Жан-Поль Сартр - циклы произведений

«Возраст зрелости» (1945) — первый роман трилогии Сартра «Дороги свободы».
Три дня из жизни Матье, университетского преподавателя философии, перед которым встает сложный выбор. Вступить в «буржуазный» брак с женщиной, ждущей от него ребенка, или продолжить поиски собственной свободы?
Этот простой на первый взгляд сюжет служит лишь обрамлением для подлинного содержания романа — художественного исследования на вечную экзистенциальную тему поисков истинной свободы, ее смысла, сути и той цены, которую человек готов — или не готов — заплатить за ее обретение.

«Отсрочка» (1945) — второй роман после «Возраста зрелости» в трилогии Сартра «Дороги свободы». Европа замерла перед лицом неминуемой войны. С ужасом осознает Матье, университетский преподаватель философии, что его личные проблемы, радости и горести уже ровно ничего не значат — как песчинки в вихре гигантской бури, которая вот-вот сметет с лица земли весь привычный ему мир. Все стало не важным — любовь, дружба, размышления. И постепенно Матье, ранее не принимавший саму идею конечности человеческой жизни, начал ненавидеть саму жизнь — мучительную «отсрочку» смертного приговора.

«Смерть в душе» — третья часть тетралогии «Дороги свободы». Немцы вошли в Париж. Сопротивление. Происходит обесценивание жизни, и этой ценой снимается вековечный жизненный трагизм.

Четвертая часть цикла «Дороги свободы»:
«Странная дружба» — концлагерь, неудачный побег. Роман оборван на полуслове.

Заявление, сделанное в Париже шведским журналистам 23 октября 1964 г.

В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие». На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам. Правда, он все-таки несколько переоборудован: нигде не заметно зеркал, окон тоже нет, дверь наглухо…

По мнению большинства философов Эго «обитает» в сознании. Одни настаивают на том, что оно формально присутствует внутри «Erlebnisse» {переживаний – нем.} в качестве самого по себе лишенного содержаний принципа унификации. Другие – по большей части психологи – полагают, что в каждый момент нашей психической жизни можно обнаружить его материальное присутствие в качестве центра желания и активности. Я же хочу здесь показать, что Эго ни в формальном, ни в материальном отношении не есть внутри сознания: оно – снаружи, оно – в мире, это – некоторое мирское бытие, как и Эго другого.

В смерти вся вопиющая несправедливость творения, самая для каждого личная и самая вместе с тем универсальная из трагедий, ведомых человечеству. Блажен тот, кто однажды вдруг упал замертво на ходу, не успев об этом задуматься. Блажен и слеп ведь ему так и не довелось постичь конечную истину всех истин. В «Мертвых без погребения» пятерке схваченных партизан счастливое неведение не угрожает: в отличие от товарищей, павших накануне в заранее обреченной на провал атаке, им отведено несколько «лишних» часов, когда просто-напросто ничего не остается, как думать. Думать о предстоящих пытках и смерти, точнее о себе в свете неминуемой смерти. Они…

Действие развивается в вымышленном, словно сон, государстве Иллирия, во время войны. Герой - чем-то похож на "постороннего" Камю. В сложном и рушащимся мире, раздваиваясь между любовью и долгом, своим мучительным прошлым и настоящим, ему предстоит за одну ночь решить то, что не удавалось решить за целую жизнь.