«Глашатай обыденности» Теккерей

Автор: Ирина Великая

Быть знаменитым писателем, знать, что тебя уважают и любят миллионы, наверняка очень приятно. Убедиться в этом мы бы могли, случайно встретив на одной из улиц Викторианской Англии мистера Чарльза Диккенса. Прославленному писателю повезло: современники по заслугам оценили его талант: им по душе пришёлся начинающий реалист, в чьих романах все еще звучали привычные голоса романтизма. А вот Теккерею, герои которого были «исключительны, как утро понедельника», заслуженного признания пришлось ждать долго. Едкая остроумная сатира на пороки современности, упрямое желание изображать мир таким, каков он есть, — все это оказалось слишком тяжёлым ударом по чувствам тогдашних англичан. Как сложилась судьба писателя, чье творчество на много лет опередило свое время?

«Глашатай обыденности» в глазах современников, Теккерей действительно с презрением относился к литературной выдумке. Его больше привлекали реальные люди, жизнь которых, по словам писателя, ничуть не уступала вымышленным историям. Он сам частенько попадал в необычные ситуации и, похоже, имел к этому генетическую предрасположенность. Его мать, красавица Энн Бекер, вполне могла бы стать очередной Мери или Элизабет в творении сентиментального автора женских романов.

Еще до замужества семнадцатилетняя Энн влюбилась в простого прапорщика Генри Кармайкла-Смита. Родители хотели для дочери более солидного жениха и нашли безотказный способ переубедить девушку: сказали, что Генри погиб на войне. Сердце ее было разбито, зато семья обзавелась новым родственником в лице богатого ост-индского чиновника Ричмонда Теккерея. Супружеская чета беспечно жила в Индии, пока однажды Ричмонду не захотелось пригласить на обед своего сослуживца. Каково же было удивление Энн, когда «очаровательным новым знакомым» мужа оказался не кто иной, как ее дорогой, давно почивший Генри! Кстати, именно он впоследствии сделал предложение вдовствующей леди и стал отчимом Уильяма.

Как подобает настоящему аристократу, Уильям был отправлен в одну из лучших школ Англии, где и началось его знакомство с образцовыми институтами просвещения. Если не брать во внимание скверных обедов и карательной составляющей учебных методик, жилось ему довольно сносно. К сожалению, юный писатель не проявлял особой тяги к знаниям. По правде говоря, «ленивый и распущенный проныра», как называл Теккерея один из учителей, к наукам и зубрежке относился с пренебрежением.

Автошарж Теккерея

Зато в школьные книги он заглядывал охотно, очень уж нравилось ему украшать страницы фолиантов карикатурами на «любимых» преподавателей. Своими рисунками Теккерей высмеивал все, что его окружало, доставалось даже античным богам из курса истории (в его тетрадях легко можно было встретить величественную Диану в костюме прачки, развешивающей свежевыстиранное белье). Страсть к изобразительному искусству не оставляла писателя на протяжении всей жизни, так что официанты частенько получали от него изрисованные счета.

Мир академических достижений не был особенно привлекателен для Теккерея. Большую часть своей непродолжительной студенческой жизни юный писатель пытался заставить себя встать с кровати, разъезжал по театрам и восхищался женщинами. Он по несколько часов уделял собственному туалету, с незавидным постоянством проигрывался в карты, пил вино и мечтал о том, что когда-нибудь все же совершит нечто стоящее. Конечно, он не раз пробовал начать работать, но это ему никак не удавалось.

В итоге древним стенам Кембриджа так и не удалось стать местом, с которого началась его дорога к славе. С треском провалившись на экзамене, Теккерей покинул университет и отправился колесить по миру, смиренно предаваясь мукам совести (все в тех же игорных домах и театрах). Бурно вкушая радости жизни, блистательно растрачивая свое состояние пирушками в городах Европы, Теккерей дожил до совершеннолетия и тогда с удивлением обнаружил, что разорен.

