Как шведские ханжество и лицемерие родили Пеппи Длинныйчулок

Запутанная история Астрид Линдгрен и её героев.

Пеппи Длинныйчулок — самая весёлая и озорная героиня детской литературы. Но мало кто знает, что появилась она из одиночества и печального семейного опыта своего автора, Астрид Линдгрен. Разлука с сыном, чувство вины и желание сделать всех детей счастливыми, смелыми и услышанными — об этом писала Линдгрен в своих книгах про Пеппи.

Астрид играет не по правилам

Астрид родилась в начале XX века в очень религиозной семье церковного старосты в небольшом шведском городке Виммербю, где все друг друга знали. И к своим 20 годам она успела наделать шуму, ведь она не играла по правилам консервативного городка. «В Виммербю было около 3500 жителей, я первая в городе коротко постриглась». Это был бунт пятнадцатилетней девушки. В это же время она начала работать журналисткой-практиканткой «Виммербю тиднинг». Смелая и остроумная, она удивила знакомых походом к озеру Веттерн на 300 километров в компании пятерых женщин и совершенно без мужчин. Об этом походе Астрид Эрикссон (позже Линдгрен) написала фельетон в трёх частях «Бродяги (в поисках работы)». Было важно привлечь внимание к девушкам, которые способны выжить в долгом походе и без какой-либо мужской помощи. Для Виммербю это путешествие стало поводом для долгих пересудов.

Астрид Эрикссон (третья слева) с родителями, братом и сёстрами

Но если бы это был единственный повод для сплетен и обсуждений. В 18 лет Астрид забеременела от собственного начальника, главного редактора «Виммербю тиднинг». Пятидесятилетний Райнхольд Блумберг годился Астрид в отцы и был кормильцем семерых детей, многие из которых были ровесниками новой возлюбленной Блумберга. Формально он не был разведён, но уже не жил со своей женой. Та в свою очередь не собиралась так просто оставить влиятельного, богатого и заметного владельца газеты и всё никак не давала развод.

Астрид Эрикссон, 1923 год

Астрид отправляется в путь

В сентябре 1926 года Астрид на седьмом месяце беременности пришлось бежать в Стокгольм: она не хотела позора своей семье и неприятностей Блумбергу. Если бы на бракоразводном процессе выяснилось, что он был неверен своей жене, та смогла бы обобрать его до нитки. А Астрид не хотела таких жертв от мужчины, с которым не собиралась жить.

Если Блумберг крепко и надолго влюбился в Астрид, то она не разделяла его чувств. С её стороны не было любви, был интерес к мужчине.

«Я знала, чего хочу и чего не хочу. Ребёнка я хотела, его отца — нет», — писала она позднее. В её городке никто не смог бы понять такого решения.

В Стокгольме Астрид училась на художницу и параллельно искала родильный дом, где к ней бы отнеслись с «тактичностью и пониманием» (то есть держали бы язык за зубами и не задавали лишних вопросов). Случай Астрид не был уникальным: тогда в роддомах даже был в ходу термин «юная дама, неприметно», что означало, что незамужняя беременная женщина хочет поселиться там, где её никто не знал, чтобы родить ребёнка.

Но выяснилось, что в Швеции она не могла родить: после родов в Отдел регистрации населения неизбежно попала бы копия свидетельства о рождении ребёнка с указанием его фамилии — Блумберг (Блумберг в итоге развёлся и обручился с Астрид, а ребёнок помолвленной пары по законам Швеции мог наследовать наравне с детьми, рождёнными в браке). Этого Астрид не хотела.

К счастью, «Консультационное бюро для родителей „Тидеварвет“», которое помогало многим попавшим в беду девушкам, подсказало, что можно родить в Королевском госпитале в Копенгагене. Со времени своего основания в XVIII веке учреждение предоставляло убежище незамужним роженицам. Здесь можно было родить под присмотром врачей, в безопасных условиях и без огласки, не сообщая ни имени отца, ни даже своего. Роды регистрировали в картотеке госпиталя, где каждой «тайной матери» присваивался номер. Там и появился на свет сын Астрид.

