Рецензии на книги — Жюльен Грак

Арголь — это и анаграмма Грааля, и «погибель» в бретонском, и «не более чем название, найденное в расписании движения автобусов». «Замок Арголь» — это роман без единого диалога (сам автор называл его рассказом), вдохновленный Эдгаром По и пропущенный через жернова сюрреализма, и вроде бы речь в нем о любовном треугольнике, но где вы видели такие треугольники? Разве что у масонов.

Впрочем, не исключено, что это типичное французское à rebours — например, события романа (какие-никакие) на самом деле происходят под водой. Это бы объяснило и их темп, и навязчивое повторение этих «казалось». «Казалось, она была полностью облачена в белые материи, удивительно тонкой работы — с широкими складками, сквозь которые можно было разглядеть движения ее розоватых рук». Казалось бы, речь идет об одежде,…

Сегодня с утра мне захотелось прочитать книгу «Замок Арголь». Что это, о чем? Без понятия. Как оказалось в моем списке «хочу прочитать», а затем и в читалке? Черт его знает. Кто таков Жюльен Грак? Снова развожу руками. А книжку прочитать действительно хотелось, втемяшилось в голову и хоть убей. Ну, сказано – сделано. Только вот не уверена, что это был знак свыше, потому как впечатления после прочтения неоднозначные.

Некто Альбер, красавец и умница, положивший свою молодую жизнь на поиски истины (для чего, разумеется, надо перелопатить досточтимых философов), покупает старинный замок Арголь, находящийся в некотором отрыве от цивилизации. Но не успевает он вдоволь насладиться чарующими землями, как к нему присоединяются Герминьен, с которым он находится в очень тесных, но странных…

"Независимо от того что произойдёт или не произойдет, ожидание само по себе прекрасно". Андре Бретон

Роман Жюльена Грака привлёк моё внимание отчасти случайно: дело в том, что он входит в список 100 лучших книг XX века по версии Le Monde; не могу сказать, что особенно доверяю подобного рода рейтингам, но люблю французскую литературу, а списки «лучших», как правило, очень национальны. Поначалу мне казалось, что «Побережье Сирта» - французская версия «Татарской пустыни» : тот же жанр – «un roman de l’attente» («роман ожидания»), одинаковое место действия – пустыня и удалённый полузаброшенный гарнизон, Там, где идёт война, но военных действий давным-давно не было, общая у книг и атмосфера повествования – всепроникающее настроение предвосхищения. Действительно, сюжеты романов, в определённой…

Истина обедняет, она делает мир вокруг нас некрасивым и неуютным.

Иногда так бывает, что не ты ищешь книгу, а книга ищет тебя. Ложится на твой столик, интригующе шелестит страницами и томно просит "Прочти меня". С этим романом все пошло как раз по этому сценарию - мне его принесла лента новостей, причем ни автор сообщения, ни другие читатели не могли толком сказать о чем же здесь идет речь. Единственная рецензия на лайвлибе тоже не ответила на многочисленные вопросы.

И вот теперь я, чувствуя ответственность перед будущими читателями, раскрою вам тайну - эта книга о море. О водной стихии во всех ее проявлениях - это и призрачный, словно в аквариуме, свет ламп в зале ресторана, и шум моря, словно шум восстания, проникший в сонный загородный сад, и тихое утро, когда море еще не стряхнуло с…

Грак привлекателен, но холоден. Пишет хорошо, но слишком красиво и многосложно – страницы описаний перелистываешь - вспоминается тургеневский совет («Аркадий, не говори красиво»). Роман переполнен литературными аллюзиями – это игра в литературу или порой даже литературщина. Герои изъясняются как … литературные герои. Постоянные отсылки к Бальзаку, Стендалю, поэтам, а «гётевское «Избирательное сродство» (вспоминаешь) ведь тоже, кажется, закончилось довольно трагично, и в этом оно даже «вреднее» истории о Вертере. Игру в этот романтический суицид вряд ли можно воспринимать серьезно, несмотря на серьезные (более чем!) последствия. Если эта история реальна для послевоенных лет, то только с приставкой «сюр-». Но писатель все-таки хорош.