Диккенс и Теккерей познакомились еще в юности — оба тогда были молодыми авторами, с той лишь разницей, что первый был известен почти каждому англичанину, а о существовании второго вряд ли кто подозревал. В то время выходило очередное издание «Посмертных записок Пиквикского клуба», и к нему необходимы были иллюстрации. Видеть свои рисунки в книге самого Диккенса хотели многие, среди желающих был и Теккерей. Работы сатирика не пришлись по вкусу знаменитому писателю: ему нужен был добрый художник, который высмеивал бы только «плохих» героев. Едкая насмешка Теккерея не щадила никого, так что Диккенс был прав, сказав ему: «Боюсь, ваши рисунки никого не рассмешат». Читатель попросту еще не был готов видеть карикатуру на добродетель, и показывать персонажа неоднозначного ему было слишком рано. Так или иначе, самолюбию Уильяма был нанесен сильный удар, он на долгое время забросил рисование и впоследствии делал иллюстрации только к собственным произведениям.

Несмотря на полученную обиду, Теккерей не изменил своего отношения к писателю, чье творчество высоко ценил. Талант Диккенса он уважал всегда, хотя многое в нем резко противоречило его собственным убеждениям. После того, как «Ярмарка тщеславия» впервые увидела свет, Теккерея стали узнавать не только в литературных кругах. Его роман был встречен бурей эмоций, и далеко не во всем положительных. Как часто бывает, обиженные читатели обвинили автора в грубости и жестокосердии, а заодно приписали ему им же изображенные пороки. Разумеется, не обошлось без сравнения со всеобщим любимцем Диккенсом, чей гуманизм и мягкая ирония казались чувствительным англичанам гораздо менее оскорбительными. Теккерей вообще часто полемизировал в печати со своим великим современником, ему казалось, что изображать одно лишь добро — неправдоподобно и скучно. Вспыльчивый Диккенс в долгу не оставался, и однажды даже сильно оскорбил Теккеря. Он поддержал статью некоего Йейтса, в которой тот грубо отзывался о семейной жизни писателя. Этот удар Теккерею получить было больно, но он все же смог в будущем простить соперника и первым протянул ему руку в знак примирения.

Удивительно, но при всей заинтересованности противоположным полом, до встречи с Изабеллой Шоу Теккерей не был никем увлечен. Видимо поэтому, стоило ему только ощутить романтическое чувство, как он собрался вести девушку под венец. Все оказалось не так просто: миссис Шоу или, как ласково окрестил свою будущую тещу Теккерей, «чудище в юбке», была почему-то против того, чтобы дочь вышла замуж за безработного авантюриста. Так или иначе, спустя год стараний, ему все-таки удалось одержать верх в любовном сражении: молодые люди обвенчались. К сожалению, насладиться семейным благополучием им не удалось. Всего через четыре года с Изабеллой случилось психическое расстройство: она пыталась покончить с собой и спрыгнула с парохода. После этого Теккерей несколько лет просидел взаперти, ухаживая за больной женой и двумя маленькими детьми.

К концу своей жизни Теккерей все-таки добился желаемой славы, правда, за пределами своей родины. Писателя обожали американцы, и, когда тот приезжал в США читать лекции, его везде встречала толпа поклонниц — одна из девушек даже проследовала за ним через все Штаты. Получить признание англичан при жизни писателю так и не удалось: им, как говорили некоторые критики, «Теккерея еще только предстояло понять». Тем не менее среди жителей Туманного Альбиона все же нашлись почитатели его сатирического таланта. Шарлотта Бронте высоко ценила Теккерея, долгое время вела с ним переписку и посвятила писателю свою знаменитую книгу, после чего публика с радостью выдумала между ними роман. На самом деле, в личной жизни пятидесятилетний Теккерей проявлял себя достаточно активно: он состоял в отношениях с молодой актрисой, был влюблен в жену одного из приятелей и чуть не расстроил их брак. До конца жизни он оставался один и больше всего заботился о том, как устроить счастье своих дочерей.