Рецензии на книги — Владимир Маканин

«Чтоб свято чтить обычные дни- Надо лишь помнить: От вас—от меня— Могут взять они—малость— Дар бытия.» Эмили Дикинсон

Вы замечали, что избитая фраза о том, как «встретились два одиночества» содержит в себе задачку по душевной арифметике?

Одиночество + одиночество = ? Два одиночества? Одно большое одиночество? Новая сущность, возникающая при преодолении одиночества? Трагедия? Комедия? Жизнь?

Да и вообще, что такое это пресловутое одиночество? Тяжкий крест? Судьба? Независимость? Свобода? Какой ставить знак – плюс или минус?

Владимир Маканин приглашает читателя поразмышлять над этими вопросами, даже если ответы заранее кажутся очевидными. Текст заставляет не только вживаться в историю, но и погружаться в свои собственные душевные омуты. Действие начинается с места в карьер: мы…

Ближе к концу жизни писателю Маканину мир представляется, кажется, всё более гипертрофированным -солдаты у него тупые, как телята, идущие на убой, а майор -наоборот чуть ли не пророк (в романе "Асан"), белый дом (1993-й год) -вообще в весь в руинах должен быть, судя по его описанию, так же, как и наркоманские ломки, кажется полностью отключающие девушку Дашу, за которой и приударил дед, главный герой, от лица которого и идёт повествование (в этом романе "Обстрел"). По содержанию: дед этот в странно-сексуальном томлении ("странном" -потому что в самый ответственный момент он говорит вдруг, что мол "я не хотел её" -а что ж ты тогда хотел, -хочется спросить) прорывается в бунтующий Белый дом, там попадает под обстрел, в голом виде ходит-шелубонит ночью по окруженному полуразрушенному…

Нашлось 1488 ответов Быть может, вы искали: «Как перестать читать за других и начать жить»

1. АНДЕГРАУНД Большой Энциклопедический словарь

АНДЕГРАУНД (андерграунд) (англ. underground букв. подполье) - художественные направления в современном искусстве (в музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве и др.). Для андерграунда характерны разрыв с господствующей идеологией, отказ от общепринятых ценностей, норм, от социальных и художественных традиций, нередко эпатаж публики, бунтарство. Андерграунд появляется во 2-й пол. 20 в., как правило, в странах, где искусство подчинено идеологии.

dic.academic.ru

2. Психиатрическая больница «Андеграунд»

Добро пожаловать в нашу психиатрическую лечебницу, куда стекается весь цвет интеллигенции. Художники, поэты, критики, сценаристы и другие…

Общежитие как символ России, общажный сторож как символ писателя – это было бы плоско и ученически, если бы не талант автора.

Интеллигент, несущий возмездие подлецам – это было бы однозначно и поучительно, если бы не талант автора.

Бесконечная физиология – болезни, нищета, грязь – это было бы скучновато-омерзительно, если бы не талант автора.

Залеченный в психбольнице русский гений – это могло быть зубодробительно-банально, если бы не талант автора. (Хотя, именно финал показался мне чуточку нарочным и символичным. Думается мне сейчас, что это было сделано автором специально.)

Роман «Андеграунд, или Герой нашего времени» стал для меня открытием и пока лидирует в моем читательском послужном списке по неоднозначности, соседствуя по сложности с Битовым. Казалось бы, бытовуха и сведение старых…

Сначала не понял, отчего это вдруг текст романа чеховский. Но потом по мере чтения въехал — более всего структура этого романа напоминает как раз таки драматическое произведение в трёх частях и нескольких явлениях, с ограниченным количеством персонажей, с минимумом перемен по месту действия, с вполне театральным реквизитом, с обилием моно- диа- и прочих логов. Т.е., коснись делать из этого романа пьесу и ставить её на сцене, так и переписывать ничего не нужно, разве что можно сократить некоторые реплики автора или подрезать внутренние монологи героев, которые как бы и не монологи, а просто внутренняя жизнь без слов.

