Бакман начинает и выигрывает

Фредрик Бакман — обыкновенное чудо мировой литературы, простой шведский блогер, который стал мегапопулярным писателем. Можно относиться к нему как угодно: любить, не любить, восхищаться, качать головой и пожимать плечами, досадуя на невзыскательность читательского вкуса, — это не отменяет того, что войдя в книжный магазин, на самом заметном месте, среди топовых трех дюжин, вы увидите три (!) книги Бакмана. В чем секрет? А нет секрета. Просто он как-то так умеет смотреть на своего героя — небогатого, незнаменитого и непрестижного, что прежде скрытая от мира ценность этого человека становится очевидной.

Герои Бакмана — похожи на нас, на наших родителей и детей. Тепло их доброжелательного взгляда не истаивает, когда откладываешь книгу, оставаясь с тобой, продолжая греть душу. Как-то у него это получается. Потому и сумел стать тем, кем стал. Есть особый сорт читательского снобизма, основанного на пренебрежении к мейнстриму, который заставляет относиться скептически к тому, что читают и любят все. Признаюсь, я ему подвержена, потому открыла для себя Бакмана достаточно поздно и уже после того, как примерно тысячу раз услышала от друзей, что писатель стоящий.

Первой книгой стала «Вторая жизнь Уве» , в этом я не одинока — у романа больше тридцати трех тысяч читателей и под две тысячи рецензий на LiveLib. Число читателей международного библиотечного сайта Goodreads — три четверти миллиона и 80 000 соответственно. Да, и фильм по роману был очень успешным, а скоро ожидается новая голливудская экранизация, где старого ворчуна с золотым сердцем сыграет Том Хэнкс, и всё-таки сначала было слово, в смысле — книга. Без нее не было бы ни переводов, ни аудиоадаптаций, ни экранизаций.

История о нас, о каждом из нас. И всякий, независимо от пола, возраста, социального положения, узнает в Уве себя. Вот Уве: у жизни есть родные дети, им без усилий достается желаемое, а есть пасынки и падчерицы, которым каждую мелочь приходится оплачивать тремя своими солями — потом, слезами и кровью. Не плохо, не хорошо, никто не виноват — так есть, карма. Ты живешь, зная, что на подарки от жизни рассчитывать не приходится, а заработанное тобой с превеликим удовольствием присвоит кто-то шустрый. Или ушлый. Или в белой рубашке. И ты невольно начинаешь выстраивать свою жизнь таким образом, чтобы контролировать как можно больше ее аспектов. И пишешь на своем знамени: «Если хочешь, чтобы было сделано хорошо – сделай это сам».

А вот его жена Соня: живи, радуйся жизни каждый день во всех ее проявлениях; умей разглядеть жемчужную изнанку черных туч; не исключай возможности, что за двенадцатью пальто в твоем шкафу когда-нибудь обнаружится проход в Нарнию; читай книги, а если твой муж после школы ни одной не прочел — не беда, ты расскажешь ему о своих, всё равно он лучший парень на свете. Честные, трудолюбивые, в высшей степени порядочные люди; первая и единственная любовь друг друга — с юности и пока смерть не разлучит; живут скромно, но достойно, а вот деток не дал им Бог; и когда уходит один из них, другому ничего не остается, кроме как уйти вослед. Они как якорь спокойного миролюбия и пуританских ценностей в абсурдном накренившемся мире, «в котором малюют на стенах нитроэмалевой краской и повсюду снуют пацифисты в мундирах».

Эти двое, Соня и Уве, делятся своим мягким внутренним светом с каждым из нас. Остальные персонажи проходят в той или иной степени по периферии, не задевая так глубоко умы и сердца. Беременная персиянка Парване, ее муж Патрик, сосед Имме, вечный друг-соперник Уве Руне и его жена Анита, молодой Адриан и журналистка Лена, даже клерк из социальной службы достаточно яркие, но они антураж, декорации. Главная история здесь о человеке, прожившем достойную жизнь, готовом с честью ее покинуть и неожиданно получившем второй шанс.

Универсальность «Уве», кажется, не встречается больше ни в одной из бакмановских книг. Персонажи «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения» узнаваемы и близки: одинокая девочка, которую травят одноклассники, или ее умирающая бабушка, умеющая поддержать внучку, как никто другой, но при этом вовсе являвшаяся такой же идеальной матерью маме девочки, потому что работала врачом в горячих точках и часто оставляла собственную дочь без поддержки.

Соотносить себя с этой парой сложнее, но уникальность книги в том, что она дает четкий алгоритм прохождения тупиковых ситуаций. В этом случае — самой тупиковой из возможных. Уходя, попроси прощения у всех, ты не можешь знать, кого случайно обидел или задел. И попроси каждого помочь тому, кто тебе дорог. Сделай так, чтобы с твоей смертью тепла и света не убавилось, а прибыло.

