Цитаты из книг — Натали Саррот

По ту сторону замерзшей Невы, среди дворцов с белыми колоннами, с фасадами, выкрашенными в нежные цвета, был дом, построенный из одной воды, скованной морозом — ледяной дом. Его возвело мое бесконечное восхищение одной книжкой... — И он был совсем не похож на тот мрачный «Ледяной дом», который ты могла прочесть лишь много…

Мысли налетают, когда им вздумается, и кусают, гляди, вон, летит... крохотное жало впивается, мне больно...

Но иногда — чего только не случается — вдруг в толпе какая-то женщина, какой-то мужчина падает на землю, бьётся в припадке, царапает лицо, кричит: «А Рембо? Рембо?..» — и тогда, осторожно пробираясь сквозь взволнованную толпу, к припадочному подходят, гладят его по голове, успокаивают: «Так ведь то — Рембо, вы понимаете……

Из их глаз, как из землечерпалок, на меня ковшами сыплется их уверенность в нашем общем превосходстве над всеми, в нашей солидарности…

И если я о себе хорошего мнения, это значит только одно: я дурак. Я — пуп земли, я — ось, вокруг которой всё концентрировалось, всё вертелось, я, чей взгляд — стоило мне только захотеть! — мог проникнуть за грани пространства и времени, я — единственное мерило всего сущего, я — центр тяжести Вселенной, я смещён, снесён……

Знаете, как Брейе хотел назвать свои «Золотые плоды»? «Плео-назмы» — неплохо, правда? Мне ужасно понравилось. Отлично. А потом нашёл другое название: «Золотые плоды». Прельстился иллюзорностью этих слов. Он мне сам говорил: «Хочу, чтобы читатель подох с голоду», — это про таких дам, как та… — «хочу, чтобы те, кто,…

Так вот, изволите ли видеть, искусство именно в том и состоит, чтобы осушить эти трясины, создать твердую почву, на которой можно выстроить, сконструировать произведение искусства. Для меня великий роман похож на Санкт-Петербург, выросший на болотах, на Венецию, отвоёванную у хлябей морских ценой бог знает каких…

То, что осталось от прежних попыток, кажется нам всегда более ценным, чем то, что еще дрожит где-то в неясной дали...

В одном из предместий Лондона стоит коттедж с занавесками из перкаля, с небольшой лужайкой на заднем дворе, залитой солнцем и насквозь мокрой от дождя. Широкая балконная дверь гостиной, окруженная глициниями, выходит на эту лужайку. На горячем камушке с горделивым видом жмурится кот. У двери юная девушка, блондинка с…

— Есть люди, которых нипочем нельзя подпускать к себе. Паразиты, которые сжирают в тебе самое сокровенное.

«Очень красиво»… как медведь лапой. Он упал, раздавленный, весь в крови, и все от него отводят глаза.

О да, они знают — такие вещи необъяснимы, нельзя точно определить всё это — поэзию, затаённый смысл, великие тайны, глубины и полутени, в которых те, другие — избранники, обладатели сокровищ — чуют пульс жизни… да, они знают, что им придется довольствоваться сухими схемами, голыми словами и что эти слова так же не похожи…

Вот что вы мне бросили, вот чем я должна довольствоваться, вот что вы бросаете голодным, чтобы от них избавиться, вы, вы, такой богач, владелец стольких сокровищ. И вот всё, что мне досталось: вы считаете, что «Золотые плоды» — это неплохо. Что же мне еще надо? Не станете же вы читать нам лекции, объяснять... Вот что вы…

ВТОРОЙ Господи! Как все разом проявляется… благодаря твоим кавычкам… ПЕРВЫЙ Кавычкам? ВТОРОЙ Да, в которые ты всегда ставишь эти слова в разговорах со мной… «Поэзия», «поэтичность». Твоя издевка, твоя ирония… презрение… <...> ПЕРВЫЙ Тогда я скажу. Только с тобой я ставлю такие слова в кавычки… да, только с тобой……

Говорят, что люди больше всего обижаются, если их упрекнуть, что они поют фальшиво. Я полагаю, что гораздо обиднее, если тебя подозревают в отсутствии вкуса. Поэтому у меня всегда один порыв – отойти в сторону. Кто я такой, в конце концов? Что я сделал?

Среди дня они выходили, чтобы по-настоящему почувствовать себя женщинами. О! Это было необыкновенно! Они шли в чайную, ели пирожные, выбиравшиеся тщательно, со вкусом: эклеры в шоколаде, бабы и сладкие пирожки. Они сидели, словно посреди шумного птичника, теплого, празднично освещенного и украшенного. Они подолгу…

Зачем я с ними встречаюсь? Сам не знаю. От глупости, наверно, от безволия. Конечно, это дико… не знаю, как вам объяснить… Во мне есть нелепое чувство равенства. Я принимаю их на веру. Говорю с ними о том, что мне ближе всего… Пытаюсь затронуть их лучшие чувства… Мне всегда кажется, что я сумею их убедить… Что надо лишь…

Она с ногами сидела в кресле: съежившись, вытянув шею, с широко раскрытыми глазами. «Да, да, да, да», - повторяла она, кивком головы утверждая каждое слово. Страшно было на нее смотреть: кроткая, жалкая, закрытая... только глаза были распахнуты. Жили в ней какая-то тоска, какая-то тревога, и сама кротость ее была…

Он кричал на них: «Ну почем же? Почему? Почем я так люблю себя? Почему так ненавижу людей? Скажите, скажите, почему?»

Есть люди, с которыми нельзя встречаться, их надо избегать, они — яд, от них остается оскомина... Даже наутро отвратительное состояние.