Цитаты из книг — Рэндалл Силвис

То, что я должен сейчас сделать, совершить нелегко. Это то, чего я больше всего страшусь. Но если я буду лелеять свои страхи, я не смогу двигаться вперед. Хуже того, я начну двигаться вспять. Это было бы даже хорошо, если бы я сумел вдруг вернуться в прошлое. Но прошлое – это стена, сплошная и непроницаемая стена. Прошлое…

Субботние ночи были другими. Он занимался любовью так, словно точно верил, что утром потеряет её. А если так, то он потеряет последнюю частичку себя, которая, возможно, заслуживает жизни.

У четырнадцатилеток нет своего выбора. Или есть, наверное. Только вот судить о людях они ни фига не умеют. Поэтому у нас и есть закон для их защиты.

«Правда в том, – сказал он себе, – что очиститься в этом мире можно только любовью. И если ты все еще недостаточно взрослый или умный, чтобы понять это, Демарко, то никогда уже не станешь».

«Если бы это был голливудский фильм, – сказал он себе, – Донна оказалась бы либо соблазнительной блондинкой лет тридцати, либо увядающей красоткой, утомленной жизнью, но с золотым сердцем, и дарила бы всем драгоценные крупицы своей мудрости вместе с лучшим кофе в округе». После пяти часов за рулем любой из этих вариантов…

— Но ведь есть же шаблон? Основные черты серийного убийцы? — Есть триада Макдональдов, – сказала она. – Там говорится, что поведенческие характеристики предсказывают особую склонность к насилию. Жестокость по отношению к животным, недержание и одержимость поджогами. Но эта теория далеко не общепринятая. — Ну да, к тому же…

— Тут определенный тип менталитета, – сказал он, – как у самой девушки, так и у ее семьи. Для такого менталитета пятнадцать лет – самое время обзавестись мужчиной. Если он ее кормит, обеспечивает крышу над головой, может, покупает ей туфли время от времени, то ничего другого от него и не ждут. А если у него есть запас…

— Почему роль плохого копа всегда достается тебе? – спросила Джейми. – У плохого копа всегда самые крутые фразочки. — Я хороший актер, – сказал Демарко. — Ага, вот только ты не играешь. Ты сам по себе противный. — Ну вот, тем более. — Может, в этот раз стоит нам обоим быть плохими копами. — Надо дать загнанной крысе…

— Ну, лично мне, – сказала Джейми, – не нравится каждый из этих уродов. Какой-то ящик Пандоры с отвратительным поведением! Их всех надо засадить за решетку. Однако у одного Ройса нет криминального прошлого.

— Я всегда пыталась быть с тобой сильной. Никому не нужна рыдающая, беспомощная женщина, которую приходится успокаивать. — Нет ничего плохого в слезах, – заверил он, поглаживая ее волосы, и поцеловал в щеку. – Это значит, ты что-то чувствуешь. Тебе не все равно. Слезы – это честность. Тебе никогда не надо ничего от меня…

— Если же вы интересуетесь, чем я зарабатываю на жизнь, то я много лет был судмедэкспертом Гробового округа. — Гробовой округ? Серьезно? — Комично, правда? Гробовой судмедэксперт. — Мы сейчас в Гробовом округе? — Нет. Он примыкает к востоку от нас.

— Вы помните, где живете, старичок? — Конечно, помню. Три квартала прямо, четыре направо. — Уверены, что доберетесь до нужного места? — Вы меня просто подтолкните в нужном направлении, молодой человек, и я буду в порядке. Моя голова уже проясняется.

— «Дорогие ФБР, ЦРУ, АНБ, военная разведка и вообще вся нацистская чертова федеральная система, которая вторгается в мою собственность, подотрите этим зад…» О боже, – добавила Розмари. — Что там еще? – спросил Висенте. — Только два слова. Первое – «сожрите».

. С этой далекой реальностью у него не ассоциировались никакие запахи, разве что неожиданная свежесть, редкое, мимолетное дуновение прохладного ветерка, пересекающее его путь, даже не потревожив папоротник. Подлесок и земля же, напротив, изобиловали запахами: перегной, грибы, цветы, папоротник, мох, загнившие листья и…

Всё исчезло. Прошлое - уже история. Страницы, вырванные из книги. Не по гружайся в него. Оставайся тут. Только тут.