Рецензии на книги — Павел Мельников

Что за книга, что за диво, да жаль только особливо не посоветуешь никому. Не все любят, вернее сказать, многие избегают религиозной тематики в читаемом, предпочитают экшн неспешному течению повествования, сотканного из мгновений, именующих себя самой жизнью.

А здесь как раз все перечисленное имеется в большом количестве. Глухие заволжские леса, где со времен церковного раскола XVII века нашли пристанище приверженцы старых обрядов, не хотевшие жить сообразно новой реформе патриарха Никона и впоследствии получившие название «старообрядцы».

По территории раскиданы многочисленные монастырские скиты, благодаря которым и в которых усиленно блюдут чистоту канонов православной веры, завещанной отцами. Живут за счет богатых подаяний купцов, промышленников, да и в целом населения, могущего нести в…

"Россию придумали четыре Еврея: Левитан, Левитан, Шишкин и Тредиаковский. " Д. Горчев

Знаете же императив: «В России надо жить долго»? Я вот всегда думала, что это сказал дедушка Корней и легкомысленно добавил: «потому что интересно», но по вредной привычке полезла проверять цитаты и засыпалась. Оказалось, что это вообще неизвестно кто и зачем придумал - вирусное изречение с ускользающим источником (нулевой пациент, вероятно, Островский), окончание, оправдание и объяснение которому каждый волен изобрести сам: в диапазоне от мелкого «чтобы пережить всех мемуаристов» (Сологуб) до циничного «а то до пенсии не доживёте» (действующий гарант). На мой вкус, я уже до хрена долго здесь живу — пора бы и мне уже понять, что с этим делать. Например, прекратить делать вид, что весь массив…

Если первая часть прошла на "Ура", то не грех и за вторую вскорости приняться. Что, в общем-то, и сделано. И если «В лесах» Павел Мельников (Андрей Печерский) уже прочитана, то примерно представляешь чего собственно стоит ожидать тут. Снова мы погружаемся в историю девятнадцатого века, где многие герои нам уже знакомы, а к другим предстоит приглядеться получше да побольше узнать о религиозных сектах, где наиболее полно рассказано о хлыстах, в ходе чего убеждаешься, что ничто не меняется в этом мире. Все методы и приемы работы с возможной аудиторией, психологическая составляющая уже давным-давно отточены и усовершенствованы. Но тем не менее читать об этом весьма интересно и содержательно. Радение, нисхождение великого духа, духовное супружество и прочие вещи на деле оборачиваются…

Потешь же, миленький дружочек! Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек! Еще хоть ложечку! И. Крылов «Демьянова уха»

Если, одолев первую часть дилогии, вы решили: «я три тарелки съел», пора бежать и пусть там Флена Васильевна, Максим Патапыч, мать Манефа и прочие Дуняши сами разбираются, кто из них Самокуров, а кто Смолоквасов (или наоборот), почём баржА сушеной воблы и как с этим дальше жить с божьей помощью, чтоб не оскоромиться, то стоп!— не пора. Не верьте, если скажут вам, что обе части вполне самостоятельные произведения, невзирая на сквозняк, устроенный персонажами (шастают туда-сюда), мол, одно дело «В лесах», совсем другое - «На горах» - принципиальная же разница, невооруженным геодезическими приборами глазом заметная. То да, разница есть, и за неимением других дел, я, может, и…

Хорошая книга мне попалась, я бы даже сказала преотличная. Роман показался увлекательным, несмотря даже на совершенно незамысловатый сюжет. Чего уж скрывать, если говорить исключительно о сюжетной линии, то книга могла бы быть и в разы короче, не потеряв ничего в ходе действия. Но вся соль-то не в этом. Роман Печерского по своей сути превосходная беллетризованная энциклопедия русской культуры быта. Читая "В лесах" мы узнаем как жил русский народ в первой половине девятнадцатого века. Автор показывает и купечество, и артельные бригады рабочих, и ремесленников, и раскольничьи скиты.

