Рецензии на книги — Жорис-Карл Гюисманс

Роман "Собор" входит в "католическую" трилогию (условную, я бы сказала) Гюисманса и является её заключительной частью. Предыдущие части я не читала, и меня сперва как-то смутило, что я начинаю цикл с последнего романа. Но оказалось, что мои опасения безосновательны. Трилогию, как и сам "Собор", можно начинать с любой части и с любого места, на мой взгляд, последовательность тут вообще не имеет значения. "Собор" представляет собой более-менее структурированный и разумный, но всё же поток сознания. Читатель буквально находится в голове у главного героя романа - Дюрталя, который ко времени действия произведения уже очень серьёзно обратился в католичество. Говорить о каком-то серьёзном внутреннем обращении, охватившем всё существо Дюрталя, на мой взгляд, не приходится. Конечно, он очень…

...и нет, я не про группу германских племён.

Первое. Нищий гот - это не труЪ. Так что, перед тем, как становиться трушным готом, убедитесь, что родились под сенью старейшего и богатейшего рода в фамильном замке, где галереи полны портретами отважных рыцарей. Чем род древнее и кровосмесительнее, тем лучше. Замок нужно будет продать, жить в замке - это уже не труЪ.

Второе. Получив католическое воспитание в каком-нибудь задрипанном монастыре среди монахов и закопав родителей (истинный гот обязан быть сиротой), вы должны окунуться в грязь и разврат Парижа. Ваша цель: затащить в койку женщину с самой необычной профессией. То есть обычные кокотки не подойдут (да, быть готом - сложная работа). Чревовещательница - очень хороший вариант, например. Когда закончатся необычные мадамы, настанет время…

Меня пленила поэзия книги с ее диковинными запахами и красками. Гюисманс – великий пророк, предсказавший наступление века искусственности, когда природа истощит свои силы и на помощь ей придет воображение художника. - Оскар Уайльд

Это "yellow book" Дориана Грея, по крайней мере, по догадкам литературоведов.

Гюисманс, на стыке символизма и модернизма, в явном преддверии "потока сознания", под явным влиянием Флобера, Бодлера и Шопенгауэра, и повлияв на стольких последующих, начиная с Оскара Уайльда и кончая многими писателями 20 века, создает эксклюзивное, восхитительное произведение, то ли роман, то ли поэму в прозе.

Чем-то напомнило "Бувара и Пекюше" Флобера, некоторые идеи явно взяты оттуда, но новаторство Гюисманса не столько в идее, сколько в исполнении.

Легендарным представителем…

Главный герой романа – неистово пафосный «борец» с пошлостью дез Эссент сам как раз является ходячим воплощением пошлости. Ибо пошлость, как по мне, это когда ты полностью вписываешься в любой контекст; изо всех сил стараешься вписаться во что угодно, просто, чтобы максимально соответствовать тому общественному штампу, который характеризует объект твоих устремлений –будь то «странность», «нелюдимость» или декаданс. Любое 100%-ое влипание (в классический образ чего-кого-бы то ни было) – и ты уже пошляк, т.е. когда твой образ превалирует над твоей личностью, ты так и будешь всю жизнь кого-нибудь или чего-нибудь играть/изображать. Настоящий художник (творец, писатель, философ) прежде всего сам по себе личность, и уже потом, в этом первичном личностном контексте представитель того или иного…

Рука не поднимается поставить к роману «Наоборот» тег «классика», потому что под классикой ум всё-таки хочет понимать что-то типичное и монументальное для своего времени и жанра, а «Наоборот» взрывает все каноны и бунтует против всех литературных наработок XIX века. Нам, избалованным модерном, постмодерном и контркультурой, сейчас на первый взгляд это может бунтом и не показаться. Поэтому и нужна каждому читателю воображаемая машина времени (как там говорил классик? уиуиуиуиуи?), чтобы перенестись в эпоху написания того или иного произведения, чтобы его прочувствовать.

