Цитаты из книг — Рышард Капущинский

Человек, который перестает удивляться, опустошен, у него перегоревшее сердце. В человеке, который считает, что все уже было и ничто не может его удивить, умерло самое прекрасное — красота жизни.

...путешествие начинается не тогда, когда мы отправляемся в дорогу, и кончается не тогда, когда мы достигли конечного пункта. В действительности оно начинается значительно раньше и не кончается практически никогда, потому что лента памяти продолжает прокручиваться даже тогда, когда мы физически давно уже сидим на месте.…

Я понял, что у каждого мира есть своя тайна и что постичь ее можно только на пути освоения языка. Иначе этот мир останется для нас непреодолимым и непонятным, хоть бы мы прожили там долгие годы. Более того, я заметил связь между названием предмета и его присутствием в моей жизни, потому что каждый раз, возвращаясь в…

Каждый глобус, каждая карта мира показывает первым, как далеко они зашли в своем провинциализме, как ослеплены им; равно как и каждая история, в том числе и каждая страница Геродота, показывает вторым, что настоящее время существовало всегда, ибо история является лишь непрерывным потоком настоящего, а уходящая в глубь…

Рядовой человек не слишком интересуется миром. Он как-то живет, и чем меньше усилий от него эта жизнь потребует, тем, считает он, будет лучше. А познание мира предполагает усилия, причем немалые, забирающие всего человека. Большинство людей развивает в себе противоположные способности: способность смотря — не видеть,…

Пока жизнь не дойдет до своей последней черты, не следует спешить с оценкой и говорить: «Я счастливый». В каждом деле следует видеть конец, каков он будет: ведь очень многим людям бог лишь показывает счастье, чтобы потом их сбросить в пропасть. (Солон)

Когда самолет из Москвы стал снижаться над Варшавой, мой сосед дрогнул, вцепился в поручни кресла и закрыл глаза. Его покрытое глубокими морщинами худое лицо было серым. Немодный, дешевый костюм свободно висел на истощенном, костистом теле. Я краешком глаза поглядывал на него. Заметил, как по его щекам текут слезы. И…

Геродот втянут в некую неразрешимую дилемму. С одной стороны, он посвящает жизнь попыткам сохранить историческую правду, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение. С другой, главный источник в его исследованиях — не реальная история, а история, рассказанная другими, то есть такая, какой она им…

...Геродот ставит перед собой самую дерзновенную цель: увековечить историю мира. Никто до него не пытался сделать это. Он первый, кому в голову пришла такая мысль. Постоянно собирая материалы для своего труда и расспрашивая свидетелей, сказителей и жрецов, он сталкивается с тем, что у каждого в памяти осталось нечто свое,…

... откуда Геродот, грек, мог знать, что говорят далеко живущие персы или финикийцы, жители Египта или Ливии? Из своих путешествий, расспросов, наблюдений, из рассказов других и того, что он сам увидел, из накопленного знания. То есть первым его актом было путешествие. Но разве не то же самое делают репортеры? Ведь первая…

Геродот отмечает, что с греческой стороны беспримерной непоколебимостью отличался один человек. Им был афинянин Софан: он носил на панцирном поясе прикрепленный медной цепью железный якорь. Якорь этот он всегда выбрасывал, подходя к неприятелю, чтобы нападающие враги не смогли его сдвинуть с места в строю. Если же враги…

... произведение грека, как и каждое выдающееся произведение, надо читать многажды, и каждый раз перед нами будет открываться новый слой, другие, не замеченные ранее сюжеты, повороты и оттенки. Потому что в каждой великой книге содержится несколько книг, надо только до них добраться, открыть, вчитаться и понять.

Мои путешествия с Негуси — а мы проехали с ним в трудных и рискованных условиях тысячи километров — подтвердили мне еще раз, какое богатство языков сокрыто в другом человеке. Надо только постараться заметить это и прочесть, расшифровать. Настроенные на то, что другие сообщают нам что-то словами — сказанными или…

Став индологом, синологом, арабистом или гебраистом, приобщившись к одной из этих поглощающих человека специальностей, уже не найдешь ни времени, ни места для чего-либо другого. Но меня влекло то, что было за границей каждого из этих миров, меня искушало знакомство с новыми людьми, новые дороги, новые небеса. Жажда…

Конфуцианство — философия власти, чиновников, структуры, порядка и стояния по стойке смирно, философия даосизма — мудрость тех, кто отказался участвовать в игре и хочет быть только частицей ко всему равнодушной природы.

Индиец — существо расслабленное, китаец — собранное и чуткое. Толпа индийцев — бесформенна, тягуча и нетороплива, толпа китайцев сформирована в шеренги, она дисциплинирована, она марширует. Чувствуется, что над толпой китайцев стоит руководитель, высший авторитет, тогда как над толпой индийцев витает сонм бесчисленных и…

Я хотел спросить товарища Ли, как он, будучи китайцем, понимает эти фрагменты, но ввиду продолжавшейся кампании по изучению высказываний Мао побоялся, что фрагменты Чжуанцзы прозвучат слишком провокационно, поэтому я выбрал абсолютно невинный мотив, о бабочке: «Как-то раз Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, беззаботная…

С каждой новой книгой я совершал как бы новое путешествие в Индию, воскрешая в памяти те места, где побывал, каждый раз открывая все новые и новые глубины и стороны, новый смысл вещей, которые прежде казались мне давно известными. Теперь путешествия получались гораздо более многомерными, чем то, первое. И еще я обнаружил,…