Путешествие Ильфа и Петрова в США

19 сентября 1935 года Илья Ильф и Евгений Петров с корреспондентскими удостоверениями «Правды» отправились из Москвы в Соединенные Штаты Америки.

1. Начало путешествия

Перед отъездом из Москвы они набрали множество рекомендательных писем. «Знакомые американцы, которых мы обходили перед отъездом, сразу молча садились за свои машинки и принимались выстукивать: «Дорогой сэр, мои друзья, которых я рекомендую вашему вниманию…» И так далее и так далее. «Привет супруге» — и вообще все, что полагается в таких случаях писать. Они уже знали, зачем мы пришли», — писали Ильф и Петров в своей книге «Одноэтажная Америка». За неделю они стали обладателями писем, адресованных губернаторам, актерам, редакторам, сенаторам, женщине-фотографу и просто хорошим людям.

Из Москвы, через Париж, Ильф и Петров добрались до французского Гавра, сели там на пароход «Нормандия» и отплыли в Нью-Йорк.

2. Нью-Йорк

В Нью-Йорк Ильф и Петров прибыли 7 октября 1935 года. «Сейчас же с нами произошла маленькая беда. Мы думали, что будем медленно прогуливаться, внимательно глядя по сторонам, — так сказать, изучая, наблюдая, впитывая и так далее. Но Нью-Йорк не из тех городов, где люди движутся медленно. Мимо нас люди не шли, а бежали. И мы тоже побежали. С тех пор мы уже не могли остановиться. В Нью-Йорке мы прожили месяц подряд и все время куда-то мчались со всех ног. При этом у нас был такой занятой и деловой вид, что сам Джон Пирпонт Морган-младший мог бы нам позавидовать. При таком темпе он заработал бы в этот месяц миллионов шестьдесят долларов», — писали они в своей книге. Сначала путешественники поселились в отеле «Принц Джордж», но на следующий день переехали в большой современный «Шелтон Отель». Их номер располагался на 27-м этаже.

Илья Ильф у окна своего номера на 27-м этаже отеля «Шелтон»

Ильф и Петров повидали множество людей — от Эрнеста Хемингуэя до Давида Бурлюка, побывали на большой выставке Ван Гога, на одном из первых представлений оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс», видели боксерский поединок в Медисон-сквер-гарден. «Я был на выставке Ван-Гога. Громадная и замечательная выставка. Сто живописей и сто двадцать пять рисунков собраны со всего света. Ну, просто поразительно. Здесь и почтальон в ярко-синем мундире, и портрет актера, и мост, и автопортрет с красной бородой, и крестьяне, которые едят картофель, и пейзажи, и букет необыкновенный, и ночное кафе со столиками на улице под синим небом с колоссальными звездами, все, о чем мы только читали и мечтали посмотреть», — писал Ильф в письме своей жене.

16 октября в генеральном консульстве в Нью-Йорке на углу 61-й улицы и Пятой авеню состоялся прием в честь Ильфа и Петрова. «Мы стояли на площадке второго этажа, стены которой были увешаны огромными фотографиями, изображающими Днепрогэс, уборку хлеба комбайнами и детские ясли. Стояли мы рядом с консулом и с неприкрытым страхом смотрели на подымающихся снизу джентльменов и леди. Они двигались непрерывным потоком в течение двух часов. Это были духи, вызванные соединенными усилиями Дюранти, Фишера, Эйзенштейна и еще двух десятков наших благодетелей. Духи пришли с женами и были в очень хорошем настроении. Они были полны желания сделать все, о чем их просили в письмах, и помочь нам узнать, что собой представляют Соединенные Штаты», — писали Ильф и Петров. Они встречали и провожали гостей, но толком не успели ни с кем пообщаться. Именно на этом приеме произошла их первая встреча с Соломоном Троном (в «Одноэтажной Америке» — мистер Адамс). Трон — инженер-электрик, часто бывал в Советском Союзе, работал на Днепрострое, в Челябинске. В скором времени после знакомства писатели уговорили Трона с женой Флоренс сопровождать их в поездке по Америке.

