Юкио Мисима: самурай и бодибилдер, трижды не получивший Нобелевскую премию

Он снимался в кино, создал военную организацию, а потом ему отрубили голову.

Юкио Мисима к 28 годам стал самым молодым японским автором с изданным собранием сочинений. Современники обсуждали не только провокационные книги писателя, но и его образ жизни: превращение в бодибилдера из хилого юноши, походы в гей-клубы при наличии жены, съемки в гангстерских фильмах и легендарное самоубийство на базе сухопутных войск.

Маска исповедуется

В 1949 году журналы и газеты Японии активно обсуждали роман «Исповедь маски» молодого писателя Юкио Мисимы. Многим критикам и читателям содержание книги казалось неприличным и вызывающим отвращение, но даже они признавали, что написано это блестяще. По сюжету герой романа Кими описывает свое мрачное детство и взросление. До 12 лет он находился под опекой бабушки, которая запрещала ему практически все. Мальчик рос болезненным и слабым, со временем стал изгоем среди сверстников — его дразнили за женственные манеры. Недостаток детских игр он восполнял фантазиями — темными, тревожными и кровавыми. Особенно читателям заполнилась сцена, в которой Кими впервые испытывает сексуальное возбуждение, глядя на репродукцию картины «Святой Себастьян» Гвидо Рени.

«Обнаженное тело божественно прекрасного юноши было прижато к дереву, но кроме веревок, стягивавших высоко поднятые руки, других пут видно не было. Бедра святого Себастьяна прикрывал кусок грубой белой ткани… Это ослепительно белое тело, оттененное мрачным, размытым фоном, светоносно».

За псевдонимом Юкио Мисима скрывался 24-летний Кимитакэ Хираока. Псевдоним он придумал еще в 16 лет, чтобы скрыть от отца свои писательские амбиции. Отец Кимитакэ презирал литературу, вырывал из рук сына книги и рвал их на части, а потом так же поступал с тем, что написал сам мальчик. Автобиографичную «Исповедь маски» Кимитакэ написал за шесть месяцев как акт самотерапии. Его тревожили фантазии о смерти и насилии, собственная гомосексуальность и непонимание того, кто он на самом деле.

Недолго проработав в министерстве финансов, Кимитакэ оставил службу, чтобы стать профессиональным писателем. После увольнения имя Кимитакэ Хираока использовалось лишь как юридическое при заключении договоров. Все остальное время существовал только Юкио Мисима.

Писатель, с которым невозможно напиться

Сразу после «Исповеди маски» Мисима принялся за роман «Жажда любви» о женщине, которая потеряла мужа и стала любовницей его отца. Эту книгу он завершил за пять месяцев. Параллельно писал роман с продолжением «Самая белая из ночей» — литературный фастфуд без претензии на серьезность. Такой темп сохранился на всю жизнь: в пару к серьезному роману шел коммерческий. В этих легких романах не было того изящного языка, который исследователи называли «квинтэссенцией всего японского». Но они легко читались и очень хорошо продавались.

Однажды Мисима сказал: «Романы для меня как жены, а пьесы — любовницы, поэтому мне нужна хотя бы одна пьеса в год». Так он стал писать по одной полновесной пьесе каждый год, не считая одноактных пьес и адаптаций для театра. Обычно он успевал к нескольким дедлайнам в течение месяца, у дверей его дома сталкивались редакторы, каждый из которых приходил за своей рукописью.

«У большинства писателей в голове полный порядок, но ведут они себя как дикари, я же внешне совершенно нормален, но внутри — болен».

Друзья жаловались, что с Мисимой невозможно напиться, ровно в 11 часов он уходил из бара домой работать. Исключительному трудолюбию и дисциплине помогал особый склад ума. Редакторы Мисимы заявляли, что он писал набело и почти не вносил правки, поскольку текст складывался в его голове целиком. К 28 годам он стал самым молодым японским автором с изданным собранием сочинений. Только избранных текстов набралось на шесть томов. За всю жизнь Юкио Мисима трижды становился кандидатом на Нобелевскую премию.

Сделать себя произведением искусства

Одно из главных превращений Мисимы — трансформация из хилого юноши в силача, фото которого стало иллюстрацией статьи о культуризме в японском энциклопедическом словаре. Превращение началось с кругосветного путешествия, которое задумывалось как новая попытка самотерапии. Из всех стран, которые он посетил, только Греция заслужила восторженный отзыв и помогла ему сделать важное открытие: «Красота и этика — это одно и то же. Создать прекрасное произведение искусства и стать прекрасным самому — этически одно и то же».

В Японию Мисима вернулся полным решимости сделать себя произведением искусства. С лета 1952-го, сразу после возвращения, занимался легкой атлетикой и плаванием. С 1955-го перешел на бодибилдинг, по три тренировки в неделю. Мисима получал удовольствие от самого процесса изнурительной тренировки и преображения собственного тела.