В драматическую основу сюжета заложены случаи такого явления, как стукачество и доносительство. Причём речь идёт не о криминально-уголовном доносительстве, а именно о…

"Сегодня имя Владимира Маканина известно во всем мире", - прочитала я в профиле автора. А я о нём и не слышала... Первое знакомство не оттолкнуло, но и не впечатлило. Мне не очень нравится такая манера письма - короткие фразы, рубленые эпизоды; не сразу понимаешь, в какой части истории находишься. Многослойный текст это плюс, а вот неразбериха в переходах от одного слоя к другому мне уже не по душе.

Есть сны отца главного героя и настоящее время, есть воспоминания о студенческой жизни героя, о первой любви и третий пласт - сказ о Лёше-маленьком, полуправда-полубыль. Все три истории связаны образами, идеями, временем и местом действия, перетекают друг в друга, в каждой есть кто-то отстающий. От людей, от эпохи, от женской логики чувств. Но законченность хоть какая-то наблюдается лишь в…

Сто лет назад высокий худощавый человек в пенсне проехал через всю Россию от Финляндского княжества до Туркестана. С помощью новейших по меркам того времени технологий он запечатлел русских крестьян, бухарских эмиров, австро-венгерских военнопленных, самаркандских татар. Невероятная красота, цветной привет из прошлого — сосредоточенные лица людей, глядящих в камеру. Люди такие же, каких можно увидеть, просто выйдя на улицу, да только наряды у них необычные. Яркие сарафаны, пестрые платки, кафтаны с затейливой вышивкой, аккуратные сюртуки и широкие рубахи-косоворотки. Где сейчас эта одежда, эти люди, даже эта страна? Их нет уже давно, все утрачено. Границы вроде похожие на карте, лица все те же и даже сосредоточены так же, наряды даже пышнее встречаются, но эпоха ушла безвозвратно.

Сначала…

Нет мне изгнанья ни в рай, ни в ад, долгое дознанье, кто виноват, дело-то простое, гора костей, Господи, не стоит судить людей. Ежели ты выжил – садись на коня, что-то было выше, выше меня, я-то проезжаю вперед к огню, я-то продолжаю свою войну. (И.Бродский)

Неблагодарное занятие – анализировать недавние события. Гораздо удобнее переждать, пока безошибочная оценка не выкристаллизуется из суммы чужих мнений, а потом обобщить и водрузить её на вершине доксы, поставив окончательную, уже неопровержимую единичными усилиями жирную точку.

Тем не менее, Владимир Маканин рискнул высказаться о событиях, обделенных вниманием, и о предательски неоднозначных моментах. Его роман – о чеченской войне вообще, о существовании личности в контексте этой войны, о бессмысленности усилий оставаться собой,…

«Ну, начнем судилище?» – бросил он, улыбаясь, с красивым и, пожалуй, породистым оскалом.

Судилище... Союз развалился в 1992, Букера за эту повесть «Стол, покрытый сукном и с графином посередине» Маканин получил в 1993, и это говорит о том, как мгновенно он отреагировал на то, что УЖЕ МОЖНО. Название странное, но оно символическое. Стол с графином как символ вечного СПРОСА.

Обычный человек, стареющий – жена, дочка, сердце. Обычный быт («Есть каша овсяная. Да, опять. Да, кашу лучше с утра, но молоко старое, надо было использовать»). Читаю несколько страниц и понимаю: мать честная, так это же Кафка. НАШ Кафка. Похоже не стилем, не атмосферой, а сутью. Судилище... Процесс... «Соберется комиссия: просто поговорить и выяснить. Вот именно... выяснить, хороший ли ты человек». Это и есть СПРОС.

Стол…

Тринадцатого марта автору этой книги исполняется 75 лет. 75-летию автора посвящается...

Сборник рассказов, от совсем коротеньких (в 6 страничек) до средних — страниц в 20-30. Однако небольшой объём каждого отдельного повествования вовсе не делает его — повествование — оборванным или поверхностным. Совсем простенькие истории, в каждом рассказике своя; казалось бы — ну что тут такого, везде и всюду люди любятся и рождаются, болеют и совершают ошибки, ссорятся и мирятся, куда-то едут и откуда-то сбегают, сидят в тюрьме и изменяют мужьям и жёнам, работают и уходят в загул, писатели и доморощенные философы, взрослые, дети, папы и мамы, бухгалтера и шофера... А вот читаешь, и каждая обыденная история обыденной жизни цепляет и завораживает, и не даёт начинать читать следующую, потому что ты…

Опять антиутопия со знакомыми мотивами. Опя-я-ять... Ну-ка, ну-ка, в каком году сие написано, глянем-ка на последнюю страничку ? В девяносто первом. Ага, я так и думал, что приблизительно около того.

