Философ-мифотворец Хорхе Луис Борхес

Источник: канал @cultpop

Сегодня мы поговорим о самом иррациональном и загадочном из мастеров малой прозы, читая которого нет-нет, да и засомневаешься, всегда ли он сам себя понимал... Впрочем, как только присматриваешься внимательнее и ловишь волшебно-иносказательную «волну», сразу становится понятно, что держишь в руках монументальный философский труд, обработанный рукой мастера.

Речь пойдет об аргентинском писателе Хорхе Луисе Борхесе .

Мистика, религиозные и магические мотивы в одном флаконе, всевозможные символы заключены в минимально возможное количество букв — «Код да Винчи» нервно курит в сторонке. Природа явно не обделила Борхеса фантазией, он любил мешать «коктейли» из реальности, вымысла и мифологии, закладывая в это глубокий философский подтекст.

В предисловии к книге «Сообщение Броуди» он писал:

«Я задумывал (получилось ли, не знаю) книгу рассказов без особых хитростей. Вместе с тем не рискну утверждать, что они просты, как не просты на земле ни одна страница, ни одно слово, поскольку подразумевают мир, чье самое очевидное свойство, по всей вероятности, сложность».

На самом деле «хитрости» есть в каждом произведении аргентинского мэтра. И после этого пояснения становится понятно, почему. Объективно в каком-то смысле о нем сложнее говорить, чем о двух предыдущих героях наших публикаций, ведь, в отличие от них, Борхес максимально не конкретен в своих философских посылах. Даже тот читатель, который не в состоянии понять дополнительные, скрытые смыслы среди чеховских или довлатовских букв, разберёт по крайней мере самый поверхностный и очевидный слой, и этим успокоится. Прочти он же творение Борхеса, скорее всего, дело закончится верчением пальца в области виска и тяжким вздохом разочарования.

Да чего уж там, и более «продвинутым» читателям придётся трудновато. Но когда это мы искали лёгких путей?

«Путь — это и есть Камень. Место, откуда идешь, — это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью».
«Роза Парацельса»

СТАЛ ВУНДЕРКИНДОМ БЛАГОДАРЯ СЛЕПОТЕ ОТЦА

Что касается пути самого Хорхе Луиса, то он, начиная с детства, мягко говоря, небанален.

Борхес родился в Аргентине. По его собственному утверждению, в нём текла гремучая смесь из всевозможных кровей — баскская, андалузская, еврейская, английская, португальская и норманнская. Известно, что со стороны отца у писателя были испанские и ирландские корни, а с материнской — португальско-еврейские. Дома принято было разговаривать на двух языках — английском и испанском, так что языковая культура прививалась юному Борхесу почти «на автомате». Будущий автор уже к 4 годам научился читать и писать, в 6 лет написал первый рассказ (по-испански).

Школа, как водится, оказалась жестокой для тонкой творческой натуры (сколько лет прошло — и всё ещё никакого спасения от этой школы). Хорхе Луиса взяли сразу в 4 класс в 9-летнем возрасте. Ему было скучно в том, что касалось знаний — ничего нового учителя не могли ему предложить — а другие дети над ним издевались.

Литературную деятельность Борхес начал на удивление рано — и благодаря странным обстоятельствам. Он сам позднее так описывал сложившуюся ситуацию:

«С самого моего детства, когда отца поразила слепота, у нас в семье молча подразумевалось, что мне надлежит осуществить в литературе то, чего обстоятельства не дали совершить моему отцу. Это считалось само собой разумеющимся (а подобное убеждение намного сильнее, чем просто высказанные пожелания). Ожидалось, что я буду писателем. Начал я писать в шесть или семь лет».

Конечно же, одного только желания семьи было бы недостаточно для того, чтобы Борхес стал вундеркиндом, но наверняка большие надежды родных сыграли свою роль.

Во время Первой мировой войны семья Борхеса перебралась в Женеву, где будущий писатель выучил ещё и французский язык, поступил в Женевский колледж и начал писать стихи (на французском).

Вообще в начале творческого пути Хорхе Луис отдавал предпочтение именно стихам. Первое опубликованное его произведение было стихотворным — оно вышло в 1919 году в Испанском журнале «Греция» (к этому моменту Борхес жил уже в Испании). Через два года писатель вернулся на родину — в Аргентину — и там продолжил писать нерифмованные стихи в духе ультраизма — авангардного направления в поэзии.

ПРИШЁЛ К СЛАВЕ ЧЕРЕЗ БИБЛИОТЕКУ

Всё это очень мило, но нас больше интересует его странная лаконичная проза. Собственно, именно она писателя и прославила.

