Рецензии на книги — Кен Кизи

Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан.

Необходимость писать рецензию на такую книгу очень напрягает. Честно. Давит тяжким грузом. Не распрямить плеч, ни вздохнуть. Прямо-таки хочется, чтобы включили эту несуществующую чудо-машину, что нагоняет в сознание туман, ну а там поступить так же, как Вождь Бромден:

Потеряться не так уж плохо.

Потому что ой как не хочется в Шоковый Шалман своих собственных ощущений от книги. Но я все-таки попробую. Попробую пройтись по собственному туману и не заблудиться.

Вначале я довольно скептически отнеслась к тому факту, что книга рейтинговая (для меня это вообще не показатель) и удивлялась тому, что «отец ЛСД» мог написать настоящий шедевр. Но чем больше читала, тем больше убеждалась, что только под воздействием ЛСД его и можно было написать. Потому…

Раз пять я подступался к этой рецензии: набирал пару абзацев, стирал, набирал сызнова, переставлял их местами, снова стирал... «Не то, все не то!». В голове моей относительно этой книги происходит полнейший бедлам. Поэтому просто расскажу, как я ее увидел, и не обессудьте уж.

Поначалу это достаточно любопытная история слегка повредившегося в уме индейца-полукровки, пикантность которой в том, что до самого конца книги невозможно очертить пределов этого повреждения. Он рассуждает и излагает вроде бы как почти нормальный человек, но время от времени на сцену выползает какой-то сюрреализм и какая-то чертовщина. Очень медленно и очень плавно — не получается сказать, в какой момент началось помутнение, но в его присутствии сомневаться не приходится: живой человек кашляет болтами и гайками,…

Вальяжная осень без заминки вступала в собственные владения. Раскрашивала листья (жёлто-красно-бордовая палитра была особенно в чести), смачивала иссохшие за жаркое лето земли благодатным (пока ещё!) дождём и щедро разливала в прозрачном, таком стеклянном воздухе неизменный бутылёк с грустью.

Печальное то было время. Орегон, знаете ли, вообще не место для веселья. Он, этот западный американский штат, для напряжённой, изматывающе трудной, смертельно опасной работы, и ни для чего больше. Для всего остального подберите себе что-нибудь получше. Край суровых, выносливых (а иначе здесь не выжить) работяг, знающих цену и каждому доллару (кровавая часто цена), и каждой секунде.

Вот и встреча самых близких людей - братьев, пусть и сводных, - прошла в этот раз под перезвон исключительно минорных…

Ох, ёлки-перепёлки! Теперь я с чистой совестью могу сказать, что орегонские мужики не менее суровы, чем челябинские. Там на лесоповале работает Хэнк Стэмпер. Крутой парень и хранитель семейных традиций. Каких? Например, быть костью в горле всему городу и прогибать изменчивый мир под себя. Заводить врагов их семейный талант. Плевать им на общественное мнение. Ну какое общество такое потерпит? А если и стерпит, то уж точно не простит. Под визг бензопилы и соседей семья Стэмперов идет своим курсом. Их дом стоит ото всех особняком на берегу реки хищной, как анаконда. Сырость. Гниет всё: и гвозди, и ноги. Растительность буйная настолько, что в зарослях колючего кустарника размером с двухэтажный дом нередко можно встретить скелеты оленей, которые так и не смогли выбраться из этой ловушки. На…

«...тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан»

«Над кукушкиным гнездом» - один из моих самых любимых романов. А Рэндл Макмерфи мой самый любимый книжный персонаж. И, может быть, это звучит слишком пафосно, но он настоящий герой. Эту книгу можно перечитывать снова и снова, при этом она тебе не надоест, а даже, наоборот, с каждым новым прочтением будет нравится все больше и больше. И каждый раз роман будет открываться с новой стороны. И я уверена, что в будущем перечитаю его еще ни один раз.

В психиатрическую больницу поступает Рэндл Патрик Макмерфи. Но он не похож на обычных больных, которые находятся в данном помещении. Он постоянно смеется (о том, что такое смех, люди, находящиеся в больнице давно позабыли), пытается растормошить пациентов, открывает им глаза на многие вещи,…

- Скажите, зачем? Вы жалуетесь, вы целыми днями ноете, как вам противно здесь, как вам противна сестра, и все её пакостные штуки, и оказывается, вас тут никто не держит. Но вы-то, какие же вы ненормальные?

