Рецензии на книги — Михаил Трофименков

We were men of the Lincoln battalion we're proud of the fight that we made we know that you people of the valley will remember our Lincoln brigade.

Woody Guthrie, 'Jarama Valley', 1944 (?)

Не знаю, как в вашем городе, а вот в моем была улица Сакко и Ванцетти. И одна из моих школ практически на ней и стояла. Меня в детстве всегда волновало – кто же они были? Почему мы до сих пор помним их?

Яркая, любопытнейшая книга. Прекрасно изданная, с просто бесконечным фотоматериалом (и, как обещают, лишь первая часть тетралогии). Трофименков всегда пишет одинаково, от синтаксиса до разделения мира на правых и левых, но, возможно, в этот раз материал был столь органичен, что вышло и правда здорово.

Итак, интересно и поучительно об интереснейшей эпохе – о интербеллуме с небольшими экскурсами в начало…

Хоть и пишет Трофименков всегда одинаково (пусть и информировано, и интересно), но что-то в его прозе затягивает. То ли высочайшая эрудиция, то ли манихейский, с четким разделением акторов истории на левых и правых, взгляд на мир.

Большую часть книги я читал в виде статей в «Коммерсанте». Их, конечно, Трофименков удлинил, уподробнил и так далее, но все же заметная часть была знакома. А поди ж ты, все равно все пошло на ура.

Ибо есть что-то в этом синтаксисе, порой предсказуемом, угадываемом уже, что заставляет читать запоем, думать, что еще неожиданное припас автор в рукаве, куда еще повернет. Да, это просто эмоциональный рассказ о XX веке, о его конфликтах и крови, с множеством фильмов и киноаллюзий. Да, тут безоговорочно много оценочных суждений и домысливания. Однако много яркости,…

Я не возьму тебя в кино — Там честь солдата под угрозой: Не плакавший давным-давно, Я там порой глотаю слезы.

Е. Долматовский, «Я не возьму тебя в кино...», 1957

Трофименков опять такой же. Это очень странно, когда автор столь постоянен, не меняя своего языка, рассказывая о XX веке и его священных монстрах, о маккартизме , о Париже . И об отечественном кино, объединяя под названием «русского» все ветви кино советского, все студии и школы, национальные и территориальные. Видно и для самого Трофименкова его ритм звучит как музыка, принося удовольствие от синтаксиса.

Почти все это я читал в «Коммерсанте», где выходили эти статьи к какому-то юбилею. Но одно дело газета, а другое – книга, сделанная со вкусом, наваливающаяся на тебя фотоматериалом, заметками на полях и красивым шрифтом.…

Мы себе давали слово Не сходить с пути прямого, Но так уж суждено. О-о-о.

Андрей Макаревич, "Поворот", 1979

Второй том обещанной тетралогии. Хочется начать выспренно – пожалуй, это лучшее, что написал Трофименков к настоящему моменту. Он и раньше здорово писал, но его мир всегда казался мне слишком черно-белым, без полутонов, вот хорошие красные, вот плохие остальные, а в «Красном нуаре», особенно во втором томе, появляются оттенки, полутона. И это усложнение картины чертовски хорошо.

В первом монолите красно-черного цвета автор знакомил нас с голливудской (и шире – просто творческой элитой) США, носившей в кармане партбилет. Множество их, составивших славу фабрике грез, хотели изменить мир к лучшему. На практике все это свелось к романтическим поездкам в СССР, мелким намекам в…

Романтикэ – мь-е тристеця ши инима, Романтикэ – кэрунтеця ши лакрима, Романтикэ сингуря, сау ку драгостя Романтикэ вой рэмыня.