В свидетельстве о крещении Ларса Блумберга напротив пункта о родителях значилось «1516 b». Он родился в декабре 1926 года. И тут же остался на попечении Марии Стевенс. Она была одной из тех женщин, что постоянно ухаживали за одним-двумя малышами одиноких матерей, которые не могли одновременно присматривать за ребёнком и зарабатывать на жизнь. А Астрид не могла: её карьера журналистки оборвалась с вестями о беременности. Оставив ребёнка Марии Стевенс, Астрид вернулась в Стокгольм в надежде заработать хоть немного денег. Все, что могла, она откладывала на поездку к ребёнку, перебиваясь с присланного родителями хлеба на воду. Её мытарства продолжались до 1930 года: она научилась стенографии, редактуре, слепому набору текстов, стала работать в конторе своего будущего мужа.

Широкая общественность при жизни Астрид Линдгрен так и не узнала настоящего имени отца мальчика Лассе, хотя многие знали или догадывались, что это Блумберг. Астрид хотела сохранить тайну как можно дольше. Портреты и интервью писательницы на протяжении 30 лет создавали впечатление, будто девушка отправилась в Стокгольм учиться, где через несколько лет встретила Стуре Линдгрена, вышла за него замуж и родила ему двоих детей, Лассе и Карин.

Астрид Линдгрен с сыном Ларсом

Астрид в стране Пеппи Длинныйчулок

И хотя со временем жизнь потихоньку стала налаживаться, Астрид была несчастна из-за мысли, что самые важные первые годы Лассе провёл без матери. Она делала так, как было нужно, а не как хотел её сын, и корила себя за это: «Что это значит — быть ребёнком? А это значит, что надо ложиться спать, вставать, одеваться, есть, чистить зубы и сморкаться, когда это удобно взрослым, а не тебе». Она настаивала, что ребёнку трудно приспособиться к желаниям взрослых: «Дети просто уступают силе», — говорила Линдгрен. Она мечтала, чтобы дети были счастливы, чтобы их слушали, любили. И главное: одновременно ценили их молодость и уважали их мнение, говорили с ними на одном языке.

Астрид пришлось нелегко: «По-настоящему радостной была только в детстве — может, потому предпочитаю писать книги, где можно воскресить это чудесное состояние»

А разлука с сыном только усилила желание погрузиться в «детскую тему», понять детей, говорить с ними не свысока, а на равных. Так и появились часто одинокие, но милые персонажи: Мио, Расмус-бродяга, Пеппи Длинныйчулок.

Пеппи Длинныйчулок на самом деле одинока и независима. Детям она нравится, потому что может делать все то, что они хотели бы, но не станут из страха перед взрослыми. Линдгрен, конечно, смеялась, услышав отзывы, что благодаря Пеппи у детей «появляется возможность найти социально приемлемый отвод для агрессии против родителей, которая есть в каждом ребёнке, а у проблемных детей часто выражается в трудностях адаптации или отклонениях в поведении». «Ну, что скажете?! Я, когда писала Пеппи, и понятия не имела, что служу делу ментальной гигиены», — отвечала Линдгрен. Но как иначе объяснить успех её книг? На одних продажах историй про Пеппи умирающее издательство, которое от отчаяния приняло рукопись молодой писательницы, вылезло из ямы и озолотилось.

Сразу после выхода книги, в Рождество 1945 года, 21 тысяча экземпляров книги о Пеппи разошлась всего за две недели. Затем пошли постановки, радиоспектакли, фильмы, новые тиражи книг — персонаж стал культовым. Что это было? Может быть, в послевоенные годы людям хотелось весёлых историй о всемогущих детях. А может, Пеппи Длинныйчулок была воплощением давно назревшего желания изменить консервативные порядки Швеции с их диктатом хорошего тона и лицемерием.