Больно много мне попадается подобной литературы, датированной историческим рубежом Союза Советских и Российской Федерации. В которой (в смысле в литературе, а не в РФ) всё плохо, да ещё и завёрнуто в гротеск. Мол, примерно это нагрянет через большое-небольшое время. Пустынные улицы, трупы на каждом шагу, боязнь высунуть нос за дверной косяк, да ещё с телефоном-светом-водой перебои. Получается что-то вроде "демократия - это коммунизм минус электрификация всей страны". И кругом все боятся.

А мне порой начинает казаться, что часть авторов просто поддалась упадническим настроениям на фоне всех…

Три повести и одиннадцать рассказов (да-да, именно четырнадцать произведений всего) составляют содержание первого тома этого собрания сочинений Владимира Маканина. Одиннадцать выдернутых из реальной жизни и, скорее всего, не придуманных автором, но подсмотренных и только отлитературенных ситуаций, и три кусочка из ровно таких же непридуманных жизней.

Они очень разные — эти одиннадцать рассказов и три повести. И люди, их населяющие и одухотворяющие — тоже разные. И вместе с тем, все они — мальчишки и мужчины, женщины и влюблённые в них молодые люди, обманутые мужья и обманываемые жёны, руководители и их секретарши, алкаши и многотерпеливые жёны алкашей, соседи и проезжие, дурачки и тяжелобольные — весь этот самый обычный и совсем не книжный люд очень узнаваем и точно носит на себе…

Ключарев и Алимушкин. Рассказ. Едва ли не фантастическая в своей основе фабула — некая почти что инфернальная связь между двумя людьми — не сделала этот рассказ оторванным от реальной жизни. Маканин вообще очень наблюдательный автор — под его снайперски точным взглядом раскрываются самые мелкие детали бытия. И особенность Маканина-писателя как раз в том и состоит, что он обратит внимание на то событие/происшествие/случай и на такого человека/героя/персонажа, которые обычно проходят мимо нас незамеченными. А Маканин заметит, обратит внимание (взгляд снаружи), а потом ещё передумает много мыслей (взгляд изнутри) вокруг этого малозаметного и сделает из всего этого тему для разговора — рассказ, повесть, а то и роман.

Дальше коротенько по остальному содержанию книги

Человек свиты. Повесть. По…

Герой книги Владимира Семёновича Маканина живёт в страшное время. Чтобы было понятнее — на дворе самый конец 80-х — начало 90-х, массовая потеря работы, массовая утрата чувства безопасности и уверенности в завтрашнем дне, массовый переход в состояние рыночной экономики на самых начальных (и оттого печальных) его этапах, массовая алкоголизация и люмпенизация, массовые демонстрации и забастовки, массовые очереди за алкоголем и массовые же отравления всякими суррогатами, массовое безысходное смятение всего и вся... состояние краха и упадка по всем статьям и пунктам, от самого личного до всеобщего — государственного и общественного. "Писатель" Петрович всеми силами стремится даже не удержаться на плаву — он попросту старается как-то выживать, избирая для этого самую простую стратегию и…

Маканин мне понравился с первых строк. Ну как понравился. Это тягучее меланхоличное, тяжёлое неотвратимое мотание в барабане жизни от общаги до психушки по идее не должно вызывать положительных эмоций, но что-то цепляет взгляд (а ещё скобочки). И цитаты, мои заметки на обдумать на будущее.