Полной противоположностью Бабушке стала героиня следующего романа, (потому что нельзя ведь просто так взять и перестать читать Бакмана). Итак, «Здесь была Бритт-Мари» — очень простая история. О женщине, которая разменяв седьмой десяток, оказывается не у дел: своих детей не случилось; мужнины, которых воспитала и вырастила (для них она всегда была «другой женщиной»), давно разъехались и вспоминают отца с мачехой только по праздникам; муж завел молодую любовницу, сама же Бритт-Мари (ни в коем случае не Бритт, так ее звала только сестренка, но она погибла в аварии еще когда обе они были детьми) никому не нужна. Последней каплей становится сердечный приступ, накрывший мужа аккурат во время визита к «другой женщине», как ее называет Бритт-Мари.

Героиня снимает с пальца обручальное кольцо и отправляется в службу занятости, подыскать работу. Не зная толком сама, чего хочет и на что может сгодиться, уверена в одном — так больше не хочет. И вовсе не удивительно, что с ее сомнительным сочетанием навыков и стажа, она получает направление в тихо загибающийся придорожный поселок Борг уборщицей в Центр молодежного досуга. И если до сих пор вы думали, что вымирание провинции проблема сугубо российская, здесь вам предоставляется возможность убедиться, что благополучная Швеция в одной лодке с нами. Добро пожаловать в мир лузеров, которым не повезло родиться в столицах. До кризиса в Борге была работа и жизнь, после — только перспектива жить на пособие, выставив на продажу дом, который вряд ли кто-то купит — всё как в российской провинции.

Отправленная на свалку истории женщина в отправленном на свалку истории городке, как выясняется, таки может кое-что сделать. Книга, местами невыносимо сентиментальная, порой совершенно нелогичная, простенькая до примитивности в плане сюжета и не блещущая языковыми изысками, но это предтеча «Бьорнштадта» — романа, который Бакман напишет двумя годами позже.

И это будет потрясающая книга, ни в малейшей мере не блогерство, настоящая литература, поверьте, когда я говорю «потрясающая», то именно это имею в виду. В «Бритт-Мари» очерчен круг тем, которые мощно зазвучат в «Бьорнштадте» — в русском переводе «Медвежьем углу» : умирающие маленькие городки, детский спорт как средство противостоять энтропии, еще многие вещи, на которые прежний Бакман не давал оснований надеяться.

И это Бакман, которого мы не знали. Он ведь прост, порой до примитивности, в тех своих вещах, которые успели завоевать народную любовь. Уве, Бритт-Мари, «Моему сыну о мире» — всё это очень хорошо, даже блистательно. Оригинально, ярко, свежо, необычно. Но везде блогерский стиль, повествование от первого лица, линейный сюжет. С «Медвежьим углом» совершенно иная история, немыслимый прорыв, какого я не могла ожидать от автора, подобного Фредерику Бакману.

Достоинства Бакмана-блогера никуда не делись: умение быстро и четко охарактеризовать человека или ситуацию, лаконичный, тяготеющий к панчлайновости, стиль. Но здесь сложно организованная многофигурная композиция, переплетение безупречных личностных и социальных мотиваций, тонкий и точный психологизм. Невероятной силы и достоверности характеры, центральный конфликт, который никого не оставит равнодушным. Знаете, всё время чтения меня не покидало чувство, что это книга Кинга времен «Мертвой зоны» и «Оно», без малейшего желания уязвить или обидеть Бакмана, напротив. Моя персональная ересь включает понимание таланта, как самостоятельной мыслящей субстанции, которая ищет носителя, способного воспринять и предъявить миру. Думаю, часть того дара, которым владеет Стивен Кинг, нашла во Фредерике Бакмане достойного продолжателя.

Не хочу портить удовольствие тем, кто решится прочитать, но очень коротко, в романе будет об изнасиловании и о том, сколько мужества нужно его жертве, чтобы наказать насильника, и о том, с какой готовностью социум принимает в конфликте сторону силы — сторону, примкнуть к которой означает остаться членом стаи и не утратить душевного комфорта. И о том, как трудно быть белой галкой среди серых ворон. И о том, что для завершения мести тебе достаточно бывает заставить своего мучителя пережить то, что чувствовала ты: дать понять, что он у тебя отнял, и ужаснуться.

Второй книгой трилогии о Бьорнштадте стал роман «Мы против вас», написанный годом позже, и нельзя не сказать, что далеко не все поклонники Бакмана поняли его обращение к такой непростой, остросоциальной, трагичной и психологической прозе. Тут сработало сразу два фильтра: фанаты легкого блогерского стиля, забавного и трогательного, в ужасе отшатнулись от горечи этой истории. В то время, как ценители «большой литературы» оказались недовольны попытками стендапера проникнуть в санктум санкторум интеллектуального лобби, судя о нем довольно предвзято.

А между тем роман хорош. «Мы против вас» о том, что сталось с героями «Медвежьего угла» в дальнейшем. И здесь автор прибегает к приему, с которым прежде не довелось сталкиваться, выворачивая наизнанку предполагаемый хеппи-энд финала первой книги. То есть мы могли предполагать, что не всё сложится совсем уж лучезарно для тех, кого успели полюбить, и справедливость вовсе не обязательно восторжествует по всем фронтам. Но тех глубин отчаяния, в какие Бакман погружает своих героев, и помыслить нельзя было.