Ильф и Петров побывали в тюрьме Синг-Синг. Сначала они осмотрели три новых корпуса, где каждый заключенный помещается в отдельной камере. «Это тюрьма усовершенствованная, американизированная до предела, удобная, если можно применить такое честное, хорошее слово по отношению к тюрьме. Здесь светло и воздух сравнительно хорош», — писали они. В новых корпусах находилось 1800 человек. Остальные пятьсот — в старом здании, построенном еще в 1825 году, где условия были намного хуже. Ильф и Петров также побывали в домике, где производятся казни на электрическом стуле. «Это был деревянный желтый стул с высокой спинкой и с подлокотниками. У него был на первый взгляд довольно мирный вид, и если бы не кожаные браслеты, которыми захватывают руки и ноги осужденного, он легко мог бы стоять в каком-нибудь высоконравственном семействе. Но уже через мгновенье стул показался очень неприятным. Особенно угнетали отполированные подлокотники», — писали они.

Ильф и Петров приобрели машину для путешествия по США. Это был новый «Форд», серого цвета. Они взяли его в рассрочку, с условием, что если после путешествия не смогут заплатить за него полностью, то отдадут назад.

3. Скенектеди

Из Нью-Йорка Ильф, Петров и Троны ездили в Скенектеди, город, где помещаются заводы «Дженерал Электрик». Они посетили несколько заводских корпусов. «В лаборатории мы увидели несколько лучших физиков мира, которые сидели без пиджаков за своей работой. Они состоят на службе «Дженерал Электрик». Компания дает им не так уж много денег. Что же касается средств на производство опытов и исследований, то они ничем не ограничены. Если понадобится миллион — дадут миллион. Этим объясняется то, что компании удалось заполучить к себе лучших мировых физиков. Ни один университет в Америке не может дать им такой свободы для работ, какой они пользуются здесь, в заводской лаборатории. Зато все, что эти идеалисты изобретают, находится в полной собственности компании. Ученые движут науку — компания зарабатывает деньги», — писали Ильф и Петров.

Затем они побывали в электрическом домике мистера Рипли — заведующего отделом паблисити в «Дженерал Электрик Компани». Дом был оснащен по последнему слову техники, в нем была электрическая система вентиляции, электрический прибор для регулирования комнатной температуры, электрическая плита с автоматическим подогревом, электрическая вытяжка, посудомоечная машина, пылесос последней конструкции, стиральная машина, особый гладильный пресс, заменивший собой электрический утюг и т. д.

4. Ниагара

Из Скенектеди путешественники вернулись обратно в Нью-Йорк. И оттуда уже 9 ноября 1935 года начали свой путь на машине по городам Америки. Они отправились в направлении Ниагары.

«Мы подъехали к Ниагарскому водопаду перед вечером. Обдаваемые водяной пылью, мы долго смотрели на водопад, обрушивавший с высоты небоскреба тысячи тонн воды, которую еще не успели разлить по бутылочкам и продать под видом самого освежающего, самого целебного напитка, благотворно действующего на щитовидную железу, помогающего изучению математики и способствующего совершению удачных биржевых сделок», — писали Ильф и Петров.

5. Дирборн

13 ноября Ильф и Петров приехали в Дирборн — центр фордовской автомобильной промышленности. Там они побывали на заводе Форда. «Это был не завод. Это была река, уверенная, чуточку медлительная, которая убыстряет свое течение, приближаясь к устью. Она текла и днем, и ночью, и в непогоду, и в солнечный день. Миллионы частиц бережно несла она в одну точку, и здесь происходило чудо — вылупливался автомобиль», — писали Ильф и Петров.

На следующий день они побывали в музее машин. Здание музея имело только один зал, размером в восемь гектаров. Он был еще не готов, но множество экспонатов было уже доставлено сюда со всего мира. Все машины устанавливали на фундаменты, с тем чтобы после открытия музея они могли работать, наглядно демонстрируя старинную технику.

Затем Ильф и Петров отправились в другой музей Форда, в так называемую «деревню», Гринфилд-вилледж. Деревня занимала большую территорию, и для осмотра ее посетителям подавались старинные кареты. На козлах сидели кучера в шубах мехом наружу и цилиндрах. «Деревня» тогда была недавним начинанием Форда. «Трудно ответить на вопрос, что это такое. Даже сам Форд вряд ли мог бы точно объяснить, зачем она ему понадобилась. Может быть, ему хотелось воскресить старину, по которой он тоскует, а может быть, напротив, хотелось подчеркнуть убожество этой старины в сравнении с техническими чудесами современности», — писали Ильф и Петров. В музейную деревню была целиком перенесена из Менлопарка старая лаборатория Эдисона, где производились бесчисленные опыты для нахождения волоска первой электрической лампы, где эта лампа впервые зажглась.

