Рецензии на книги — Герард Реве

Пожалуй, книге надо поставить тег 18+, хотя в рецензии обойдусь без спойлеров, книга, если брать только сюжет, но не смысл, офигительно неприличная.

Любовь невозможна, а смерть неизбежна. Читала утром в 5 утра после очередного безумного сна безумную историю о недостатке любви. О болезненной нежности в груди, о желании, о сексе (без него не было бы человечества) и о прекрасном городе Амстердаме - сером, ярком, портовом городе. До Бога (именно с большой буквы, как религиозный символ) высоко, до идеалов далеко и людям приходится обходится тем что они имеют - несовершенными телами, страстной душой и не всем еще дано умение общаться с людьми. У многих получается только с бутылкой наладить длительные губительные отношения. Люди ничего не понимают, ничего, кроме боли. И это душещипательно…

«Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням,

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в божий храм»

Александр Блок

Ах, скольких читателей обманула милейшая обложка с портретом молодого человека с котиком, окруженного нежнейшими розами! Сколько низких оценок и разочарований! А ведь не бывает роз без шипов, и если присмотреться, то на стеблях роз можно было разглядеть гусеницу. Чем не змей-искуситель в миниатюре?

Итак, грехопадение произошло. Человек изгнан из рая. И перед нами история, мягко говоря, человека неидеального: пьяницы, сквернослова (если не богохульника), порой гордеца, порой – депрессивного нытика, придиры, критикующего всех и вся, драчуна и скандалиста, человека, патологически не способного на верность партнеру (ну, или крайне своеобразно понимающего…

Домо оригато! Меня зовут Титаю Маровато, и Орэгу-семпай попросил меня прочитать записки «По дороге к концу» какого-то гайдзина. Я не сразу понял, какой именно конец имеется в виду, но довольно быстро догадался. Как это прекрасно, что даже гайдзины не чураются древних самурайских традиций и могут испытывать настоящую любовь к мужикам, как настоящие мужики! В честь этого я даже написал несколько хокку, которыми разбавлю свои мысли, чтобы вы могли на них помедитировать.

В пагоду зашёл
Я с заднего крыльца —
Понравилось мне.
Раньше всё было по-другому. Самураи — сильнее, гейши — прекраснее, а письма — огромные, как Фудзи. Сейчас пойди попробуй напиши такое письмо на несколько страниц, все ограничиваются парой корявых иероглифов, никто даже не приложит к письму ветку красной сливы или чёрной…

Я люблю усталый шелест Старых писем, дальних слов... В них есть запах, в них есть прелесть Умирающих цветов.

10.02.2017, где-то на юге западной Сибири.

Здравствуй, дорогой друг. За окнами адский мороз (-30!), и если и есть на свете Боги, то они заключили меня в этот Етунхейм только для того, чтобы я написала ответ на ворох твоих яростных писем. Конечно, нас разделяют. Временем, расстоянием, твоей скоропостижной и несвоевременной кончиной, но все это только для того, чтобы однажды, мой незнакомый друг Герард, ты получил мой ответ в той или иной форме - если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду. Не так чтобы я верила в жизнь после смерти, рай, ад, и прочую вашу католическую-христианскую-религиозную кашу, которой меня кормили с детства и которая скоро полезет у меня из ушей, нет. Ни…

Хм, здесь автор рассуждает о писателях и писательстве как очень неглупый человек, который временами бывает чересчур зануден. Но человеку, который любит кошек, я готова простить все. Занудство и высокомеерие в том числе. Итак, он пытается разобраться в принципиальных вещах 1. Почему написание книг не дает достаточного заработка для комфортного житья? 2. Почему все писатели на съездах и собраниях занимаются трепологией (в книге другое слово, но здесь дети ходят) вместо того, чтобы говорить о книгах? 3. Почему люди ругают книги, которые не читали? 4. Почему много выпивки? 5. Почему мало выпивки? 6. Как достичь гармонии в себе, чтобы до мира дошло?