Герои, в общем-то, очень даже живые. В них легко поверить. Правда, и злилась я на персонажей частенько: на одного за подлость, на другого за слабость духа, на третьего за наивность, на четвертого за упрямство.…

Они будут ходить по углям, Будут служить нам примером - Как сладко нарушить закон, Какое счастье быть старовером.

Как там Лотман "Евгения Онегина" величал? Энциклопедия русской жизни? И я с этим весьма согласная, однако чего же не тиснуть хорошее определение? Роман "В лесах" - вот энциклопедия русской жизни. Староверы? Имеются, да ещё как. Если вы всю жизнь хотели узнать, что ж это за староверы такие - вам сюда. Скиты? В изобилии. Купечество? Есть такое. Народные промыслы, например, лесные артели, чтоб лес валить? А как же. Как службы служили у староверов, в скитах, кто такие канноницы, как службу поют, что такое "деревянный звон" не хотите ли узнать? Узнаете. В скитах, оказывается, были запрещены колокола, к богослужению сзывали "билами" и "клепалами" - деревянными досками, в которые…

"Понавешано-от по стенам ружей, ан не стреляют!" (псевдоцитата) О том, почему Мельников-Печерский - писатель не первого, а второго ряда Богата на редкие находки классическая русская литература. Источник этот, кажется нам, неиссякаем. И даже жаль читателей, привыкших ходить по верхам, хвататься за все проверенное временем и людским суждением. Ибо, по выражению Спинозы, все ценное не только трудно, но и редко.

Мельников-Печерский и его роман "В лесах" - шкатулка, обманно поражающая блеском тонкой, практически гениальной ручной работы. И так этот блеск жалит взгляд, так не дает оторваться от изящно выписанных деталей, что не сразу бросается в глаза, что шкатулка-то та с дефектом. Но опытный купец умело скрывает недостатки своего товара от глаз публики. Одновременно выпячивая достоинства.…

Чудесная книга о житье старообрядцев. Мельников-Печерский подробно описывает быт и традиции, верованья Верхового Заволжья, трудолюбивого, исконного, стариной пропитанного, непокорного раскольничьего народа. Лесники, токари, купцы, промысловики, ремесленники, скитские старцы и старицы, аферисты – люди всех мастей и призваний проходят перед читателем вереницей по страницам романа, рассказывая о себе и своих предках.

Автор уделяет много внимания бытовым мелочам, описанию промыслов, обязательно останавливается на легендах и поверьях, позволяющих узнать, чем же дышал заволжский люд. Подробные описания как празднеств, повседневных работ и минут отдыха, так и погребальных обрядов, занимают не одну страницу. Их вполне можно было бы выделить в отдельные главы, да и вообще этот роман похож на…

Одна из любимых книг, действие ее происходит на моей малой родине, почти с документальной точностью описано положение скитов. Прочитав, я съездил в эти места, прежде всего в Комарово. На месте представил, где бы могли происходить события. Нашел могилку матери Манефы в Комарово. А также снял фильм о граде Китеже "Сказ о великом и невидимом граде Китеже. Хотел экранизировать роман. Не успел. Кто-то нашёл деньги на постановку раньше меня... Чудесный роман! Рекомендую всем!

Писемский ответил спустя год, не только контратакуя довольно неприкрытые нападки Венгерова, но разобрав заодно и второй роман Печерского. На тот момент Писемский был уже в летах, сильно пил, но обладал всё ещё острым умом и не менее острой язвительностью. Очерк был напечатан в журнале "Северная пчела" за 1876 год. Цитируется по перепечатке в "Новом мире", №6, 1979 г. Статья в НМ преддварялась эпиграфом, который я тут повторю.

Что до Писемского, то нынешние его исследователи, может быть, и неспроста, пряча неловкость, озираются на «горы» и «пики». В отличие, скажем, от Мельникова–Печерского, который всю жизнь так и провел во «втором ряду», среди «беллетристов–этнографов», или от Лескова, который был сходу вколочен во «второразрядные беллетристы», загнан туда в ходе жесточайшей драки сразу…

За лесами, за горами горы да леса. А за теми за лесами лес да гора, А за тою за горою горы да леса, А за теми за лесами лес да гора.

