Цитаты из книг — Эрик Фрэнк Рассел

Пока человек молод и не знает жизни, ему не претит возиться со всякой дрянью. Но годы идут, и человек начинает искать что-нибудь получше.

- Его превосходительство имперский посол желает говорить с тобой. - Ну! - Фермер окинул его задумчивым взглядом. - А чем это он превосходен? - Он особа значительной важности, - заявил Бидворси, который никак не мог решить, издевается ли этот тип над ним или был тем, что принято называть “характером”. - Значительной…

Месяцами мы с триумфом отступаем перед деморализованным противником, наступающим в полном беспорядке.

“I have identified this thing as a midget camera. It is a remarkable instrument and cleverly made. But since aerial photography is far easier, quicker, wider in scope and more efficient than anything you could achieve with this gadget, I see no point in you being equipped with it.” “Neither do I,” agreed Leeming. “Then…

- Сотрудничать, стало быть, - размышлял вслух туземец. - Что ж красивое слово. И вам, разумеется, известно, что оно означает? - Я не остолоп. - Точная степень вашего идиотизма не является предметом обсуждения в настоящий момент, - ответил туземец. Кольцо в его носу чуть покачивалось, когда он говорил. - Сейчас предметом…

Символом кровавой всесокрушающей силы стали полчища Аттилы и Чингисхана. Но — странное дело! — все их победы и завоевания оказались до призрачности нестойкими. В этом мало удивительного, если вдуматься. Грубой силе чуждо созидание, она неизбежно образует вокруг себя тлетворную пустыню, в которой сама же никнет. Такова…

— У меня приказ! — продолжал вопить Бидворси. — Надо же, в таком возрасте, а еще позволяет кому-то собой командовать, — заметил бывший солдат его роты.

Лиминг придерживался мнения, что войны не кончаются победой умников, они завершаются поражением той стороны, где остолопов больше. А кроме того, войны продолжаются довольно долго, так как кретинизм обеих противоборствующих сторон примерно одинаков.

— Неужели люди действительно позволяют другим людям указывать себе, что им делать и как? — Разумеется. Как же иначе? — Мне это кажется диким.

— Если один человек будет так вести себя, ему обеспечен мученический венец, но если всем миром… — Голос его дрогнул, но он продолжал говорить: — Когда я думаю, к чему это может привести, у меня сердце екает. Гаррисон хранил молчание. — Вот тебе пример, — продолжал Глид. — Предположим, я возвращаюсь на корабль, и этот…

— Если сюда прибыл имперский посол, то это значит, что мы пришли на веки вечные. — Кто это сказал? — Империя. Ваша планета — часть Империи. — Нет, — сказал Джефф. — Не были мы ничьей частью и не будем. Более того, мы и не дадим никому сделать нас своей частью.

Бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи; но у Лиминга уже не было сил над этим думать. Что бы ни случилось, человеку непременно нужно поспать — даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке.

Однажды, перед тем, как лечь спать, он все же проглотил так называемую «нормализующую» таблетку; судя по описанию, она гарантировала избавление от кошмаров и счастливые, увлекательные сны. В результате он провел десять безумных часов в гареме турецкого султана. Сны были до того увлекательными, что проснулся он выжатым,…

Она заплакала. Раньше она не могла плакать. И она плакала не так, как плачет женщина, тихо, почти неслышно, а как ребёнок, громко всхлипывая, не в силах справиться со слезами. Маленькая рука обвилась вокруг шеи Кормана, и Татьяна крепко прижалась к нему, а он продолжал раскачиваться и называл её «малютка» и «милая»,…

– До тех пор, пока люди думают половыми железами, желудками, бумажниками – всем, кроме мозгов, провести их – проще простого, – зло бросил Юргенс. – Они попадаются на каждый ловкий, настойчивый, возбуждающий пропагандистский трюк и всякий раз оказываются в дураках.

Наблюдая эту возню, Лиминг поощрял их труды зловещим хихиканьем. Раньше он ни за что не смог бы зловеще хихикнуть — даже разок, даже на спор, суливший крупный выигрыш. Теперь же это давалось ему без малейшего труда. Воистину нет пределов человеческому совершенству!

В космическом пространстве, где скорости были колоссальны, а расстояния — невообразимы, эта тактика никогда не срабатывала, что, однако, не мешало обеим сторонам применять её при каждом удобном случае. В зависимости от состояния вашей печени, это можно было рассматривать или как неиссякаемый оптимизм, или как неизлечимую…