Книга занудная, но черт возьми, неплохая

Меня смущали его ласки: я не осмеливался принимать их, опасаясь, что не смогу жить дальше, если когда-нибудь их лишусь.

Герард Реве – алкоголик, гомосексуалист, эксгибиционист, садомазохист, параноик, истерик и фанатичный католик, о чём говорит аннотация на обложке.

Герард Реве – признанный классик голландской литературы двадцатого века, один из «большой тройки» представителей нидерландской послевоенной литературы, о чём можно узнать из статей.

Герард Реве – вольнодумец, осатанело влюблённый и искренне разочарованный; гремучая смесь из похоти и целомудрия; писатель с рублеными чертами лица, ни на одной фотографии которого я не увидел улыбки на губах, или тени её в нордических глазах; ребёнок, проглотивший разочарование, подавившийся болью и харкающий искренностью, несущий в себе…

Лет до восемнадцати у меня с Голландией возникала одна-единственная ассоциация — «Кеес адмирал тюльпанов». Есть такая книга у Константина Сергиенко. Прочитала её впервые в 10 лет и влюбилась.

Где-то в 18 я впервые прочла авторов, родившихся в Нидерландах, а не просто книги о Голландии, написанные не голландцами. Моими первыми авторами из этой страны стали Эразм Роттердамский и Бенедикт Спиноза. И есть у меня подозрение, что чтение философских книг многим может показаться специфическим выбором в том случае, когда желаешь познакомиться с литературой страны.

Впрочем, когда в 2015 я впервые выбрала для чтения художественную книгу голландского автора, выбор, вероятно, был не менее специфическим. Уж для кого-то так точно. Автором тем стал Герард Реве.

В определённом смысле мало что изменилось.…

Все было уродливо. Все были непроходимо тупы, да и просто... неправильные (c)

Один из дней, в тот самый час На дворе вроде уже ночь, но не спится. Руки дрожат, адреналин шкалит, а отчет по бонусу начинает "гореть". Фух, успели. А теперь новое ожидание - самого заветное в начале месяца, когда появится оно, новое задание. Когда на суд будет выставлен он - желанный список книг. Но мне в этом месяце остается лишь ждать, мою судьбу решают другие члены команды. Не спится все еще, все жду. Нет, не сплю...не сплю...

Утро другого дня, самый ранний час Глаза открываются, все же вчера уснула. Поэтому бегом в обсуждение и...мне достается на выбор две книг. Кто бы знал, что выбор меньшего по объему "зла" сыграет со мной злую шутку и подарит часы уныния и жалости, нет, ни к себе - к автору.

День спустя…

Издательство Kolomna - это такое практически стопроцентное "you've got what you expected". Если ты желаешь окунуться в мир, где главными драйверами служат секс (читай: замысловатый квир), наркотики, рок-н-ролл (читай: утонченная литература), то - бери с полки, не прогадаешь. И, собственно, ничем кроме затейливой упаковки, Герард Реве не отличается от классиков короткого рассказа, то бишь - всюду, всюду жизнь.

Несколько рассказов в книге сливаются в один: главный герой, сноб, сентиментальный пожилой гей-романтик и, похоже, посредственный писатель живет, размышляет и наблюдает. Изредка что-то делает, но по большей части - формулирует, как и что он об этом напишет, декорирует возвышенными эмоциями скудную событиями жизнь. Когда б вы знали из какого сора, господа...

