слова побеждают все!“, – говорил писатель. Его дневник это подтверждает.» Babelio «Казалось бы, это обычный дневник. Короткие записи, которые велись с 17 сентября по 8 октября 1991 года. К одной болячке добавляется другая. Тело становится как бы чужим. Превращается в объект эксперимента. Герой может ослепнуть, но пока…

За свою короткую жизнь Эрве Гибер (1955—1991) успел стать выдающимся писателем, не менее выдающимся фотографом, блистательным критиком, журналистом, сценаристом и режиссером. По его сценарию снял фильм Патрис Шеро. Его знал Тарковский. Его обожала Изабель Аджани. С ним дружили Ролан Барт и Эжен Савицкая. Он был возлюбленным Мишеля Фуко. Поводом для «Путешествия с двумя детьми» послужила поездка Эрве Гибера и его приятеля, известного фотографа Бернара Фокона в Марокко. «В “Путешествии с двумя детьми” есть отчаяние и желание взлететь выше, которые заставляют думать о мистических поисках. В тридевятом царстве идеологии вседозволенности и…

«Смерть напоказ» – это рассказ о любовном акте, который не заканчивается оргазмом, а продолжается убийством, смертью и длится за ее пределами. Мешаясь друг с другом, вещают тело убийцы и тело убитого. Лирический и непристойный гимн гомосексуальному оргазму, небольшой трактат об извращенной анатомии, препарирование тела и процесса написания текста. «Смерть напоказ» прославляет то, что в грязных газетных сводках сужают до «преступления на любовной почве». Это первый опубликованный текст Эрве Гибера, которому исполнился 21 год.

«Работая над книгой, я изучал фотографии Августа Зандера. Многие не в силах на них смотреть на эти страшные изображения. Евреи, измученные нацистами, жертвы войны, искалеченные, пострадавшие от взрывов, слепые и мертвые. По версии Зандера, человеку сложнее всего смотреть на свидетельство смерти. Слепые же в его перечне стоят как раз перед мертвыми».
Эрве Гибер

«Это невероятный роман! Одно из лучших произведений Гибера!»
Ex Libris

«Однажды Гибер приехал в учреждение для слепых, чтобы написать о нем репортаж. Потом устроился туда чтецом. В результате получился настоящий роман ужасов, безжалостные герои которого ужасы обожают. Это фантасмагорическое и в то же время документальное исследование доселе неизвестных нам наслаждений и страхов. Что может принести радость человеку, с детства лишенному зрения? Совсем не то, что способен представить зрячий, поскольку визуальные образы не имеют здесь никакого значения. Чудовища в этой книге становятся лишь игрушками, а обыденные мелочи обретают циклопические масштабы, углы означают горести, а округлости таят в себе покой и уверенность».
Libération

"Не часто встретишь слугу, который был прежде кинозвездой. Лакей главного героя – актер, то есть актеришка, пародия, тиран, прогнавший остальную прислугу, размахивая ножом. Он выдворил хозяина из его спальни, запрещает ему смотреть телевизор и диктует, как одеваться. Что это, голая правда или настоящий дневник? Действие происходит в 2036 году, когда автору исполнилось бы восемьдесят. Книга вышла за несколько месяцев до смерти писателя; такого Гибера мы не знали". Livres Hebdo "Я думаю, что решивший писать под другим именем Ромен Гари испытывал такую же потребность, какую испытывал и я сам, когда взялся за эту книгу, а именно – стать…

Почему двоюродная бабка Луиза перевернула вверх дном квартиру своей сестры Сюзанны? Какие документы она пыталась отыскать, и что было в сожженных письмах? Правда ли, что в них говорилось о постыдном проступке матери Эрве Гибера? Зачем его отец срочно покинул Ниццу, бросив свой ветеринарный кабинет, парусник, зеленый форд, двух лошадей и невесту? К какому шантажу прибегают родители маленького Эрве, дабы заполучить семейные реликвии? И где спрятано золото, которое то закапывают, то выкапывают, не в силах расстаться с ним? – Для родителей нет ничего страшнее неудержимой тяги сына к поискам истины.