Ведущие игроки переберутся играть в соседний конкурирующий городок. Разоблаченный насильник уедет в другую страну (богатые тоже плачут, но их слезы менее солоны). Травля Майи и вступившегося за нее мальчика Амата перейдет на новый виток. С утратой последних надежд горожане всё более озлобляются. А тут еще в дело вступит беспринципный политик с виртуозной способностью манипулировать людьми и общественным мнением.

Другие останутся адом, пока мы не перестанем видеть в них абсолютное зло. Всё начнет выправляться только когда поймем, что мы и они суть одно. Но прежде случится непоправимое. Так уж устроены люди: достучаться до них не выходит без жертв. На шведском и английском вышла уже третья часть «Победители» Vinarna (Winners), которой, в силу известных причин, нет возможности купить, а в моей читательской биографии есть опыт чтения Бакмана на английском (первая часть трилогии) и даже в оригинале, с крохотным «Что мой сын должен знать об устройстве этого мира» , не могу сказать, что это было просто, но перевода в 2018 году не было, и таки да, оно того стоило.

Наставления достаточно молодого и безалаберного отца новорожденному сыну в процессе присмотра за ним, перемены подгузников, прогулок. Это как, обращаясь к ребенку, рассказывать ему разные вещи о чудесах и диковинах мира; о том, как ты познакомился с его мамой. О непримиримых противоречиях, которые разделяют тебя и твоих родителей и, без сомнения, в один непрекрасный день, начнут отделять этот теплый родной комочек от тебя, но не разорвут связи между вами. И это тоже часть жизни, но всё к лучшему, в этом лучшем из миров. Говорить, зная, что не поймет, но какая-то часть сказанного запишется на подкорке, укрепит иммунитет счастья, который поможет твоему малышу в его будущей жизни.

Тут много забавных, парадоксальных, смешных, трогательных спичей, хоть эпизод с мужем, который, не щадя живота своего, довел во время генеральной уборки до зеркального блеска санузел, а после услышал от жены: «Приятно, что за время, в которое я прибрала всю квартиру, ты успел принять душ!» И про жареный «Сникерс» (Понадобится: 1 замороженный в морозилке до деревянного состояния батончик, 1 яйцо и горсть муки для кляра, немного масла, сковорода, 1 чужая кухня, потому что, если ты попытаешься сделать это на нашей, твоя мама сожжет тебя из огнемета). И про «Икею», куда шведу без нее (но послушай моего совета, сынок, первый свой диван: роскошный, огромный, кожаный, на полкомнаты — покупай в дорогом мебельном. Позволь себе в начале жизни такую роскошь, потому что когда начнется семья, вся твоя мебель будет из недорогой, практичной, унылой «Икеи». И не говори, что не можешь себе этого позволить, Я дам тебе денег на тот диван!)

Однако я отклонилась. В промежутке между «Мы против вас» и «Победителями», словно задавшись целью вернуть благосклонность прежнего читателя, Бакман пишет «Тревожных людей» и, бинго! «Тревожные люди» — это Бакман, которого оценят поклонники Бритт-Мари.

Это тот самый Бакман, который генерирует в промышленных масштабах неправдоподобное развитие вполне житейских ситуаций, отсыпает всякой непривлекательной брошенке по паре-тройке готовых жениться на ней ухажеров, бестрепетной рукой сводит людей из социальных страт, в живой природе отстоящих друг от друга на парсеки и так же принципиально не смешиваемых, как масло с водой.

И всё же, Бакман не был бы собой, если бы работал по принципу: «шаг вперед, два шага назад». В 2022 Фредрик возвращается к трилогии Бьорнштадта, на сей раз с ее завершением, «Победителями», о которых пока мы можем сказать только то, что книга еще более жесткая и суровая, чем две предыдущие. Что ее героев ждут испытания (еще более серьезные). Что случится стихийное бедствие. Что кто-то родится, а кто-то умрет на этих страницах числом под семь сотен – рекордный для Бакмана объем. И, по впечатлениям первых читателей – что они рыдали с этой книгой, как ни с одной другой.

Но если бы оценочная шкала была не пятибальной, читатели Goodreads поставили бы роману пять миллионов. Будем держать кулаки, чтобы «Синдбаду», которому русскоязычный читатель благодарен за встречу со шведским гением, ничто не помешало подарить нам эту книгу. Я люблю Фредрика Бакмана: он не просто талантлив и остроумен, но один из миллионов умеющих хорошо писать сетевых людей, который завоевал место в числе топовых авторов. Следить, как крепнет его талант, камерные истории сменяются развернутыми многофигурными вещами, где мощная остросоциальная нота не заглушала биения отдельных сердец, было безумно интересно.

И в качестве постскриптума: наш любимый Фредрик не только блогер, стендапер и писатель, он еще и на удивление талантливый менеджер. Именно Бакман открыл миру исторические детективы Никласа Натт-о-Дага 1793 , 1794 и 1795 , мгновенно ставшие бестселлерами.

Текст: Майя Ставитская