Мир давно уже сошел с ума, иначе зачем бы нормальным – совершенно нормальным, психически здоровым, адекватным людям – годами скрываться за стенами психиатрической лечебницы. Да, здесь так уютно, все по заранее установленному распорядку, здесь нет неожиданностей и можно даже пожалеть себя (и поплакать даже), и никто не осудит. Здесь не будет неприятных неожиданностей (приятных, кстати, тоже, но это уже другой вопрос), здесь все понятно и так привычно. И даже мисс Гнусен (ну и имечко:) такая привычно-родная, как примета (вернее, символ) из того далекого враждебного мира, который оказался…

Слово мудрым. Нет, серьезно, есть такие вещи, о которых я просто не способен написать, в первую очередь, конечно же, из-за своей инфантильности, эгоизма и постоянного желания глупо пошутить. Я, правда, очень хотел бы написать достойную рецензию: обсудить понятие "сумасшедший", особенности восприятия "нормальности-ненормальности", провести пару параллелей с сегодняшними реалиями. Но вместо этого, как назло, вспомнил своего старого друга Егора, который очень сильно испугался в детстве работающего заднего стеклоочистителя в машине. А потом его едва ли не убил фазан пару лет спустя. Ну и как тут о чем-то серьезном речь вести, когда ЕГОРА ЕДВА ЛИ НЕ УБИЛ ФАЗАН. Поэтому я не стал брать на себя ответственность и лишний раз выставлять напоказ свою незрелость, о который уже и так полгорода…

Спойлеры в ассортименте

Life before the lobotomy

Эта книга – целый клубок разноцветных ниток, за какую не потянешь, вытащишь удавку. Вот вождь. Как, черт возьми, вышло, что вождь, огромный индеец, существо единое с дикой природой, синоним свободы, стал маленьким щуплым карликом, покорно оттирающим полы от грязи там, куда укажут. Несмотря на словесный его портрет, он кажется маленьким. Все уверены, что он глухонемой, а поэтому вообще не считается.

Dreaming I was only dreaming Of another place and time Where my family’s from

То ли помешательство, то ли природное чутье – выбирай сам точку отсчета, дорогой читатель – вождь вместо физического размера видит внутреннюю силу человека. Разозлившись, ты становишься огромным, а унижение делает тебя маленьким, как кролик.

Laughter There is no…

Товарищи! есть ли среди вас те, кому читать нечего? Предлагаю вашему благосклонному вниманию десять причин, по которым имеет смысл обратить своё внимание на "Последний заезд".

1. Вы уже познакомились с одним или двумя произведениями Кизи и остались недовольны. Дело поправимое! Двое мужчин не первой, прямо скажем, молодости и не лучшего здоровья, имеющие в анамнезе употребление веществ такого количества и качества, что можно лишить боеспособности батальон десантников, создали такой роман. Здравомыслящий, но не менторский. Документальный, но фантазёрский. Напористый, гневный и добрый. Именно добрый.

2. Вы уже прочли всего или почти всего Кена Кизи и безоглядно влюбились в старого хулигана. Тогда зачем я лезу с советами? Вы "Последний заезд" и так не пропустите. Соавторы убедительно…

Честное слово, у этой книги такая мощная энергетика, что непременно хочется купить каску и бензопилу, записаться в дровосеки и укатить в дремучие края зелено-голубого Орегона. Хочется понаблюдать с безопасного расстояния на ленивых медведей, бродящих в густых зарослях колючей ежевики; выбраться в верховья могучей реки Ваконда-Ауга на нерест лосося; прислушаться влажным вечером к тоскливому крику летящей на Юг стаи канадских гусей.