«Почти невыразимые ощущения человеческой души» Первый снег, целомудренно и милосердно укутывающий беззащитную землю, дрожащая капелька росы в предчувствии небесного путешествия, робкий взмах ресниц, рождающий бурю в суровом сердце… Жюльен Грак. Замок Арголь…

Пожалуй, эта книга и не нуждается в подробных и обстоятельных рецензиях, поскольку роман – небольшой, но огромный – предваряет интересная и содержательная вступительная статья, а завершают - всезнающие комментарии. Легенда о Святом Граале, миф о первородном грехе, немецкий романтизм… Остаётся писать только о личных впечатлениях…

Если верить тому, что «искусство – главный способ приобщения к глубинным основам бытия», то Жюльен Грак свой священный Грааль несомненно нашёл. Обладающий особенным художественным дарованием - способностью…

Вообще-то я хотела прочесть «Побережье Сирта», но поскольку в библиотеке оказался только «Сумрачный красавец», решила почитать его. Этот роман напомнил мне «Героя нашего времени» Лермонтова. Видимо, в любое время рождаются люди, которые чувствуют себя лишними на этом свете и будят в окружающих их людях зло. Любопытно было читать о том, как один человек изменил своим лишь присутствием взаимоотношения нескольких людей. После встречи с ним никто из них не остался прежним. Есть люди, которые обладают способностью влиять на окружающих и это, как пишет Грак, не из-за их исключительного ума или способностей, все дело в животном магнетизме. И спасения от него нет. Но и сам Сумрачный красавец несчастен – это не банальный злодей. Еще мне понравился перевод. Я думаю, что читать Грака в подлиннике…

При чтении этой морозильной книги ( а по объёму "книжечки") можно схлопотать нешуточное обморожение. Она настолько ледяная, что кажется, будто её породил арктический глетчер, а не человеческое сознание. Или арктический глетчер человеческого сознания. Да, это похоже на правду. Дело ясное, что книга с таким температурным режимом может быть только о смерти, а тематика "бледной с косой" частенько в доброхотных отношениях с жанром мистики. Так вот, мистика здесь не топорная, не лобовая, как в полнокровных представителях жанра чертовщины: никаких вам изборождённых копытами кладбИщ, замшелых крестов, испускающей миазмы нежити, подмигивающих изваяний горогулий, стареющих портретов, скрипки половиц, внезапно гаснущих факелов, сбрызнутых испариной с подёрнутого спазмом УЖАСА лба читателя. В нашем…

«Замок Арголь» слова в простоте не скажет: буквально каждая фраза наполнена здесь цитатами, аллюзиями, реминисценциями, и без подробного комментария сразу не разобраться. Надо отдать должное как составителям комментария, так и автору вступительной статьи Екатерине Дмитриевой - они сделали все для того, чтобы читатель смог с наибольшей полнотой воспринять все слои этого романа, пропускающего легенду о Граале через призму сюрреализма. Желающим соотнести Грака с Эдгаром По, Вагнером, Гегелем, Андре Бретоном и многими другими есть где разгуляться (кстати, сам Грак расставил эти имена по хронологии так: «для меня в 12 лет существовал Эдгар По, в 15- Стендаль, в 18 - Вагнер, в 28 - Андре Бретон»). Но все это скорее относится к уровню понимания и интерпретации. А вот для того, чтобы прочувство…

Побережье Сирта

Замечательный роман. Странный роман. «Сюрреалистический реализм», если можно так выразиться. Быстро прочесть не удалось. Текст тягучий, вязкий. Если следовать чеховскому совету, а также сюжетной канве, то повествование можно было бы уместить в средний рассказ. Но рассказ Грака не о событиях в вымышленной стране, а о состоянии душ в «закатные эпохи», о том, что заставляет цивилизацию кончать самоубийством, когда жизнь кажется скучнее гибели. Ну, и еще «красивости» в описании пейзажей и настроений – фирменное отличие граковской прозы. Долго читал – долго ли буду вспоминать? Пока же «Сирт» кажется мне важным романом ХХ века, как бы делящим столетия надвое – и по времени выхода, и по смыслу. Ещё. Хотелось бы почитать позднюю эссеистику Жюльена Грака – от «фикшен» за…

Признаться, мне было лень следить за всеми аллюзиями и отыскивать цитаты, просто получал удовольствие от текста, так неожиданно понравившегося автора. При этом часто испытывал утомление от романных красот и, увы, красивостей. Текст романа можно охарактеризовать как амальгаму сказаний о Граале, Вагнера, Э.По, Гегеля, Новалиса и много чего еще.