Петрович (имя давно затёрлось где-то) - бомж, но не тот, который ночует в подъездах, крыша над головой у него есть, но это всё чужое, общажное. Он как бездомный дух-хранитель общежития наблюдает, всё знает, но почти ни во что не вмешивается. Общежитие большое, коридоры расходятся, и в этих коридорах тоже жизнь. Чужая, у каждого своя. Чужие женщины, мужчины не так интересны, хоть и оставляют свои следы. Но шла она долго и медленно, тяжело шла. Зачитаешься, отвлечёшься, и не хочешь опять погружаться в…

Честно, о Владимире Маканине, до того как увидела в задании по игре "Долгая прогулка", я даже не слышала. Удивительно, что в собственной стране, довольно-таки неплохой автор совсем неизвестен, либо я такая отсталая... Но судя по количеству читателей, вернее всё же первое. Выбор автора в игре был спонтанным, выбор его произведения - тем более, но на этот раз моя интуиция не подвела меня и произошло замечательное открытие. Маканин - советский автор, родившийся и выросший в СССР, следовательно, можно предположить, что время действия его романов, будет аналогичным и попасть в точку. Я хоть и дитя России, но не так далеко ушла от Совка, многому наслышала о тех временах, да и корни "не пропьешь", поэтому мне читать было интересно.

Старохатов - профессор, обучает слушателей искусству написания…

Я крайне неудачно выбрала момент для чтения книги. Прочитываю половину без перерыва, а потом, едва вырвавшись из вязких страниц, стою перед кругленьким самодовольным дядькой, который запускает свои руки в глубины моего чемодана, выворачивая все его нутро. Я смотрю на посторонние пальцы в моей косметичке, в моей одежде, молча переживая момент максимального унижения. Мне тошно, вот это сила искусства – гнетущая атмосфера перешла в реальность! Происходит полное погружение (в дерьмо).

Дальше наступает пустота. У Петровича нет, в общем-то, ничего. Прошлое размыто, будущее не имеет перспектив, настоящее – бесконечный путь по коридору, в котором ни одна дверь не ведет туда, где по-настоящему ждут. У Петровича и имени-то нет, не то что профессии, сторож да не сторож, писатель без текстов. Нет и…

...знаешь: к старости душа мало-помалу пробуждается. Вы будете думать, что вас душит плохо повязанный галстук, а это — душа, ха-ха-ха-ха...

В выдранной много лет назад из тетради с лекциями по курсу «Актуальные проблемы современной русской литературы» страницы со списком книг, обязательных к прочтению, у меня стоит «Владимир Маканин – «Один и одна». И галочка напротив, что значит – прочитал. Прочитал ли? Вот я углубился в роман. Никаких ассоциаций, ничего знакомого, кроме двух фрагментов про героиню, как она защищала себя от увольнения да как отказывалась от квартиры. Это я мог и из лекций запомнить. Так почему же я 15 лет назад отметил книгу как прочитанную? Я написал преподавателю письмо - о чем он нам рассказывал на лекции, какую проблему отражает книга? Преподаватель не ответил.

***

П…

Я взялась читать именно этот сборник, потому что там были два рассказа, о которых говорили на лекциях в институте. Один мне понравился, а другой нет, но об этом позднее. По своей структуре сборник у меня проассоциировался с ретроспективой фильмов какого-нибудь советского режиссера в стареньком окраинном кинотеатре. Знаете, такой с потертыми стульями и тремя зрителями в зале, треском проектора и пожилыми билетершами. Сначала идет советский период творчества. Наш режиссер специализировался тогда на производственных и социальных драмах. "Человек свиты" - трагикомедия про советский офисный планктон. Сорокалетний мужчина страдает, что его перестали приглашать на чай к секретарше начальника, и он понял, что за все эти годы в жизни он больше ничего и не добился. Казалось бы, что стоящего можно…

Какая, в сущности, смешная вышла жизнь, Хотя, что может быть красивее, Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз, Друг друга называть по имени!

- Нина, послушай, это же о нас. - И вправду, Гена, какая, в сущности, смешная вышла жизнь...

Они летели над городом на пушистом белоснежном облаке, очень похожем на большого спящего кота. Если вдруг налетал порыв ветра, то котоблако начинало кукситься, сереть, чернеть, плакать горючими слезами, стрелять молниями из глаз, а хвост его рассекал воздух с тем звуком, что люди называли громом. Она стояла посреди площади, отчаянно пытаясь спасти прическу и платье от внезапного ливня. Он думал, что взять сегодня зонт было удачей, потому что можно пригласить и Ее укрыться под ним. Она же вскочила в первый попавшийся автобус, лишь бы не мокнуть.

- Нина, а ты…