После неудачной попытки самоубийства, разочаровавшись в жизни и в людях, молодой Лиланд Стемпер возвращается из Нью-Йорка в родной Орегон. Семья Лиланда – профессиональные лесорубы, которые занимаются частными заказами, отказавшись вступить в единый профсоюз. Повредивший руку глава семейства Генри, временно оказывается не у дел; и тогда старший сводный брат…

Фильм "Пролетая над гнездом кукушки" с Джеком Николсоном был пересмотрен мною великое множество раз. Пожалуй, я могу смело отнести его к той категории фильмов, которые с удовольствием пересматриваешь снова и снова. Знакомство же с книгой почему-то запоздало, но в конце концов тем оправданнее стало ожидание.

Повествование ведётся от лица пациента психиатрической клиники – безмолвного индейца-полукровки Бромдена. Кстати, я почему-то совсем не ожидала, что рассказчиком в книге будет именно он. В Вожде Бромдене хоть и два метра роста, а вот уверенность в себе и объективная самооценка с годами в росте совсем не прибавили. Поэтому не проще ли притвориться глухонемым и взять на себя пассивную роль стороннего наблюдателя?

Постепенно автор знакомит нас с самыми колоритными пациентами лечебницы,…

Культовый роман поколения 60-х. Читала с восхищением. После с неменьшим удовольствием смотрела фильс с Джеком Николсоном в главной роли. В начале книги герой делает выбор между тюремной камерой и психиатрической лечебницей в пользу последней. Он думает, что там уж точно будет лучше и уж никак не подозревает, какие испытания, слегка прикрытые мнимым благополучием и безмятежностью, подстерегают здесь каждого пациента. И он объявляет войну всему, что видит: единоначалию медсестры, покорности пациентов, большинство из которых находятся там по собственной воле и в любой момент могут выйти, но не хотят. Войну скуке, несправедливости, слабостям, забитости. Недолгое время человек и система противостоят друг другу на равных, но исход предрешен - после всех процедур главный герой способен…

«Невротики строят воздушные замки, психотики живут в них, а психиатры взимают плату за проживание» (Фредерик Перлз)

Некоторые врачи сравнивают психоз с тяжёлой хронической болезнью, а невроз – с острой инфекцией. А психотерапия, исцеляющая душу и помогающая найти себя, может быть ориентирована как на лечение неврозов (а иногда и психозов), так и на личностный рост здоровых людей. И так как почти все мы в той или иной степени невротики, то роман Кизи – обо всех нас.

Дорог, ведущих к самому себе, великое множество. И если есть желание познавать и меняться, способ всегда найдётся. Занимаясь самопознанием, мы обращаемся к накопленному человечеством огромному опыту: читаем, например, книги по психологии, философии или же религиозные тексты. Но глубокое погружение в подобные источники может…

Потрясающая семейная сага, насквозь пропитанная ревом бензопил и звоном чокерных цепей, треском сучьев и глухими ударами поверженных исполинов, скрипом лебедочных шкивов и вибрацией мачт с нанизанным на них печеным яблоком солнца, и все это со стаканам бальзама из Галаада под печальные крики канадских гусей, полные неизъяснимой тоски. Книга погружает и уносит c собой как великая река Ваконда Ауга, сплавляющая уставших сражаться со своими демонами лис и оленей в их последнее паломничество к Тихому океану. Можно ненавидеть эту могучую аллегорию противостоящей человеку природы и грозить, потрясая кулаком, можно использовать ее, устилая коврами бревен, можно презирать, раз за разом переплывая мощное течение, но когда придет время, река соберет свою жатву и сделает это так же равнодушно, как…

Вот не могу читать книги - крушение поезда. Не могу, а читаю. Знаю заранее финал, всю книгу мучаюсь от предчувствия крушения, но вот кто ж его не знает, этот финал, что ж теперь, книгу не читать. И нет, я не видела фильм, и ничего не знала про ЛСД опыты Кизи, но, мне кажется, тот, кто не слышал ни разу про эту книгу, тот лох тот Агафья Лыкова. Живет в лесу то есть без средств связи. И да, для меня Макмерфи - это Николсон. В интернете - Николсон, смотрю в книгу - Николсон. Зажмуриваюсь, опять Николсон. Не видела я фильм, говорю. Но если кому и играть стихию, то только ему. Так вот значимая книга, топ сколько-то на ЛЛ, много раз советовали, короче, книга в тренде (не люблю тренды), надо читать.

