Цитаты из книг — Юлия Тихая

Пусть даже всё закончится завтра, — звенело в голове на самой границе сознания, — пусть даже так, у меня есть сегодня. И сегодня, сегодня… сегодня я хочу всё, чтобы потом не о чем было жалеть.

...совсем скоро будет пора. Я же мечтала об этом, не так ли? Я же хотела, чтобы он просто уехал навсегда и оставил меня в покое; и пусть клятва оставляет мне право искать встречи, я буду пустоголовой дурочкой, если осмелюсь на это. Я буду жить свою тихую жизнь, я вернусь обратно на вечерку, а лет через десять открою свою…

— Ты как… глоток свежего воздуха. Скалистый берег столкнулся с ветром и наконец-то стал морем. Это что-то… живое. Я поверила тебе, вот что плохо. Мне все скажут, я дурочка. А я поверила. Мне очень хотелось поверить. Мне очень хотелось, чтобы вот этот кусочек зыбкого и волшебного — был. Я так устала быть твёрдой. Я…

— Тебя учили искусствам. Меня учили законам. Твёрдым, чётким, бескомпромиссным. Если сложить их вместе, получится очень просто: получится, что ничего нельзя. Нельзя хотеть. Нельзя любить. Бояться нельзя. И мороженое, знаешь, мороженое тоже нельзя, не знаю почему. Наверное, потому, что его забыли разрешить. Ты использовал…

Мы — скопления космической пыли. Мы — продолжения звёзд. Когда-то звёзды закончились, их мир взорвался, их вселенная обернулась чудовищным калейдоскопом; люди говорят: те звёзды погибли для того, чтобы продолжиться в нас. Увы, но мне нельзя умирать. Я хочу домой. Я хочу спрятаться от всего этого, накрыть голову одеялом и…

У нас и не могло бы получиться ничего хорошего, не так ли? Хорошее не начинается вот так, хорошее так не выглядит, хорошего — не бывает. По крайней мере, похоже, не со мной. Вот и лежи теперь одна, на огромной кровати, в тишине, и придумывай себе всякие глупости. Что, может быть, кто-нибудь придёт. Или по крайней мере…

— У Полуночи много зверей, — говорит Арден, чуть сморщив искривлённый нос и притягивая меня к себе, — но я не стал бы ловить никого другого. Я… я выбираю дорогу, на которой есть ты.

Нет ничего проще, чем быть двоедушником. Ты живёшь по написанному, по придуманной для тебя дороге, выкованной в тишине иномирных звёзд. Нет смысла думать, насколько этот путь твой; нет смысла сомневаться, тождественна ли пара любви; нет смысла даже размышлять, чего ты хочешь по большому счёту, потому что вот он, мир —…

...они ещё и на улочку, кажется, завернуть не успели, а Брент уже встрепенулся, сложил газету, и мама заулыбалась. Приехал домашний цирк, скоро здесь будет не протолкнуться. И не нужно думать, что мелкие дети занимают мало места: семейство Налиды, как газ, всегда заполняло собой всё пространство под завязку.

Молодец, поздравил себя Брент. Настоящий герой, победитель котят, довёл до слёз перепуганную девочку.

— Есть такая старая притча. Про то, что каждый проходит свою половину пути, и только так можно встретиться на середине. Плохо, когда один проходит девять шагов, а другой делает только один шаг. Плохо, когда один тянет к себе другого на верёвке. Чтобы вышло хорошее, нужно хотеть идти навстречу. Иначе будет только уродство,…

Ты думаешь, будто сама решила, — но лишь потому, что не видишь истинных причин; ты думаешь, будто на что-то влияешь, — а потом обходишь пятьдесят склепов для того, чтобы ничего не найти; ты думаешь, будто надеешься и любишь, — пока не узнаёшь, что он совсем скоро уснёт, а ты останешься; ты думаешь, что ищешь добра, а…

...я чувствовала себя воровкой, которой по судьбе написано было гнить в укромном уголке Леса, покрываться пылью и плесенью, проживать чередой дней-близнецов свою унылую жизнь и ждать только, пока над саваном сомкнутся корни похоронного дерева, — но она, негодяйка, выкрала у Полуночи ярких ниток и сплела из них себе что-то…

Так он и будет — отвлекать меня и отмалчиваться. А потом исчезнет. Растворится в свете или уснёт; как ни называй, это будет значить, что в моей жизни никогда больше его не будет. Всё это было бессмысленно. Всё было зря, и не было никаких надежд, что из нашей случайной связи может хоть что-нибудь получиться. Я встречу свою…

Он был не мой, конечно. Я придумала сама, будто что-то из этого может быть моим, — но в моей дороге не было того написано. С самого начала это был безнадёжный, бессмысленный роман: я знала, что он, воин Луны, уйдёт вершить свои великие дела, а я останусь выкорчёвывать его из кровоточащего сердца. Он не мой, да и я — не…

Я не хочу, конечно, быть с ним. Это совершенно низачем мне не нужно. Я не хочу ни этой судьбы, ни этой парности; я выбрала для себя другую дорогу, и не выбрала даже, нет — я проложила её сама, через грязь, через бурелом, через много страшных, холодных ночей, через отчаяние, через страх, через боль. Эта дорога и эта…

Наверное, у меня было очень зверское лицо, потому что он всё-таки немного сбавил тон. — Кесса… я понимаю, что у тебя эмоции. Но ты же знаешь, что я прав, не так ли? Хотя бы рационально. Тогда ты испугалась, а сейчас пора уже реагировать… адекватно. — Адекватно? Если бы кружка всё ещё была у меня в руках, она бы, наверное,…

— Я слышала, что у двоедушников может быть несколько пар. Может быть, мы поищем… другие? Арден невесело усмехнулся. — О, я искал, и даже ездил к оракулу. Но знаешь что? Если они и бывают, то определённо не с нами. — Что ж. Значит, уж извини, истинной любви у нас обоих не будет. У Ардена было… странное лицо. Глубокие тени…

— Ну?! — Да пошёл ты. — Я?! И куда мне по-твоему идти, если ты вроде как предназначена мне судьбой? — Нахер!.. Нахер тебе идти, Арден. Показать тебе, где это? Никакая. Это. Не судьба!