Цитаты из книг — Вив Гроскоп

Возможно, ему нравилась предсказуемость. В неразделенной любви есть один парадокс (и я достаточно хорошо знаю себя, чтобы утверждать, что для меня это точно так): хотя в теории она причиняет тебе боль, она в то же время защищает тебя от боли. Когда ты влюбляешься в кого-то, а этот человек влюбляется в тебя, всегда есть…

Как ещё не сдаваться перед лицом разочарования во всём? Иди на запах правды. Тяни носом воздух в направлении надежды.

Когда мы читаем написанное кем-то другим и думаем: «О, и я тоже так думаю», жить становится немного легче.

У поэта Жака Превера, современника Поля Элюара (того, чьи слова вдохновили название романа Bonjour Tristesse), есть знаменитая строка: «Я узнаю счастье по звуку, который оно издает на прощание».

С общепринятой точки зрения русская классика — не то место, где стоит искать рекомендаций, как стать счастливее.

Сколько бы ни было в мире печали, она отступает в момент неожиданной встречи с другом… Печаль повсюду. Но ей всегда можно дать отпор.

Чехов был стоиком. В другую эпоху он мог бы увлечься дзен-буддизмом. Он совершенно точно научился смиряться со своими разочарованиями и трудностями и принимать их. Он не хотел быть кем-то другим или оказаться в каком-то другом месте. Хотите еще за что-нибудь полюбить Чехова? Он был романтиком, но не сентиментальным.

Чтение произведения, написанного не на твоем языке, лишает текст «легкости» и «отсутствия рефлексии», которые Вулф считает крайне важными для понимания.

Все мы думаем о себе какие-то вещи, которые не соответствуют действительности. Обычно они отражают неразрешенный внутренний конфликт. Часто мы не отдаем себе в них отчета. Но другие видят их за километр.

Когда один начинающий писатель попросил у Хемингуэя совета о том, что бы ему почитать, Тургенев оказался единственным автором, у которого, по мнению Хемингуэя, стоит прочесть все собрание сочинений. Вирджиния Вулф хвалила его «обобщенное и уравновешенное мировоззрение».

Толстой, человек своего времени, искал ответы в философии и религиозных текстах; многие же из нас ищут утешение, читая книги о жизни других, будь то художественные или нет.

..все мы — сумма наших предков. И в то же время мы не имеем с ними ничего общего. Гораздо в большей степени, чем выражение своей истории, мы все — результат того, что мы видели, книг, которые мы прочли, людей, которых мы знали и любили в своей жизни.

Если кто-то говорит, что вы неспособны что-то «понять» из-за отсутствия у вас какого-либо знания, обычно такой человек пытается вам что-то сообщить о себе самом.

... когда мы чувствуем себя несчастными и не способными что-либо контролировать, нужно найти преимущества в своем положении, каких бы усилий это ни требовало. Так мы возвращаем себе контроль над происходящим с нами.

«Мастер и Маргарита» напоминает нам, что всё в конечном счете становится лучше, если добавить глупую шутку и щепотку абсурда. Это не только возможность, доступная в любой момент, — иногда это бывает абсолютной необходимостью: «Надо смеяться. Иначе придётся плакать».

Как сообщал российский журналист Виталий Витальев, Солженицын соблюдал строгий распорядок дня и делал это с религиозным рвением: он работал с 8 до 22 часов каждый день, на протяжении семнадцати лет, как считается, без единого выходного. Иногда он выходил размяться на расположенный по соседству теннисный корт. Мощно.

Русские писатели, по выражению Вулф, предстают перед нами как люди, лишившиеся одежды, манеры поведения и индивидуальности после какой-нибудь ужасной катастрофы вроде землетрясения или столкновения поездов. Именно в таком состоянии они добираются до нас, когда мы читаем их в переводе. Имеет ли смысл даже притворяться, что…

Когда даже в самые темные времена ты можешь поднять тост за жизнь — остается надежда. Понимаете, о чем я? Это настоящий оптимизм.