Читать «Наоборот» легко и трудно одновременно. Легко — потому что сюжет развивается довольно быстро, персонаж только один и вокруг него крутится (или, скорее, медленно застывает) его собственный им же созданный мирок.…

Восторг первых десятков страниц быстро прошел. Скрупулезный троллинг и перманентное занудство очень скоро надоедают. Обсасывается каждая молекула соседской косточки, у автора необычайное чутье красоты в этом мире, он расстворился в собственных ощущениях, в собственной сенсорике, но все это бессмысленно. Вовсе не обязательно было строчить такой длинный текст с тем, чтобы довести до читателя простую мысль, что все люди уроды, примитивные инфузории, мир катится куда-то там, не знаю куда ему пристало катиться, а дАртаньян лежит на печи и разлагается. Текст временами довольно сложен, не смотря на кажущуюся простоту, продираться сквозь многочисленные доисторические имена довольно сложно, поминутно отвлекаясь на поиски толкований. Автор попытался раскритиковать абсолютно все области…

Крик отчаяния, боль, ужас и неприятие…

Вот то, какими образами пронизан данный роман. Как правильно заметил Бердяев, герои Гюисманса — это он сам в разные периоды его жизни. А сами его романы — это стенания и диалоги с самим собой, истовые крики истощенной души, оскорбленной, подавленной и униженной — безбожностью, бездуховностью и бесхребетностью современного мира; мира, в котором он оказался и который так и не смог принять.

Всё что есть телесного в этом мире Гюисманс ставит под вопрос, под знамя прицела. И разрешение этого вопроса причиняет ему боль. Боль нестерпимую, сопровождающуюся неразрешимым, раздирающим изнутри, душевным горем. Книга содержит вопиющие описания садистских увлечений маршала средневековой Франции Жиля де Рэ, описаниями черной мессы — сатанинского обряда — со всем её…

Мыслящий, взирая на мир, не может не страдать. Паскаль Флэшмоб продолжается, огромное спасибо malasla за эту книгу, сама бы я до нее еще не скоро добралась. Аннотация, безусловно, интригует, что же это за книга такая, которая околдовала Дориана Грея? Книга медленная, тягучая, сложная, наверное, но интересная, затягивающая и познавательная. Столько всего нового, столько имен, названий, всяких мелочей: сочетания цветов, мелодии напитков и так далее. Обязательно перечитаю ее еще раз. Насчет дез Эссента… Воспитанный, образованный, начитанный и все такое, но как же он меня раздражал на протяжении всей книги!!!

Энциклопедические труды Жорис-Карла Гюисманса, французского писателя конца 19 века, его непоседливый исследовательский дух, особая обособленность, - все это прекрасно, но нужно иметь неистребимый побудительный мотив, чтобы все это читать. Может я никогда самолично не достигну того состояния добровольной тяги к уединению, а может и подготовки не хватает, чтобы должным образом все это оценить, но в настоящий момент присоединиться к почитателям Гюисманса не могу. Например, он является любимым автором Мишеля Уэльбека.

"Без дна" ("La-bas", другие названия "Бездна", "Там, внизу") более щадящий труд по отношению к читателю, нежели читанный ранее "Наоборот", где автор вываливает на головы людям неуемное количество имен и названий. Вообще, как мне видится, писатель, являясь даже каким-то символом…

Даже не знаешь как рассказать об этой книге. Она написана таким красочным языком что диву даешься. Автор рассуждает устами своего героя обо всем практически, и эти рассуждения много дают читателю в плане истории , философии, познания .Очень много можно узнать о современных авторах того времени, художниках, поэтах, о древних поэтах и их произведениях, но все это конечно сквозь призму героя этого произведения. А вот он то как раз не подается моему разумению. Такой сноб, которому все не мило, который все презирает, отрицает и чего то ищет. Отвращает от себя образ этого человека, делающего все наоборот. Читать про то, как же все мерзко, неприглядно по его мнению, потому что… просто потому что. Неприятный тип, ничем не выдающийся, кроме своей то экстравагантности, то своего брюзжания.…

Я вот очень люблю Гюисманса.