Ну что, буду открывать себе Америку во всех смыслах этого выражения. И это будут скорее…

Группа авторов, создававших этот шедевр под кодовым именем "Кен Кизи", потрудилась на славу. Произведение не просто объемное - оно бесконечное. Даже если вы читали ранее "кукушкино гнездо", смотрели оба фильма, то не забудьте еще про Тома Вулфа. В эту группу авторов вошло несколько вариантов самого Кен Кизи разной степени обдолбанности. Необъятен и всеобъемлющ многослойный мозг укурыша, сумевшего создать такое гигантское, цельное и разноплановое произведение. И я даже верю, что он особенно и не старался. Пример великой поэмы изменчивого сознания, который всегда стоит у меня перед глазами, "Москва-Петушки", не очень равнозначен, ибо ее писали всего два человека - Венедикт Ерофеев Пьяный и Венедикт Ерофеев с Бодуна. Второй был основным идейным вдохновителем, хотя и написал раз в 50…

Ходят слухи, что эту памятку привязывают медвежьей жилой к ножке каждого младенца, родившегося в Квинаке (для справки: это маленький прибрежный городок на Аляске), а также выдают в муниципалитете городским новичкам, лелеющим надежды не только прописаться в этом чудном городке, но и стать своими.

1. Квинакец-младенец кормится не грудным молоком, а морской водой пополам с суровостью, впрочем, настоящие квинакские матери сразу выдают из своих прекрасных обветренных персей именно этот коктейль.

2. Квинакцы рождаются сразу с бородами (даже девочки), чтобы нежности не холодили лицо.

3. Квинакцы всегда знают, где берег, даже если выходят в море глубоко.

4. Квинакцы могут полгода прожить на океанской ярости, криках чаек и соленом ветре, закусывая собственной бородой.

5. Квинакцы должны обладать…

«Ну, держись, приятель, я заставлю тебя полюбить море и рыбалку» - прорычал мне в ухо капитан Кизи, а потом швырнул меня на борт рыболовецкой шхуны под названием «Песня моряка». И ведь действительно так оно и вышло. Этот старый пройдоха все-таки принудил меня проникнуться симпатией к морю, несмотря на то, что я всю свою сознательную жизнь избегаю обширных водных пространств так же, как алиментщик избегает встреч с судебными приставами и, самое главное, несмотря на то, что я совершенно не умею плавать, и уж тем более управлять какими-либо судами.

Но теперь, я уверен, все будет иначе. Я обязательно научусь плавать и вязать морские узлы, отличать осетра от севрюги, а траулер от дрифтера. Я вызубрю, что означают все эти форштевни, юферсы, шпангоуты и брашпили. Я полюблю запах…

Прочитала) Прочитала! Как много я слышала об этой книге, и как велико было разочарование после прочитанных трех страниц. Не цепляет, хочется закрыть и оставить ее. Но нет - это же культовый роман. Себе не прощу, если не дочитаю, даже через "не хочу". Пятая, десятая, двадцатая страница. И вдруг поняла, что не могу оторваться, что пора спать, а я не могу закрыть книгу. Не могу объяснить как, но книга завораживает, завлекает, не отпускает. И тут я понимаю, почему она культовая, гениальная, великолепная. У меня есть только один эпитет - она "острая" как лезвие ножа, как бритва. И все. Расхваливать больше не буду. Каждый должен сам ее прочувствовать. Но то, что must read, это не вне всяких сомнений.

Первоначально существовало предубеждение перед автором, его личностью - битники, времена хиппи, эксперименты с ЛСД и другими психоделиками. Ожидалась очень примитивная книга с высокопарными лозунгами, изложенная простеньким языком. К счастью, это предубеждение оказалось ошибочным.

Книга прекрасна. Ее интересно читать. Есть настоящий конфликт. Есть настоящие герои, есть кому сопереживать, за кем интересно следить. Увлекательный сюжет, содержательность, яркость языка и образов заслуживают десяти баллов по десятибалльной шкале.

Чем же она так прекрасна? Да всем. Автор дает читателям возможность прокатиться вместе с героями по морю на рыболовецком катере, почувствовать себя участниками ловли палтуса; увидеть индейскую деревню у водопада глазами сына вождя племени; посмотреть на жизнь…