Г. Виеру, "Романтикэ", 1983

Эту книгу Трофименкова я купил уже достаточно давно, все хотел прочитать, но она как-то постоянно оказывалась в конце списка, который все время пополнялся книгами, нагло занимавшими первые строки. Потом сам Трофименков стал внезапно печь книги как блины, усложнив мне задачу. Сначала я хотел взяться за эту книгу после первого тома «Красного нуара» , но тут подоспел второй. Я с ужасом подумал, что все четыре тома тетралогии выскочат в печать с такой же периодичностью и взял на себя повышенные обязательства догнать и перегнать. Не уверен, что можно назвать меня стахановцем, но норму я выполнил – аккурат в последний день перед отпуском…

Довольно неплохая книга о преступлениях, которые имели место в Париже и не только.

Но стоит отметить, что преступления в этом произведении, в основном, происходили в конце 19 века и в первой половине века 20. Это большая часть того, что вошло в повествование. Почему? Возможно, потому что тогда люди действовали более страстно, с большей изобретательностью и размахом, а современные преступления предстают слишком примитивными, блеклыми и порой, увы, и пустыми. Более современные правонарушения не привязаны к неким философским или политическим посылам, а это во Франции страсть как любят.

В принципе, в этой стране, преступления были плотно связаны с политикой и искусством. В книге приводятся довольно яркие примеры, когда отпетые негодяи, воры и убийцы, прикрывались левыми идеями, разными…

Очень люблю Париж, с его улочками, и интересными местами, но ещё не случалось мне посещать места преступлений. Итак, взяв книгу в руки, я отправилась в путь, в поисках интересных фактов. Но я была несколько разочарована тем, что вместо каких-то уникальных случаев, представились одни лишь довольно банальные сведения, но впрочем, и от них есть польза. Начнём по порядку.

Вообще я ожидала уникальных случаев убийства и первый же рассказ, вселил в меня надежду, что будет нечто такое, отчего мурашки побегут по коже. И «Освенцим на дому» меня действительно шокировал, насколько нужно быть циничным, чтобы убивать, с особой жестокостью, ни в чём не повинных людей. Больше 100 человек: кого-то живьём толкали в печь, кому-то впрыскивали яд, кого-то запирали в газовой камере. Но хуже даже не это, а то с…

Единственный, пожалуй, тип рецензии на ЛЛ, который я искренне не терплю — это высказывания «ниасилил—многабукф». Нет ничего стыдного в том, что чего-то не понимаешь или не знаешь, но бахвалиться этим... Сразу включается внутренний сноб и цедит сквозь зубы: не выпендриваетесь и слушайте свои «Валенки».

В этот раз «Валенки» я регулярно порывалась порекомендовать самой себе. Но в результате все-таки «осилила» и наверняка буду перечитывать.

Самая очевидная аналогия — Парфеновский цикл «Намедни»: та же хроника XX века в клиповом формате. Вот только там, где Парфенов аккуратно расставляет чашечки по полочкам, Трофименков — это какое-то торнадо сюжетов, имен и диагнозов. Только переведешь дух после очередного откровения, только вылезешь из интернета с очередной биографической справкой в зубах —…

Это другой Париж. Скажем так: Париж преступлений. Париж, поставленный то ли с ног на голову, то ли с головы на ноги. Зыбкий Париж, населенный призраками душегубов, их жертв, их преследователей, их трубадуров.

Читать действительно было достаточно интересно, увлекательно, познавательно и ... удивительно. Не хватало, пожалуй, только визуального эффекта - фотографий, маршрутов, самого Парижа, в конце концов! :)

Субъективная хронологическая подборка фильмов от одного из наших ведущих киноведов, которая дает некоторое представление о популярных жанрах и темах кино разных периодов (1944-2016гг., по хронологии). Минус, на мой взгляд, в том, что по сути это просто сборник рецензий и между ними нет переходов, нет причинно-следственной "склейки". Но тексты написаны блестяще, имхо. Не сухо, не отстраненно, с юмором. Можно просто открыть содержание, выбрать что посмотреть вечером, а потом прочитать аналитику по фильму от Трофименкова.