На самом деле эта песенка вовсе не бессмысленна. Она отражает важные состояния бытия, высоко ценимые многими людьми – неизменность и предсказуемость. Стабильность, уверенность в завтрашнем дне, все это не всем придется по нутру, но многие оценят. Еще она рассказывает про большую страну, не важно, как ее называют (Российская империя, как вариант). Про страну, в которой, куда бы ни поехал, будут горы сменяться лесами, а леса горами; «широка страна моя родная» – вот-вот про нее. И потому эпиграф не очень-то подходит к рецензии на книгу «На горах». Постараюсь объяснить, почему подходит, а почему нет.

Подходит Даже не конкретно к этой книге, а к дилогии «В лесах…

В связи с невозможностью критического анализа данного творения, мною был предпринят сбор сведений об авторе и найдены пара неизвестных статей, которые проливают дополнительный свет на деятельность и творческое наследие Павла Мельникова. Прежде всего, это до сих пор остающаяся неизвестной статья Семёна Афанасьевича Венгерова, опубликованная в журнале "Москвитянин", №1, 1875. Цитируется по перепачатке в "Литературной газете" №29 за 1963 год.

В эти годы, когда нам так требуется поддержка нашей литературной общественности в деле противостояния засилью западной литературы, включая эти отвратительные французские романчики, которые своей распущенностью развращают нашу молодёжь, мы получаем удар в спину в виде критических статей и недостойного отношения к творчеству замечательного писателя,…

Последнее – не то, что вы могли бы подумать. Даль определяет это слово, как «песок, щебень, гравий». В романе Мельникова (или Печерского, вечно их путаю) дресвой даже пол моют и золото подделывают, то есть «штука» в хозяйстве полезная, но если в нее зарыться, аки страус, то можно и задохнуться. В многостраничных описаниях, в фольклоре, в бытописании. И особенно в диалектных словах и выражениях. Впрочем, что ходить вокруг да около?

Я абие упомяну про авсени, что адамантами щедро насыщают страницы многотомника. Читатель, облачитесь в Ваш азям, надушитесь амбреем возьмите с аналогия Ваш апостольник, коли им владеете. И давайте вместе со мной похряем в архиепископию на брег Волги 19 века, где каждый второй бдяй является либо белицей, либо божедомом, ждущим свое вечернее брашно (религия,…

Долго не могла решить, с чего начать свой отзыв на столь монументальное произведение. Начну, пожалуй, с мысли, которая не покидала меня на протяжении всей первой части - мне кажется, что именно такие книги стоит читать вместо скучных учебников истории. Нет, правда. Жизнеописание, быт, традиции и устои старообрядческого Заволжья середины 19 века переданы так полно и точно, а язык повествования настолько красив, тягуч и мелодичен, насколько может быть только великий и могучий наш русский язык. И право же, роман настолько передает русский дух и показывает русскую душу во всей её широте, что, думаю, мало что может сравниться с ним в этом.

Он полон сказаний, верований, фольклором, а также отрывками из языческой мифологии. Например, четвертая часть начинается со слов "Вот сказанье наших…

Это настоящая славянская проза. То, что автор искренне болеет за свою Родину, чувствуется в каждом слове. Так красочно и вкусно описывается народ и город. Книга перенесла меня в Русь Прекрасную. Я будто слышу звон колоколов, вижу ладно срубленные терема, купаюсь в полноводной Волге. В этом романе полно древнерусских легенд, особенно о Китеже. Занятно наблюдать жизнь и быт волжан. Интересно, что писатель не щадит пороков русского люда, не стесняется упоминать нечистоплотность жителей Поволжья по сравнению с немцами. Как будто строгий родитель подмечает за своими дитятками немытые руки или невыученные уроки. Мельников-Печерский прежде всего этнограф, а уже потом писатель, как мне думается. С таким же интересом я читал книгу «Москва и москвичи» Гиляровского. Познавательное…

Сомневалась я, браться ли мне за этот кирпич, но… Искушение! – как говаривает один из влесистых персонажей. Легенда (происхождение которой останется невыясненным) гласит, что «В лесах» можно и нужно читать, даже если старообрядцы никаким местом не интересуют. Заинтересуют в процессе. Я и повелась. Зря ли? Поглядим.