Толпы зрителей собираются на трибунах. Скоро начнется коррида. Но только вместо быка – плюющийся ядом мальчик, а вместо тореадора – инфантеро. Я не хочу вынимать меча, ушедшего по самую рукоятку в детский затылок; рука так сильно сжала клинок, как будто слилась с ним и пальцы теперь стальные, а клинок трепещет, словно превратившись в плоть, проникшую в плоть чужую; огни погасли, повсюду лишь серый дым; сидя на лошади, я бью по косой, я наверху, ребенок внизу, я довожу его до изнеможения, хлещу в разные стороны, и в тот момент, когда ему удается уклониться, валю его наземь; я наношу ему новую рану, на конце тонкого лезвия — словно…

Гибер показывает нам странные предметы – вибрирующее кресло, вакуумную машину, щипцы для завивки ресниц, эфирную маску, ортопедический воротник – и ведет в волнующий мир: мы попадаем в турецкие бани, зоологические галереи, зверинец, кабинет таксидермиста, открывая для себя видения и страхи писателя и фотографа. Книга, задуманная и написанная в конце 70-х годов, была опубликована незадолго до смерти писателя.

«Порок» нельзя отнести ни к какому жанру. Это не роман, не фотоальбом. Он напоминает «На стороне вещей» Понжа, «Познание Востока» Клоделя и – посредством поэтического восприятия вещей прозаических – отсылает к «Мифологиям» Барта и «Археологии знания» Фуко. Название книги предвещает скандал, однако о самом пороке в ней ничего нет, ничто не говорится явно, читателя отсылают к его собственным порокам.
Где же обещанное? Возможно, порок – в необычном употреблении привычных вещей или в новой интерпретации обыкновенного слова. В чувственном напряжении и расхождении составляющих реальности, в экспериментальной работе, показывающей, как из обыденности рождаются фантазии, в документированном вымысле. Порок – предмет поиска, расследования, ведущегося совершенно иными методами.
Долго не публиковавшийся «Порок» стал будто средоточием воображаемого, гиберовским «реликварием», литературной мастерской, собранием возможных рассказов, соединением кодов других произведений об одержимости смертью и связями между Эросом и Танатосом, живым и неживым, удовольствием и болью, мужским и женским.

«Я хотел рассказать историю святого, живущего в наши дни и проходящего все этапы, ведущие к святости: распутство и жестокость, как у Юлиана Странноприимца, видения, явления, преображения и в то же время подозрительная торговля зверями. В конце — одиночество, нищета и, наконец, стигматы, блаженство». Эрве Гибер

«Может быть, Эрве Гибер написал эту нежнейшую историю, чтобы разозлить людей очень взрослых, очень серьезных? Если вы чувствуете, что кейс прилип к вашей руке, попытайтесь другой рукой открыть “Причуды Артура”». Мишель Бернштейн

«“Причуды Артура” — это та же самая книга, что и “Путешествие с двумя детьми”, но это совершенно другая книга; в первой все происходило на земле, в этой — на небесах. Артур и Лапочка отыскивают для нас, читателей, сундук с игрушками, книгами и бархатными лохмотьями, усыпанными блестками. Герои попадают в сказочные истории: может быть, это лишь их галлюцинации, воспоминания о том, что было прочитано в детстве. Мелвилл, Жюль Верн, Гофман, Стивенсон, Джек Лондон, наша первая книжка с картинками, первая наша любовь…» Libération

Эрве Гибер написал «Гангстеров», когда уже был болен неизлечимой болезнью. Он ни разу не упоминает ее, но повествование наполнено страхом смерти. Критики называли эту книгу «трактатом о боли».