Повторюсь, выбор фильмов весьма субъективен. Многое здесь, вероятно, будет скучно тому, кто не прошел крещение классикой нуара и вестернов. Но в любом случае, подобная литература способствует развитию аналитических навыков, прокачивает по теме и способствует более…

Как все советские дети я любила кино. Но любовь не ограничивалась только просмотрами, обсуждением и перелистыванием журнала "Советский экран". Лет с 12 я ринулась читать киноведческие книги, посвященные кино зарубежному и, в первую очередь, американскому. Вся эта литература приобреталась, штудировалась с прилежанием, достойным лучшего применения. Часть этих работ, имеющих непосредственное отношение к книге М. Трофименкова, представлена на фото. В мою библиотеку попадали и совершенно бесполезные (с точки зрения информационной плотности) поделки Камшалова и Караганова, напичканные нудной мутью откровения Разлогова, но были и симпатичные, интересно написанные, а то и просто блестящие книги Ромила Соболева, Елены Карцевой, Яна Березницкого, Владича Неделина и некоторых других. Плюс Юлиан…

Михаил Трофименков "Убийственный Париж" Так получилось, что совсем недавно мы были в Париже и за 10 дней обошли или объехали почти все достопримечательности, поэтому выбирая книгу о Париже для игры «Вокруг света» мне хотелось взглянуть на этот чудесный город с другой стороны, что вполне удалось... «Убийственный Париж» своего рода криминальный путеводитель по округам и знаменитым местам города на Сене, Монмартр упоминается в нем, не как колоритное место с живописными улочками, картинными галереями и семейными булочными, a как место убийство социалиста Жана Жореса в 1914 году, о площади Вогезов мы прочтем в связи с махинациями самого Жоржа Сименона, авеню Обсерватории напомнит нам не о парижском меридиане, а о покушении на Франсуа Миттеран-а, с бульвара Рошешуар благодаря автору нам…

Я - Сергей Бодров, иногда снимающийся в кино

"Человек, сыгравший свою первую роль в фильме с символическим названием "Кавказкий пленник" и ставший пленником Кавказа наяву".

Летом круглого года умер Высоцкий - кончились 70-е. Десять лет спусти убился Цой - отошли 80-е.

"Вместе с Сергеем Бодровым умерли 90-е". Хорошая книга-воспоминания о хорошем человеке.

Как всегда это бывает с Трофименковым, книга эта, мягко скажем, непривычная, но страшно увлекательная - а местами просто страшная: когда политический триллер плавно перетекает в хоррор, как в Аргентине и Чили, сложно не ужаснуться.

История революционного кинематографа? Скорее история в картинках антиколониального движения, "новых левых" и левого терроризма с середины пятидесятых по конец семидесятых. Даже, скорее, здоровенный сценарий хроники - общий план с событиями, фильмами и именами чередуется с наплывами и флеш-форвардами, все как надо. А для тех, кому не хватает самодвижущихся картинок, есть раскадровки, репортажные фотографии и портреты - хоть на стенку в рамочке вешай, хоть в фильм монтируй.

Собственно кино как эстетического феномена здесь, пожалуй, и нет, вместо него - история…

Осваиваю библиотеки (оффтоп: до чего, однако, раздолье нынче - кучу книг можно взять за раз и аж на месяц! вспомнила детство и всплакнула))) Что же касается этой книги - не помню, где и когда наткнулась на рекомендацию, кажется, в чьем-то отзыве на другую книгу. И что хочу сказать - ох, как тяжело нынче читать кого-то с противоположными взглядами. Ну и вообще с этаким не просто левацким уклоном, а с полным букетом "во-всех-бедах-мира-виноваты-США-и-евреи". И градус чем ближе к концу книги, тем выше (ну видимо просто потому, что отсчет века идет хронологически, и чем ближе к концу, тем ближе к нашему времени подбираются события). При этом автор не из обделенных критическим мышлением любителей заговоров, багаж у него огого какой. Масса интересной информации (особенно в части кино и…

Это не классический путеводитель и не совсем путеводитель. Это скорее экскурс в историю Парижа, в политические интриги, погружение в культуру. Причем труд достаточно подробный, с дополнительным бонусом в виде списка фильмов после каждой главы, в которых можно увидеть главных героев рассказа или сами истории.

