Истории с книгами — Владимир Одоевский

Когда-то мне тоже пришлось читать "Городок в табакерке". Школьная программа, фигли. Потом странным образом этот рассказ у меня вылетел из головы напрочь. Но случилось неизбежное - ребенку задали синквейн по этому произведению. Вот тут-то у меня удивительным образом всплыл в памяти сон Миши и не как-то в целом, а с подробностями. Вспомнилось, как мне было жалко несчастных мальчиков-молоточков, как злилась на валик и пружину-царицу... Даже по-ностальгировала чуток). Сын же не особо проникся. Молоточков ему было не жалко. И, честно признаться, я не к такому, как он, выводу в детстве пришла. Тёмыч меня удивил. В задании надо было в четырех…

В «Живом мертвеце» есть один диалог, который и сам по себе позволяет поставить этому произведению высший бал – особенно если привести его в первозданном, нерасшифрованном виде: «Филька. Да попался я в услужение к Василию Кузьмичу, вот для которого скоро большая уборка будет… Товарищ Фильки. Да что, неужли он мазурил?.. Филька. Клевый маз был покойник… только, знаешь, большой руки. Знаешь, к нему хаживали просители с стуканцами… Товарищ Фильки. Постой-ка – никак, стрёма. Филька. Нет! – Хер какой-то… Да куда наша фига запропастилась?.. Товарищ Фильки. Да нельзя же вдруг… Филька. O! проклятое дело! продрог как собака… Товарищ Фильки. Ничего –…

Я не бил своих игрушек И ботинок я не крал. Рвать не думал я подушек, Чай на стол не проливал. И в углу стоял я смирно, О плохом не помышлял. Это кто-то очень сильный В комнату меня толкал, Строил рожи, бедокурил, Улыбаясь во весь рот, Мелкий, странный, некрасивый, Взглянешь - ну как есть урод! Нет ни ручек, нет и ножек. Скачет головой вертя. А зовут его Игошей, Некрещёное дитя. Мне запоры не помогут, Не спасут окно и дверь. Мёртвый он, преград не знает. Не избавиться теперь.