Истории с книгами — Анатолий Мариенгоф

История прочтения "Циников" совсем коротенькая, но зато связана с глубинами подсознания и графологии. Как-то раз мне приспичило прочитать всё творчество четырёх замечательных авторов, которые почти полностью были собраны мною в бумажном варианте, а оттого в два раза более желанны к прочтению. Но выбрать своей слабой книголюбской волей любимчика, с которого стоит начать чтение, я не могла, уж слишком они все были красавчики. Тогда я решила использовать в качестве орудия слепого рока несчастного графа LevTolstoj , который как раз сидел со мной вместе в библиотеке. Я порвала на четыре части листочек запроса книги в РНБ (только не сдавайте меня…

Случилось это в наши мутные 90-е, когда вовсю расцветали талоны, купоны, «карточки покупателя», когда сыр делали дома из кефира, а творог – из скисшего молока, предприятия делили между сотрудниками выделенные один утюг и два миксера… Пришла к нам на работу юная выпускница, мамина-папина дочка и капризным голоском заявила: «А как же теперь французские духи? Больше нигде не купить?» Я чуть не подавилась - Ты читала Мариенгофа? - Кого???? - Нет, ничего, я так А ведь это почти дословная цитата из «Циников»: * 1918 * Ольга подошла к округлому зеркалу в кружевах позолоченной рамы. -- А как вы думаете, Владимир... Она взглянула в зеркало. --…

Короткое руководство для тех, кто хочет добиться своего.* *слишком длинная выдержка, чтобы быть цитатой. Но не поделиться невозможно. Читая, хохотали исключительно громоподобно. Госиздат. Маяковский стоит перед конторкой главного бухгалтера, заложив руки в карманы и широко, как козлы, расставив ноги: — Товарищ главбух, я в четвертый раз прихожу к вам за деньгами, которые мне следует получить за мою работу. — В пятницу, товарищ Маяковский. В следующую пятницу прошу пожаловать. — Товарищ главбух, никаких следующих пятниц не будет. Никаких пятых пятниц, никаких шестых пятниц, никаких седьмых пятниц не будет. Ясно? — Но поймите, товарищ…

Ах, оказывается какое "циничное окружение" было у Мариенгофа. Браво, однако!!

Я решила, что теперь после каждой прочитанной книги буду писать о ней стихотворение, стараясь вместить в него концентрированную атмосферу произведения. Возможно, кому-то кроме меня это тоже покажется интересным. Голубыми цветами под кожей Распустилась моя любовь. Губы пахнут помадой и ложью - Сгнившим мусором пахнет новь. Рот завяжется пьяной вишней, Красной струйкой засохнет стыд. В этом мире мы стали лишними, Принимая циничный вид. Может хочешь ещё конфету, Пока люди едят людей? Небо плачет кровавым светом - Нам плевать: ведь в аду веселей.

Дочитала Мариенгофа, вспомнилось почему-то, как я по наводке подруги купила "Циников" же в лавке у Кентавра, на следующий день взяла их с собой, захлебнулась первыми страницами на какой-то паре, а потом весь день не могла понять, чего же не хватает. Оказалось, что оставила книгу под партой — кто-то из ребят сфотографировал и выложил в группе потерянных вещей РГГУ. Под снимком — лайки и похвала литературному вкусу нерадивой обладательницы. На моё смущённое "а вернёте?" человек ответил "нет, самому понравилась" с фейкового аккаунта. Всё-таки книгам виднее, когда они должны быть прочитаны.

Столько разных цветов, имен и названий. Я стою в эпицентре, в руках книгу держа, А вокруг конкуренция книжных изданий - Крики на перебой: "Ну, возьми же меня!" да-да, именно так я ощущаю себя в книжном магазине, при чем каждый раз! столько книг вокруг: глаза налево, направо, на нижнюю полку, на верхнюю... ааа! это ж сколько добра стоит в одной комнате?! и ведь руки предательски тянутся к каждой книге: пощупать, полистать, прочитать аннотацию, заглянуть на последнюю страницу, ощутить вес чудесных слов в своих ладонях. поход в книжный - это и удовольствие, и пытка. с одной стороны, ты плывешь от полки к полке, абстрагируешься от мира за…

Перечитала Циников, за четыре дня, по чуть страниц. Это такой мощный текст, литературоведческий разбор которого мне не по плечу. Подумала, что цинизм - это ноль. На него можно умножить и обнулить; прибавить-отнять - ничего не узнать, не прибавить. Но главное свойство нуля - любое число, возведенное в степень ноль даёт единицу. Такое вот спасение в цифрах, когда нет возможности говорить об имажинизме и цинизме. Там есть цинизм, его пропускаешь, как и разврат и грязь несусветную. Пропускаешь через себя, потому что есть строки, которые держат. Идешь от строки к строке. Да, хочется золотой герленовский карандашик и сиреневые рейтузы из…

Письма Мариенгофа Не могу удержаться, чтобы не остановиться на письмах, входящих в этот том, - письмах Анатолия Мариенгофа к свой жене Анне Никритиной. Ниже предлагаю небольшую нарезку. Не думаю, что здесь нужны какие-либо комментарии. Просто читайте, не забывая, что им было уже за 50. Желаю всем сохранить такие чувства в этом возрасте. Мартушок миленький! ….. Каракули твои прелестны, но совсем не прелестно, что ты не спишь ночью. Шостакович Шостаковичем, а спасть надо. Знай, Мартын, ты для меня больше, чем «все», и если ко мне прилично относишься – береги себя и нянчись со своим сердцем. Цацкаюсь же я со своими ногами, хотя мне это…

Я ненавижу мою любовь. Если бы я знал, что ее можно удушить, я бы это сделал собственными pуками. Если бы я знал, что ее можно утопить, я бы сам пpивесил ей камень на шею. Если бы я знал, что от нее можно убежать на кpай света, я бы давным-давно глядел в чеpную бездну, за котоpой ничего нет.Читаю все истории на конкурс и, кажется, я своей историей испорчу всю радость и торжество любви. Но у меня она такая. В паре, наверно, всегда есть кто-то, кто любит больше. Кто-то, кто закрывает глаза на все возможные истерики или капризы, кто-то, кто больше стремится увидеть другого человека, услышать голос или прикоснуться. Кто-то, кто веселит…

Бывает так, что ты как сумасшедший вылетаешь из дома и только у метро обнаруживаешь, что планшет-то... того. И книжка там же. И еще одна. И та, увеличенного формата, которую в общем-то не собиралась таскать, но сейчас бы точно не отказалась. И из аудио-книг только многострадальный Достоевский, жаль, что он сам собой не прочитывается. Распечатанной статьи хватило как раз до пересадки. Еще станций пять на изучение внутренностей телефона. Нашелся "Молот ведьм", собрание сочинений все того же Достоевского и неведомый "Плохой день Али-бабы", довольно точно описывающий начинающийся день. После метро предполагалось томительное ожидание автобуса,…

Last Exit to Brooklyn, Тебя как зовут? Беседуют куклы. Давно же ты тут? Не знаю, откуда. Не знаю, зачем. И счастлив покуда От множества тем. Ломаются ветки. Растут тополя. У них будут детки. И будет земля. И книги сегодня Цветут, золотясь. За ними приходят Сквозь мёрзлую грязь.

"30 лет, как мертвый. Древо, растущее вверх корнем. Невинен, как крюк на живодерне. Поэт должен быть проклятым." Макулатура, 15 лет, спасибо.