Эпатажная фигура в западной культуре. )) Герард Реве - гомосексуалист, хулиган, алкоголик или наркоман (или и то, и другое), порнограф, богохульник - хотя сам он лично ощущал себя личностью глубоко религиозной... ключевое слово тут - на свой лад. Читать Реве всегда немыслимо тяжело - со всей этой порнографией и садо-мазо... Я даже думаю - не является ли он в некотором роде реинкарнацией маркиза де Сада. Версии так лайт. )) Но письма, чего... письма я вообще люблю. )) Аннотация у книжки убойная. Реве, значит, тут переписывается с врачом, который много лет как бы лечил его от депрессии, алкоголизма и прочих вывертов психики. Психиатр. Врач все время опасался, что Реве покончит с собой. В результате самоубийство совершил врач. Мда. )) Собственно, судя по помещенным письмам, так даже и…

Судя по размерам носа и мрачно меланхолическому выражению лица, личность не чужда спиртных напитков, хронического насморка и философии. Она садится в кресло и жалуется на одышку, отрыжку, изжогу, меланхолию и противный вкус во рту. - Чем вы занимаетесь? - спрашивает доктор. - Я - драматург! - заявляет личность не без гордости. © Здесь и далее цитаты Антона Чехова из рассказа "Драматург"

О, коварные судьи Долгой прогулки! Именно в тот месяц, когда вся команда загорелась растащить свои книги по цитатам, они запретили нам это делать в своих рецензиях. И да, действительно, автор совершенно потрясающ в своей мрачной резкости. Но обо всем по порядку.

В произведениях Герарда Корнелиса ван хет Реве несколько основных лейтмотивов.

Это Смерть, Секс и Религия, а за ними вечным…

"Четвёртый мужчина" . Обратило внимание, что в далёких шестидесятых неведомое советским гражданам слово "ипотека" было тривиальным для провинциальных нидерландок. Заурядная псевдолюбовная история. Лёгкая претензия на мистицизм, для привлечения внимания приправленная "голубой" тематикой (или "голубая" тематика приглушена мистицизмом: кому что более по вкусу). В остальном - "Тихий друг" и другие рассказы - банальненько. Но всё культурненько, всё в рамках, всё описательно. Скучно: все рассказы монотонны и повторяющиеся, как наброски одного и того же романа, очень достоверного и потому грустного.

Порой за любопытство приходится дорого платить. Будь я немного внимательнее, то сразу бы узнал, что это тот самый Герард Реве, по роману которого Пол Верховен снимал в 80-ых дурацкий фильм "Четвертый мужчина". Этого факта в биографии автора мне хватило бы, чтобы бежать от него, как от бубонной чумы. Тем более, что уже там я отметил для себя его странный религиозный фетиш. Но разве можно было заподозрить, что под милой обложкой с котиком и розочками скрывается самый настоящий трэш? Именно контраст провокационного описания и вполне безобидной картинки сыграл со мной злую шутку. Под одной обложкой уместилось сразу два эпистолярных романа и немножко псалмов в качестве бонуса. Но все письма автора настолько сумбурные, что хронологический порядок событий не так уж важен и заметен, поскольку из…

Мы не вольны в нашей любви, но управлять своими поступками в нашей власти. Артур Конан Дойл "Англия и остальной мир. Взгляд с Бейкер-стрит"

Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов. (1 Пет. 4: 8)

6 февраля 2017 года. Поздний уютный вечер за чашкой какао и полуулыбкой на лице. Сегодня по телевизору (да, по утрам я включаю эту бесполезную в наши дни технику) показывали буроголовую гаичку, или как называют её специалисты Parus montanus. Непримечательная птичка удостоилась звания Птица Года в России 2017 года. Серая, невзрачная, обыкновенная, но отчего-то такая особенная, что даже привлекла к себе столько внимания. Большинство даже не будут знать, что в России есть такая номинация, что в узких кругая перная достаточно знаменита, что в…

Все, что я написал вчера вечером, конечно, слегка истерично и отчасти поверхностно, но формулировки мне нравятся