При этом его можно использовать как путеводитель, составлен он очень просто по округам, приехал, смотришь где ты, читаешь, ищешь места, описанные в книге. Жаль что в свое время, когда был в Париже, у меня не было такой книги, я бы обязательно поискал несколько адресов.

Истории, связанные с географическим положением очень разные, от смешных, до леденящих душу. Несколько раз по спине пробегали мурашки неприятного происхождения от неприязни. Большой отпечаток на обстановку, изложенную в…

Интересно, познавательно, много фактов и имён, но присутствует некое разочарование. Не так убийственен Париж, как обещает название. Я рассчитывала, что автор покажет нам, что столица Франции не уступает Лондону по жуткости убийств и изобретательности маньяков, эдаких парижских Джеков Потрошителей. На самом деле вас ожидает парочка маньяков, достойных внимания, много бомбистов, анархистов, мафиози, политиков. Да, полиция воюет внутри себя, политики постоянно плетут интриги, а президент Франции может умереть даже от оргазма, но кровь в жилах от этого не стынет. В конце книги, видимо, делая задел на вторую книгу, автор говорит:

Вот и в моём архиве парижских преступлений немало сюжетов, оставленных (с болью в сердце) за пределами книги только потому, что необъятное не объять.

и бросает…

Книга, которую я сейчас держу в руках. представляет собой, пожалуй, самый необычный путеводитель по Парижу из всех возможных. От Лувра и бульвара Дю-Пале до улицы Де-ля-Шен и кладбища Пер-Лашез - удивительная экскурсия по местам самых знаменитых преступлений. Отсюда читатель узнает о кровавых драмах, удивительных курьезах и головокружительных аферах, о бандитах, рэкетирах, серийных убийцах, политиках и людях искусства, которые порой тоже не без греха. О таком Париже вы действительно не услышите больше нигде, кроме, разве что, криминальных романов. Кстати, для любителей кино автор подготовил сноски о фильмах, снятых по мотивам того или иного события или посвященных особо прославившимся в криминальных кругах личностям.

"Культовое кино" - книга кинокритика Михаила Трофименкова про легендарные, по мнению автора, книги.

Такой тип книг я просто обожаю. Автор просто выплёвывает (хотелось написать более неприятное слово, но да ладно) поток своих мыслей перемешанных с фактами о фильмах, высказывая своё мнение. Эта безумная вакханалия очень сильно веселит при прочтении. Иногда про фильм почти ничего не говорится, так, пара строк, а потом идут путанные и туманные рассуждения, в которых автор пытается показать читателю, какой он умный и эрудированный, и вот нам, плебеям (простите, читателям), разжёвывают, а что конкретно хотел сказать режиссёр. Только вот далеко не факт, что мнение господина автора соответствует видению режиссёра. Единственный плюс этой книги - довольно неплохая подборка фильмов, за редким…

Автор подробно описывает ту часть истории Голливуда и США, которая до выхода его книги оставалась практически белым пятном. Мы, например, слышали, что Чарли Чаплин симпатизировал СССР и даже подвергался за это гонениям, но о том, каким именно, большинство отечественных читателей имело очень смутное представление: по идеологическим причинам эта тема в Советском Союзе была полузапретной. Тогда как коммунистическое движение в США подстегивали разные обстоятельства, в первую очередь социальные достижения СССР и не в последнюю — Великая депрессия, заставившая американцев усомниться в совершенстве капиталистического строя.

Американцы, как и русские люди, жаждали социальной справедливости, и с особой силой эта жажда проявилась в тридцатые годы не где-нибудь, а в Голливуде. Тогда американцы…