С мухами был, конечно, парень, человек, совмещавший, казалось, несовместимые вещи: натурализм и декадентство, госслужбу и импрессионизм, пессимизм и ревностное христианство, а вот поди ж ты - все равно он отличный автор.

Этим романом он окончательно поссорился с Золя, окончательно настроил против себя английскую критику (впрочем, уже после второго романа трилогии она опять его полюбит), окончательно показал всем, что ему как автору интересен в первую очередь он, а не публика - именно поэтому половину романа занимает перессказ дела Жиля де Рэ, больше известного под прозвищем Синяя Борода (не из-за бороды, кстати, а именно потому, что Жиль брился - бородой в то время называли подбородок).

Новое альтер-эго Гюисманса - Дюрталь (которого мне все время упорно хотелось…

Известный французский писатель Барбе д'Оревильи так высказался по поводу романа "Наоборот" Жориса Карла Гюисманса: "После такой книги автору остается одно из двух — либо удавиться, либо уверовать. Гюисманс не удавился". Действительно ли роман - именно то, о чем сказал д'Оревильи? Думаю, больше да, чем нет.

Главная ошибка тех, кто брался за эту книгу и кого она впоследствии разочаровала, заключается в том, что они рассматривали ее не как отдельный литературный жанр. Читая "Наоборот", нужно всегда держать в голове, что это не роман, не повесть, не автобиография, не комедия - ничего из того, чем богата литература того времени. Здесь нет сюжета, нет развития персонажей, а обилие, казалось бы, ненужных деталей просто зашкаливает. Что же этого тогда такое?

Нельзя не согласиться с тем, что…

Некоторые литературные произведение так и хочется сравнить с принятием наркотиков, когда вырастаешь из стадии восклицаний "что курил автор" и начинаешь думать, а не все ли в этом мире та или иная порция психотропных вещест. Изменяет же литература (как и все искусство) нашу биохимию, даря нам зависимость от нее... Гюиманис, видимо, из тех веществ, действие которых мягкое, но в какой-то момент приходит озарение что не понимаешь - под твоими ногами плотная ткань произведения или рыхлое нечто из отсылок.

От сочетаний слов у меня кружилась голова и забивались вкусовые рецепторы. "Плесенно-пятнистая великолепная речь", "тухловатое слово" - эти два определения теперь будут в моем багаже читателя-отзывика. И, на удивление, оба же можно применить к Гюисмансу. В какой-то момент красочно-пятнистый,…

Поразительно, как по-разному можно прочесть одну и ту же книгу. Произведение с громкой вывеской “Библия европейского декаданса” предстает карикатурой на человечка, играющего в декаданс.

Побег от действительности. Отрицание общественных норм. Фантасмагорический бред. Иллюзии, способные заменить реальность, превзойти ее.

Вся эта многообещающая совокупность пребывает в "Наоборот" в состоянии анабиоза.

Главный герой, аристократ из выродившегося рода Дез Эссентов, судя по всему, переживает сильно запоздавший кризис трехлетнего возраста. Попытки отделить себя от пошлого стада, которое представляет общество, сродни действиям ребенка, делающего все наперекор. К слову, это самый забавный и, возможно, определяющий момент, исходя из названия книги. Действия, а точнее не-действия героя, на самом…

Жорис-Карл Гюисманс известен прежде всего как автор декадентского манифеста "Наоборот", книги-отравительницы, соблазнившей Дориана Грея. Чуть меньше известен роман "Там, внизу", положивший  начало трилогии, к которой и принадлежит рецензируемая книга.

"Там, внизу", "На пути" и "Собор" - книги о духовном пути. Путь занятный весьма: из сатанизма в католичество. Первая книга живописует парижскую сатанистскую тусовку конца девятнадцатого века с ее мелкотравчатыми гнусностями, последняя - это экстатическое любование Собором, собором внешним, Шартрским, и собором внутренним, духовным.

