Цитаты из книг — Виктория Ллойд-Барлоу

Люди, действующие инстинктивно, не хранят в голове огромную библиотеку информации и в присутствии других людей не концентрируются, как на важном экзамене. Им не нужно часто замыкаться в себе или выключать весь свет, чтобы отдохнуть. Иногда я даже с выключенным светом не могу успокоиться.

...профессор некоторое время молча смотрел в камеру, а выражение его лица не менялось. Когда же вопрос наконец долетел до него по спутниковой связи, его лицо преображалось, и по нему пробегала заметная волна оживления. Первоначальная задержка с ответом и отсутствие реакции на лице напомнило мне, как общалась с людьми я…

Долли забыла выключить телевизор; она часто об этом забывала, и он разговаривал сам с собой в пустой комнате, как заблудившийся в доме пожилой гость.

И уж лучше я буду маленьким человеком, который дивится всему вокруг и трепещет перед миром, чем стану править миром, манипулировать им так, как мне удобно, и в результате стану его презирать.

Поздравляю – ситуаций, в которых применимо это слово, слишком много, и я не могу использовать его в беседе, потому что для этого требуется подробная предварительная информация и существенный анализ. Люди, кажется, рады, когда это слово употребляется в нужном контексте, но для этого необходимо понимать их самые потаенные…

Разумеется, теперь, когда мне известно о её маленьком птичьем сердце, я иначе вспоминаю эти односторонние беседы. Я вижу, что этой зоркой птичке с маленькими пёрышками были выгодны мои частые молчания. В моём присутствии она могла беззаботно щебетать себе под нос, и никто её не прерывал; она знала, что петь я не умела и…

Зашифровывая в красивом изображении неприглядную правду, художник делает это намеренно. В жизни обычно все наоборот.

Я пришла к выводу, что мимика едва ли сообщит мне больше, чем слова. То ли дело манера речи, тон, секундные паузы, акценты – этим языком я владела в совершенстве.

Я даже отчасти понимала милых маленьких зверьков, которые в один прекрасный день брали и съедали своих детенышей, и те просто исчезали из своих чистеньких пластиковых клеток, а их хозяева на следующий день рассказывали эти страшные истории тихого пригорода у школьных ворот и содрогались от ужаса. Обладание как-никак –…

Лица новых знакомых сбивают меня с толку: невозможно понять, о чем они думают. То, что удается прочесть по выражению их лиц, нередко оказывается бесполезным; все равно что знать национальность иностранца, но не понимать его язык.

В Италии птицы всегда считались дурной приметой, их никогда не держали в доме; нельзя было иметь даже изображение или фигурку птицы. Птицы привлекали дурной глаз, il malocchio. Я исправно соблюдала все известные мне итальянские обычаи: готовила семь рыб на Рождество и чечевицу первого января, ела рис и не ела хлеб в день…

Меня обуяла растущая паника; я так боялась совершить очередную ошибку, что меня словно парализовало. Социальная кома, вот как я это называю. Некоторые замечают это состояние и спешат пройти мимо; я смущаю их или просто им не интересна. Других оно притягивает, и они подходят ближе. Проверяют, жива ли я, втыкают булавки в…

Я предпочитала самое простое и самое блеклое. И упорно не понимала, что побуждало людей отклоняться от привычного распорядка, откуда в них рождалась это неуемная тяга к новому и цветному.

Я очень внимательный слушатель; таким образом я с детства защищалась от чужих глаз, что всегда, при любой беседе и социальном контакте, стремились встретиться с моими.

Я постоянно прячусь; весь мир – бесконечная череда комнат, куда я захожу по ошибке. И ни в одной из этих комнат мне не удаётся задержаться надолго; меня срочно вызывают в другую, где я должна вести себя уже иначе, а как – непонятно.

И уж лучше я буду маленьким человеком, который дивится всему вокруг и трепещет перед миром, чем стану править миром, манипулировать им так, как мне удобно, и а результате начну его презирать.