Поначалу казалось, что о такой книге легко будет писать, но (внезапно) оказалось, что я далеко не Реве, интересно говорить ни о чём и одновременно обо всём не умею. Он злой, язвительный, резкий и смешной, даже когда рассуждает о грустном, поэтому его интересно читать. То, о чём не принято писать, получается у него легко и естественно, поэтому кажется, что он обнажает перед читателем душу, а не просто описывает, как однажды обкакался или кого хотел бы затащить в постель. Да и не каждый день сталкиваешься с «одним из первых открытых гомосексуалов в Нидерландах». Но пытаться рассказать что-то о книге, которая является сборником мыслей, разговоров за жизнь, отрывочных воспоминаний,…

When I consider how my light is spent Ere half my days in this dark world and wide, And that one talent which is death to hide Lodg'd with me useless, though my soul more bent To serve therewith my Maker, and present My true account, lest he returning chide, "Doth God exact day-labour, light denied?" I fondly ask. But Patience, to prevent That murmur, soon replies: "God doth not need Either man's work or his own gifts: who best Bear his mild yoke, they serve him best. His state Is kingly; thousands at his bidding speed And post o'er land and ocean without rest: They also serve who only stand and wait." "On His Blindness" John Milton

Мне так и слышится через раз сардонический смех автора над читателем. И эта зараза умеет хорошо посмеяться не взирая на регалии того, кто перед ним, да ему и…

Не смотря на довольно увлекательное изложение, книгу я "домучивал". У меня возникло стойкое неприятие к ГГ, какой-то жалкий, разбросанный человек, душевно убогий стареющий ловелас-пидарас (простите). Возможно, позже осилю, как и планировал, внятную и развернутую рецензию.

Выбрала книгу только из-за аннотации, надеясь, что она окажется хоть чуточку неплохой, но она оказалась больше, чем неплохой. Мне понравилось. Очень. Разговоры о Смерти попали под настроение, было интересно читать о писательстве и жизни авторов в Голландии, особенно если учесть, что это мое первое знакомство с нидерландской литературой, но мне показалось, что нецензурная лексика употреблялась порой не к месту, ну в некоторых предложениях ее совершенно не надо было использовать. "По дороге к концу" - это не совсем письма, скорее мысли писателя, заметки на полях, больше о писательстве, но все же даже в них чувствуется одиночество души и тела. Автор часто уходит в свое прошлое, хотя и хочется его забыть, так как там нет ничего хорошего, а рядом все не те, всё не то. "Ближе к Тебе" - тоже…

Один з найгидотніших та незрозумілих по цінності творів, які я коли-небудь читала. Не знаю навіщо таке писати, але ще більше питання — навіщо таке перекладати??!

ГГ незрозумілого віку (але точно вже не школяр, хоча з поведінки більше на це скидається) не знає де себе приткнути на Різдвяні свята. Він спить, аж поки все не відлежується; "дякує" матері за такий-сякий сніданок, говорячи "нащо ти готувала, якщо тепер все холодне?"; підпалює мокрицю на стіні палаючим сірником; сцить у грубку і кривить носа, коли починає тхнути; йде до друзів, які скидаються такими самими покручами, бо один з них вихваляється, що просто так припалив своєму собаці лапи, притиснувши їх до гарячої грубки, а потім ще й навмисно віддавивши йому хвіст. Дууууже корисний день закінчується пханням пальця у пуп та…

В глубине души я понимала, что Реве стоит дать ещё один шанс как автору, а самой себе - как читателю.

"Милые мальчики" - не такая душная книга как "По дороге к концу". Но она более надрывная. И от многого хочется отстраниться, отодвинуть как тарелку с едой, которую не намерен есть.

Эти книги - сухая и мокрая глина. Суть одна, а состояния разные.

"По дороге к концу" - это такое глухое и обреченное одиночество, заваленное приемами пищи, какими-то поездками и будничными делами, в которых нет никакого особого смысла. "Милые мальчики" - это одиночество, несущееся потоком.

Я бы сказала Герарду Реве 'Может, стоить выявить смысловые узлы, завязанные на отношенческих линиях?"

И он бы мог спросить, как это возможно, если П и М - в сущности одно, просто М поновее будет. А я бы ему рекомендовала бросить…