Роман описывает особого рода вселенную, находящуюся за Волгой. Развлечений там мало – хозяйство наладить и связанные проблемы решить, детей женить\выдать замуж, поклоны бить. Женщинам повеселее: хошь вышивай, хошь готовь, хошь беги в монастырь, хошь из монастыря. Особый вид развлечения – убегать замуж без родительского благословения или сводить молодых – сразу появляются тайны, интриги, расследования. Все веселее.

Начинается история, как водится, с любви между неравными, и тут…

Исторические очерки Мельникова-Печерского читаются с ещё бОльшим интересом, чем его романы, знаменитые «В лесах» и «На горах». Чиновник по особым поручениям, занимавшийся исследованием старообрядчества, изъездивший всё Заволжье, прекрасно знавший нравы и быт этих людей, а также имевший доступ к архивам и документам, пишет не только достоверно, но и увлекательно. Приводит песни, молитвы, истории жизни — такие затейливые, что захочешь, а не выдумаешь.

Читая о раскольниках и сектантах — хлыстах и скопцах, не перестаешь удивляться, какое место в жизни людей всех сословий занимало богоискательство. Им это было интересно до такой степени, что они платили за свою веру/ересь/суеверия и личным комфортом, и жизнью. И тот же самый народ спустя короткое время решил обойтись без бога вообще.

Эксперимент…

Лет пять назад только "В лесах" или вся дилогия была в заданиях "Долгой прогулки". Тот сезон игры я пропускала, но два кирпичика в виш добавила. Добавила не по уму. Есть издания каждого романа двухтомником. Надо было не полениться и добавить такое издание. А сейчас слушать за раз всю книгу показалось излишком. Первая и вторая части хороши, а в третьей и дальше и Алексей гнилое нутро своё стал шире показывать, и Марья Гавриловна поглупела от любви. Роман пестрит легендами, сказами, песнями, заговорами, похоронными плачами и свадебными величаниями, житиями старообрядческих святых и их же келейными сплетнями. Стиль письма часто переходит в былинный или сказительный, оттого и слог рецензии поменялся. Множество понятий о ремёслах и диалектизмов разъяснены в авторских сносках прямо в тексте.…

1853 год – чёрный год в истории русского раскола. По указу императора Николая были разрушены керженские скиты – оплот древнего благочестия. Мерзкий раскаленный прут протыкал лики икон, старинные книги кучами сбрасывались на телеги, часовни раскатывались по брёвнышку, кельи сдавались под кабаки. Одни три века хранили, другие за три дня превратили в руины. Среди разрушителей был чиновник по имени Павел Мельников. Он остановился у купца-старовера Петра Бугрова, и этот Бугров пытался дать ему взятку. Мельников написал на него докладную, а спустя двадцать лет вывел главным положительным героем в первом своём романе. Сам он взял псевдоним Андрей Печёрский, а купца нарек Патапом Чапуриным. Мельников-Печёрский похож на Брайони из макъюэновского «Искупления». Что он разрушил в физическом мире,…

Обычно объёмистая пухлая многостраничная несколькотомная книга провоцирует разразиться и столь же объёмистым многоабзацным велеречивым отзывом. Ну, типа «угол падения равен углу отражения», «как вы к нам, так и мы к вам» и пр.

Поймав себя на потирании ладоней в предвкушении многочасового перестука клавиатурой и сладострастного ёрзания пузиком мышки по коврику, из чувства противоречия решил не идти напрашивающимся путём, ибо мы ведь помним, что совсем не всегда путь, кажущийся самым правильным, оказывается именно таковым.

Итак. Прежде всего, перед нами литературно-художественный документ. В котором зафиксирован образ жизни, быта, существования нескольких слоёв населения российской провинциальной глубинки (прежде всего глубинки) середины XIX века. Наверное, на первом месте стоят общины…