Забегая вперед, скажем, что Хорхе Луис Борхес среди редких счастливцев, которых по достоинству оценили ещё при жизни. Но путь к признанию вовсе не был простым.

В 1930-х гг. Борхес активно публиковался в крупнейшем аргентинском литературном журнале «Sur» и переводил для него произведения Вирджинии Вульф. Именно с этого момента он в своих произведениях начал «миксовать» реальность и фантазии, а ещё писать рецензии на несуществующие книги (прямо захотелось сделать то же).

В конце 1930-х Хорхе похоронил отца и бабушку, и ему пришлось обеспечивать семью. Для этого ему пришлось устроиться на работу в библиотеку Мигеля Кане, и там он «осел» на целых 9 — по его собственному выражению «глубоко несчастливых» лет.

Хотя ему принадлежат и такие слова:

«Каждый по-своему воображает рай, мне он с детских лет представлялся библиотекой».

Но одно дело библиотека абстрактная, а с данной конкретной отношения не сложились. Библиотека Мигеля Кане чуть не убила писателя: в ней он случайно разбил голову и едва не умер от сепсиса. Но времени даром не терял — в этот период он много читал и сочинял.

Признание и в Аргентине, и за её пределами пришло к Борхесу только в 1950-х. У читателей просто «отпала челюсть», поскольку ничего подобного латиноамериканская литература не видела. Писатель соединил метафизику с фантазийным жанром, добавлял детективные сюжеты, не смущался смешивать реальные факты с диким вымыслом, добавлять несуществующие биографии и даже культуры(!). И посвящал своё творчество наболевшим у всея человечества темам — одиночества, времени, смысла жизни, смерти и памяти...

Такой замысловатый «микс» он отчасти пояснил в том же предисловии к «Сообщению Броуди»:

«Действие моих рассказов происходит на некотором отдалении от нас — и во времени, и в пространстве. Так воображение чувствует себя свободнее».

Основные символы, которыми пользовался писатель — лабиринт, зеркало и мир как нескончаемая книга. С помощью них он конструировал сложнейшие философские интеллектуальные объекты. Вот, например, как герой, выбравшись из «лабиринта», попадает в заветный Город Бессмертных:

«Я только что выбрался из темного лабиринта, но светлый Город Бессмертных внушил мне ужас и отвращение».

«Лабиринт» здесь является как метафорой испытаний, которые прошел герой, так, по-видимому, и метафорой всей жизни в целом, из которой герой отчаянно «выбирался», ища вечность. И далее следует рассуждение, собственно, о самом бессмертии:

«Жизнь Бессмертного пуста; кроме человека, все живые существа бессмертны, ибо не знают о смерти; а чувствовать себя Бессмертным — божественно, ужасно, непостижимо уму...»

Или вот:

«Каждый человек здесь никто, и каждый бессмертный — сразу все люди на свете. Как Корнелий Агриппа: я — бог, я — герой, я — философ, я — демон, я — весь мир, на деле же это утомительный способ сказать, что меня как такового — нет».

К слову сказать, бессмертным, которого герой встречает в Городе, оказывается не кто иной, как Гомер, тот самый, с «Одиссеей» и «Илиадой»...

Наверное, вы уже сумели себе предствить, насколько загружен смыслами и метафорами текст Борхеса: читать его — всё равно, что решать задачку или отгадывать ребус. Отдохнуть в процессе вряд ли получится, но, если правильно настроиться, то можно очень успешно расширить сознание и погрузиться в изящную философию.)

БЫЛ ОСЫПАН НАГРАДАМИ

Пусть Борхес шёл к славе долго и мучительно, но оно того стоило — уж оценили так оценили. И как с цепи сорвались. Всего Хорхе Луису присудили 17 разнообразных литературных премий (из них лишь одну посмертно). Самую первую из них автор получил в 1944 году — Гран-при ассоциации аргентинских писателей, а через 12 лет — Государственную премию Аргентины по литературе. Также ему вручили самую престижную в испаноязычных странах премию Сервантеса, а ассоциация детективных писателей США наградила Борхеса премией Эдгара Аллана По. И даже всемирная премия фэнтези не обошла стороной гения.

Мало того, писателя завалили всевозможными почётнейшими орденами. И, в качестве финала-апофеоза, назвали в его честь астероид...

Как относился к этому всему писатель, остаётся загадкой.

Как нам относиться к сложносочиненному творчеству атипичного философа, тоже трудный вопрос. Он вещает о действительно болевых точках, но на странной частоте... Однако, даже если и не совсем понятно, всё равно завораживает. И дело даже не столько в философском подтексте, а скорее в неповторимой магии текста, к которой стоит прикоснуться каждому.

Только не забудьте правильно настроиться.