И первая, и третья книги занятны, но для меня очень статичны. А вот вторая интересна описанием того, как именно совершается такой переход, что ощущает идущий по духовному пути. Причем, из сути вопросов, на…

Увы, для меня это занудство. Возможно, с возрастом, переосмыслением ценностей и взглядов, изменением вкусов я смогу иначе посмотреть на книгу, но сейчас она для меня олицетворение занудной, заунывной прозы без просвета и надежды на хоть что-то интересное. История (если это можно назвать историей) о мужчине по имени дез Эссэнт, получившем наследство и уехавшем жить в глушь. Перед этим он знатно покутил, подорвав свое здоровье и пресытившись абсолютно всем, начав видеть в людях только отвратительное, заскучав от своего бессмысленного существования, не найдя себе занятия по душе, скатившись в праздность и псевдофилософские изыскания. В общем, обычное дело для богатых бездельников того времени, у которых все же есть мозги в голове, но нет интереса или стимула их использовать. Он…

Неспешность повествования для меня не вопрос. Динамичность сюжета не является мерилом ценности. Кроме того, по моим критериям этот роман не входит в череду неторопливых. Сюжет совсем не статичен, а еще хорош тем, что он многообещающ. Автор умело манипулирует им, приковывая внимание читателя.

Действие разворачивается вокруг главного героя Дюрталя, романиста, занятого созданием книги о сатанистах Средневековья, в частности Жиля де Ре. Автор вкладывает в уста Дюрталя слова о том, что нельзя написать увлекательно о сатанистах прошлого, не связав его с современными, тем более что намеков на их существование более чем предостаточно. Я поспешно соглашаюсь и с тем, и с другим. Мне тоже интересно. Свое обещание автор выполнит и не его беда, что черная месса оказалась для меня не эффектной. В…

Окрещённая с чьей-то лёгкой руки «энциклопедией декаданса», эта книга до конца только так и воспринималась. Сюжет, смысл, философия – к чёрту всё, эта книга просто перечисление болезненных пристрастий Дез Эссента, испытывающего отвращение к жизни и к миру. Наоборот тут – это способ жить, выбираемый героем: некаквсе, а наоборот.

Последний отпрыск дворянского рода, тощий, нежизнеспособный, он испытал немало наслаждений этой бренной жизни. Попойки, друзья, шлюхи… всё ему надоело, и он начал испытывать отвращение к людям, вещам ещё до того, как Рокантен появился на свет. Удаляясь от общества в загородный дом, он перечисляет детали интерьера, книги, цвета и цветы. Именно благодаря этим перечислениям книгу можно и назвать энциклопедией: герой полностью раскрывает свои вкусы и пристрастия в…

У этой книги есть один существенный недостаток. Точнее, это даже не недостаток, а тот факт, что для ее полноценного воспрития некоторым читателям одного лишь текста может оказаться мало. Проще говоря: книга в основном посвящена Шартрскому Собору, с самыми подробными описаниями его внешнего вида и интерьера, поэтому желательно находиться рядом с ним, если уж эта книга попадет к вам в руки. Это не недостаток книги, но возможная проблема самого читателя.

Однако если позабыть о том, что мне не посчастливилось посетить Шартр в этом сентябре, нельзя не признать, что "Собор" - это детальнейший путеводитель по средневековому религиозному символизму, одной из наиболее выраженных форм которого стало готическое искусство. Осведомленность автора в этом вопросе поражает: обширнейшие познания в…

Какое смирение! Да я похож на горгулью: как у нее через все поры выходит вода, так у меня тщеславие!

До чего же хорош этот Дюрталь! Едкий, колючий, ироничный; чуждый смирению, но совсем не чуждый гордыне. О таком герое остается только мечтать, если дело происходит в Шартре. Если дело происходит в Шартре, остается только мечтать, чтобы этот Дюрталь пробыл там подольше. Его беседы с аббатами и самим собой суть готовый справочник по символической истории христианства — только беседы эти во много раз образнее и романтичнее справочника. Перемежаясь с бытом, они окунают с головой в мир символа и мифа.

Что такое символ? По словарю Литтре, это «фигура или образ, употребляемый как знак иной вещи». Мы, католики, даем более точное определение, указывая, вслед за Гуго Сен-Викторским, что «символ есть…