Юкио Мисима после курса тренировок. Фото: infobae.com

Со временем Мисима перенес занятия бодибилдингом домой и приглашал к себе друзей по спортзалу. Ближе к вечеру мужчины раздевались до трусов, обмазывались маслом и позировали фотографу, которого нанимал писатель. Собрания продолжались, пока жена писателя Йоко не намекнула, что не одобряет их.

«Поднимая стальной груз, я чувствовал, что верю в свою силу. Я сражался за эту веру, пыхтя и обливаясь потом. В такие мгновения сила была нашим общим достоянием — моим и стали».

Исследователи по-разному оценивают успехи Мисимы в спорте. Первые результаты в бодибилдинге были скорее комичными: он больше занимался мышцами рук, груди и живота, а ноги остались тонкими как спички. Занятия боксом закончились провалом — писателя часто били. А вот увлечение кэндо, японским искусством фехтования, оказалось более успешным. Он получил пятый дан — почетный титул мастера. Все благодаря упорству и силе воли, которые потребовались писателю, чтобы подчинить непривычное к нагрузкам тело. Исследованию своих тренировок он посвятил эссе «Солнце и сталь», где описывал не только преображение тела, но и духа.

Единственный такой «извращенец»

Даже среди друзей Мисима был известен как загадочный и противоречивый человек. Женатый мужчина, отец двоих детей, он регулярно наведывался в токийские гей-клубы. Сначала посещал их под предлогом сбора материала для романа «Запретные цвета». Друзьям говорил, что боится ходить в такие места один, и просил составить ему компанию. Открытие своей гомосексуальности, о которой он писал в «Исповеди маски», напугало писателя. Не только герой книги, а, возможно, и сам Мисима был уверен, что он единственный такой «извращенец».

Исторически в японской культуре гомосексуальность была не такой порицаемой, как в западной, однако некоторые предрассудки все же были. Поэтому соотечественников писателя шокировала даже не сама его гомосексуальность, а скорее откровенность его признания. Во время кругосветного путешествия Мисима не только принял себя, но и начал бравировать своим особенным эротизмом. В 1963 году вышел альбом, где Мисима выступил моделью для Хосоэ Эйко, одного из крупнейших фотографов Японии ХХ века. Главным героем альбома в стиле ню «Наказание розами» стало его тело.

Секс был для него также поводом для шутки. В 1968 году, использовав свои известность и влияние, он смог полетать на боевом истребителе F-104. Писатель пролетел над морем, рядом с горой Фудзи и вернулся на базу. Свой восторг от полета Мисима выразил следующим образом: «F-104, серебристый острый фаллос, пронзает широкое небо под углом эрекции. Я спрятан в нем как сперматозоид и понимаю, что он чувствует в момент эякуляции».

Не столько роман, сколько лирическая поэма

2 июля 1950 года сгорел дотла храм Кинкаку-дзи, архитектурный памятник XIV века и одна из главных достопримечательностей Киото. Виновника быстро нашли, им оказался молодой послушник. Сразу после поджога он попытался покончить с собой неподалеку от еще пылающего храма. Спустя шесть лет Юкио Мисима представил художественную версию этих событий — роман «Золотой храм», на написание которого ему потребовалось десять месяцев.

«Золотой Храм» написан как исповедь Мидзогути, нелюдимого заикающегося сына буддийского священника. Отец рассказывал ему в детстве, что нет ничего прекраснее Кинкаку-дзи, Золотого храма. Увидев его вживую, Мидзогути не обнаружил в нем ничего особенного и разочаровался. Но потом образ храма начал преследовать его. Не в силах ни избавиться от наваждения, ни слиться с ним, Мидзогути решил сжечь храм «из ревности к красоте».

«Жить и уничтожать — одно и то же. Что же это за жизнь? В ней нет ни естественности, ни красоты, присущей Золотому храму, какое-то мучительное содрогание — и больше ничего».

Хидэо Кобаяси, главный литературный критик послевоенной Японии, называл Мисиму «чрезмерно талантливым». «Золотой Храм», по его мнению, был не столько романом, сколько лирической поэмой, которая выражает взгляды автора. Эти взгляды предполагали, что прекрасное и смерть нерасторжимо связаны. Смерть и разрушение могут сделать временную красоту вечной. Жизнь на такое преображение не способна.

Убийство кота и смысл псевдонима

Мисиме нравилось шокировать современников, создавать себе демоническую ауру. Из-за новых провокаций он иногда впадал в противоречия. Например, он рассказывал, что убил кота, а потом провел его вскрытие, чтобы убедительно написать похожую сцену в романе «Моряк, которого разлюбило море». История яркая, но неправдоподобная. Мисима был убежденным кошатником и регулярно ругался с отцом, который предпочитал собак. Коты свободно входили в его кабинет, часами лежали у него на коленях, пока он писал. В путешествиях Мисима отправлял им открытки из дальних стран. Кроме того, эта история слишком похожа на дзэн-буддийский коан (парадоксальную притчу) «Нансэн убивает кошку», который упоминается в «Золотом храме».