Весьма необычный роман. Он тянется, в нём мало что происходит, хотя событий достаточно, а заканчивается он довольно неожиданно, там где по логике вещей нормальный роман достигает завязки. В этом отличие Грака как автора: для него важнее не действие, а место человека в фантасмагории событий. Но больше всего этот роман похож на Замок Кафки. "Побережье Сирта" достаточно реалистичное произведение, но в обоих романах действие как циклон только начинает закручиваться вокруг центра, к которому аутсайдер (хотя в случае "Сирта" это инсайдер, но он абсолютный новичок в тех событиях, которые завариваются вокруг него) постепенно подтягивается. Роман Кафки также заканчивается неожиданно, но по причине смерти писателя. Действие романа происходит в стране Орсенне, отделённой от враждебного ей…

Побережье Сирта Необычная книга. Целое государство представлено автором как живой организм. Больной организм. И как в былые времена от застоя крови назначали кровопускание, так и Ж. Грак предлагает лечить застой в обществе, в государственных процессах, в деятельности людей, в умах интеллигенции одним средством - войной. Все ждут эту войну с соседним морским государством как освобождение, как возможность проснуться от многовекового сна, использовать все свои способности и дарования, перестать плыть по течению. Вся атмосфера ожидания, подвешенности состояния людей, страны, даже природы переданы автором просто прекрасно. Но вот только, читая книгу, я не смогла заставить себя поверить в такое лекарство. Война для меня - зло. Не выход. А в чем выход? Этого не знает ни один писатель.

Роман 1948 года (Гонкуровская премия). Язык похож на прозу XIX века. Как там у Лермонтова:"Я ехал на перекладных из Тифлиса.." и дальше - "Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар". Но у Лермонтова потом диалоги начинаются, а здесь к странице эдак к 70-ой. И то немного.

Но XIX век - это с одной стороны. C другой что-то от Пруста, что-то от экзистенциализма, можно сказать сюрреалистическая поэтика. Мечтательный молодой человек, атмосфера вечного ожидания, такой "сон наяву".

Интересное дело - эстетические установки романа становятся понятны уже к 20-ой странице и читать дальше не хочется. Видимо произведение так и будет "висеть" в этом стиле. Что с ним стало, с этим молодым человеком? Скорее всего ничего. Ну и ладно.

Небезынтересная проба примирения традиционной романной и сюрреалистической стратегий. Отдельные фрагменты — отличное согласование стилистического и содержательного.

Примечательны уже только названия глав — «Кладбище», «Лес», «Аллея», еле-еле присутствующая фабула которых оставляет топос неопределимым. Значительная работа над атмосферными эффектами приводит к какой-то даже неловкости: казалось бы, всё вот-вот покажется, начнёт хотя бы казаться или даже расщепит свою кажимость читающему (в то, что в «Замке Арголь» что угодно является «реальным» или замысливалось как таковое, поверить едва ли возможно). Однако сложно расценить такой итог отрицательным, ведь даже зыби, коль скоро она ощущалась такой несомненной, должно быть достаточно. Для утверждения сверх-реальности не-происходящего.

Здесь…

Жюльен Грак называл своё первое произведение «Замок Арголь» незрелым. Я. пожалуй, с этим не соглашусь, но литературные критики вполне справедливо отмечают, что это роман «чистого воображения». Некий замок, отрезанный от мира; герои, чувства и действия которых мы представляем только по описаниям автора, - это не персонажи, а идеи. Альбер, Герминьен и Гейде не говорят в романе ни слова, они настолько абстрактны и оторваны от реальной жизни, что их устремления и трагедии меня абсолютно не тронули. Грак объясняет отсутствие психологизма в своих произведениях стремлением подчеркнуть фатальность бытия, создать образы-символы, судьба которых заранее предрешена. Всё это замечательно, но я не люблю образы-символы, эти бесплотные тени, предпочитаю психологизм и ярких героев.