«Герой “Гангстеров” страдает от недуга, который считается одним из самых невыносимых и разрушающим границы между болью телесной и болью душевной. Он повествует — и мы словно видим это воочию, — о развитии неутолимого зуда, о всеохватывающем жжении и приближении пароксизма». Le Monde

«Некоторые наши современники станут классиками. Мы часто ошибаемся в сиюминутных оценках и не узнаем, кто выиграл. Но что касается Эрве Гибера, он видится в будущем большим, словно дом, огромным, будто солнце…» Libération

Прочитав в 1977 году первый роман Эжена Савицкая, Эрве Гибер отправил ему собственную, только что вышедшую книгу. Так завязалась переписка. Виделись они редко: Гибер жил в Париже, Савицкая в Льеже. Переломный момент наступил в 1982 году, когда Гибер опубликовал «Послание собрату по перу». Тон последующих писем переменился, Гибер стал почти открыто демонстрировать свою одержимость, сочиняя письма все более пламенные.

Я люблю тебя в том, что ты пишешь. Я люблю тебя, когда ты пишешь. Я люблю то, как ты в этот момент выглядишь, я люблю твои длинные жесткие волосы, светлые, бледные, растрепавшиеся, пока ты пишешь (никогда не стриги их), и я люблю твою белую шею, и твой затылок, и твои пальцы, и даже твои ноги, твой зад, твою кожу, твою негу, все это – в напряженной неподвижности письма.

Спустя два года страсть начала угасать. На смену пришла крепкая дружба. Эта книга представляет собой свидетельство особого рода, поскольку издавать переписку с другими своими адресатами Эрве Гибер запретил.

Не сам ли Гибер скрывается за этими странными персонажами, меняющими имена и предстающими в образах юного девственника, пылкого любовника, жертвы землетрясения или ученика, провожающего великого философа до могилы? Наверняка не скажешь, поскольку на страницах книги есть и три женских портрета: консьержки Мэме Нибар, которую преследуют невероятные несчастья, лукавой директрисы музея восковых фигур и молоденькой соседки, бросающей игру на пианино. В этой книге Гибер говорит без утайки, рассказывает всё о себе и других, то, о чем все думают и чего говорить не следует, и порой это даже больше, чем чистая правда.

Роман французского писателя Эрве Гибера "СПИД" повествует о трагической судьбе нескольких молодых людей, заболевших страшной болезнью. Все они "голубые", достаточно было заразиться одному, как угроза мучительной смерти нависла над всеми. Автор, возможно, впервые делает художественную попытку осмыслить состояние, в которое попадает молодой человек, обнаруживший у себя приметы ужасной болезни.
Трагической истории жизни сестёр-близнецов, которые в силу обстоятельств меняются ролями, посвящён роман Ги де Кара "Жрицы любви".

Незадолго до смерти Эрве Гибер cложил в папку под названием «Любовная инъекция» тексты 1979-84 годов. Он собирался их опубликовать, однако завершить задуманное времени уже не было. Здесь собраны рассказы о любовных похождениях и удивительных приключениях, еще не отмеченных печатью болезни. Гибер порой предельно серьезен, а порой весел, временами слышится его саркастический смех. В книгу вошел и короткий роман "Свежая плоть", сюжет которого — чистейшая выдумка. Это летопись одной деревушки, чью размеренную жизнь нарушают шквал анонимных писем и нахальная беспощадность Гибера.

"Кажется, у меня почти не осталось тайн. Всякий раз, когда я раскрываю тайну, владевший ею персонаж умирает или вынужден заново что-то придумывать, отыскивать в себе новую тайну. Но я никогда не хотел исповедоваться непрерывно. У меня происходит не так, как у Генри Джеймса, у которого сюжет книги сам по себе оказывается тайной. Я грубо выставляю тайну напоказ, будь это моя тайна или чужая…" Эрве Гибер, интервью Liberation "Не сам ли Гибер скрывается за этими странными персонажами, меняющими имена и предстающими в образах юного девственника, пылкого любовника, жертвы землетрясения или ученика, провожающего великого философа до могилы?…