Юкио Мисима с котом в своем кабинете. Фото: pinterest.jp

Другой пример эпатажа — дьявольская расшифровка псевдонима Юкио Мисима, которую он придумал намного позже. Когда 16-летний Кимитакэ придумывал псевдоним, его требования были простыми: фамилия из трех слогов, а имя должно быть созвучно с именем поэта Сатио Ито. Лишь позднее, в 1953 году, погруженный в депрессию после самоубийства друга, он записал свой псевдоним тщательно подобранными китайскими иероглифами. На японском они звучали как «Юкио Мисима», но могли быть прочитаны как «зачарованный смертью демон с отвратительным хвостом».

Роли в кино: якудза, скульптура и наемный убийца

С начала 1960-х книги Мисимы не вызывали у критиков прежнего восторга. Пока его родина смотрела в будущее, писателя все больше увлекало очарование старой Японии. Чем прохладнее читатели встречали его книги, тем активнее он искал новые способы самореализации. Увлеченный киноман, в первую очередь он хотел попробовать себя в кино.

В 1960-м состоялся его дебют в полнометражном фильме «Загнанный волк», сразу в главной роли. Мисима играл якудза, которому грозит смерть за оскорбление криминального босса. Критики невысоко оценили актерскую игру, но отметили некоторый шарм писателя. В фильме «Черная ящерица» ему досталась более экстравагантная роль забальзамированного трупа, который превратили в скульптуру. А в историческом боевике «Убийца» Мисима сыграл одного из легендарных наемных убийц старой Японии.

Обложка фильма «Загнанный волк». Режиссер Ясудзо Масумура, 1960 год. Фото: imbd.com

Самым важным для Мисимы фильмом стал «Патриотизм», короткометражная лента по его одноименному рассказу. Помимо исполнителя главной роли, он выступил режиссером, сценаристом и продюсером, сам подбирал декорации и костюмы. Фильм повторил канву рассказа о молодом лейтенанте, перед которым поставили выбор: предать друзей или императора. Не в силах сделать выбор, он решает покончить с собой.

«Патриотизм» шокировал зрителей долгой и натуралистичной сценой сэппуку, ритуального самоубийства. Некоторые даже падали в обморок на премьере фильма. Сам Мисима называл «Патриотизм» своей любимой историей и рассказом о счастье. Исследователи считают, что эта лента стала генеральной репетицией последней главы жизни Мисимы.

Самурайский долг

В 1966 году Юкио Мисима решился на последнее превращение. Он хотел стать воином, самураем из старых легенд и сказаний, живущим по самурайскому кодексу «Хагакурэ». Поэтому зачислился в Силы самообороны — аналог армии в послевоенной Японии — и прошел усиленный курс подготовки. На тот момент Мисиме было 42 года, а остальным новобранцам меньше 20. Все те же упорство и сила воли позволили ему успешно окончить курс.

У воина должен быть враг, и своим врагом Мисима назвал «унизительную» конституцию Японии, принятую после Второй мировой войны. А точнее, ее девятую статью, в которой зафиксирован отказ страны от создания армии и ведения войны. В 1968 году Мисима основал частную военную организацию «Общество щита», которую содержал на собственные деньги. «Самую невооруженную и самую одухотворенную армию в мире», как он называл ее. Организация была праворадикальной, националистической и обожествляла императора.

У биографов писателя нет общего взгляда на то, почему Мисима сделал такой резкий политический поворот. Как вышло, что фанат Фридриха Ницше и Томаса Манна стал твердить об отказе от западных ценностей и утрате древних традиций Японии? Еще больше предположений о финале его жизни. Это было следование своим патологиям, аристократический бунт против современности или кульминация собственной эстетики?

Юкио Мисима выступает перед военными за несколько минут до того, как он совершит самоубийство. Фото: Getty Images

25 ноября 1970 года Мисима вместе с четырьмя членами «Общества щита» прошел на базу сухопутных войск в Итигае и взял в заложники командующего. Выдвинул требования, которые предписывали собрать солдат и приказать выслушать его речь. С балкона он обратился к солдатам, призвал их к государственному перевороту, взывал к самурайскому долгу. Но солдаты не слушали, оскорбляли его и требовали отпустить командующего. Поэтому Мисима вернулся в кабинет, не завершив речь. Снял китель, сел на пол и коротким мечом вспорол себе живот. Вот как этот трагический момент описан в книге Бориса Акунина «Писатель и самоубийство»:

Все было продумано до мелочей – мундир надет на голое тело, в задний проход вставлена ватная пробка, секундант стоял с мечом наготове. Правда, голова с плеч слетела лишь после четвертого удара, но в этом Мисима не виноват. Он сделал все, что мог.

Сергей Зобов