Вечером этого дня писателям удалось встретиться с самим Генри Фордом. «Это был худой, почти плоский, чуть сгорбленный старик с умным морщинистым лицом и серебряными волосами. На нем были свежий серый костюм, черные башмаки и красный галстук. Форд выглядел моложе своих семидесяти трех лет, и только его древние коричневые руки с увеличенными суставами показывали, как он стар. У него близко поставленные колючие мужицкие глаза. И вообще он похож на востроносого русского крестьянина, самородка-изобретателя, который внезапно сбрил наголо бороду и оделся в английский костюм», — описывали Форда Ильф и Петров.

6. Чикаго

Следующим пунктом был Чикаго. Этот город произвел на Ильфа и Петрова тяжелое впечатление. Они знали, что в Чикаго есть трущобы. Но то, что они находятся в самом центре города — это стало полнейшей неожиданностью. Такое близкое соседство шикарной Мичиган-авеню и беднейших, грязных переулков просто шокировало писателей. «В первый вечер в Нью-Йорке мы были встревожены его нищетой и богатством. Здесь же, в Чикаго, человека охватывает чувство гнева на людей, которые в погоне за долларами выстроили в плодородной прерии, на берегу полноводного Мичигана этот страшный город», — писали Ильф и Петров.

Ильф и Петров побывали в студенческом клубе Чикагского университета на балу, устроенному по случаю дарования независимости Филиппинам. А затем они отправились на концерт Крейслера — первого скрипача мира.

7. Санта-Фе

В двадцатых числах ноября Ильф и Петров приехали в Санта-Фе. «Тут стояли испанские дома из глины, подпертые тяжелыми контрфорсами, из-под крыш торчали концы квадратных или круглых потолочных балок. По улицам гуляли ковбои, постукивая высокими каблучками. Помимо нескольких действительно старинных зданий, все остальные дома в городе — чистенькие, новенькие, построенные в стиле старых испанских миссий. Весь город какой-то искусственный, как будто сделанный для американских туристов», — писали они.

В Санта-Фе писатели провели несколько дней. Они посетили музей Нью-Мексико, расположенный в длинном здании старого губернаторского дворца, а также Рокфеллеровский институт антропологии. А затем они отправились к известному американскому поэту Уитеру Бинеру. Дом Бинера от фундамента до крыши был набит индейскими коврами, посудой и серебряными украшениями. Он производил впечатление музея. Мистер Бинер рассказал писателям, куда им надо отправиться, чтобы посмотреть индейцев.

8. Таос. Индийские деревни

По совету мистера Бинера Ильф и Петров поехали в город Таос, в двух милях от которого находится большая деревня индейцев племени пуэбло. По дороге они заехали в индейскую деревню Сан-Ильдефонсо. По рекомендации Бинера писатели познакомились с индейцем Агапито Пина. «Внезапно Агапито запел индейскую песню, притопывая в такт ногой. Комната была крошечная, и Агапито танцевал совсем рядом с нами. Он заглядывал нам в глаза и, окончив одну песню, немедленно начал другую. На глиняном выступе лежали фотографии индейцев, исполняющих военные танцы. Запахло поборами, как в Неаполе или Помпеях. Однако, закончив песни и пляски, Агапито Пина вовсе не стал клянчить денег», — писали Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке». Агапито проводил гостей, и они поехали дальше. День был сырой. Сначала падал снежок, потом просеялся дождик, а под конец дня надвинулся туман. Путешественники приехали в Таос.

Из Таоса они сразу поехали к индейцам. Через две мили они оказались у въезда в деревню индейцев пуэбло, единственного из индейских племен, которое живет на том месте, где оно жило еще до появления в Америке белых людей. «Вокруг нас стояли удивительные дома. В деревне живет около тысячи человек, и все они расселились в трех домах. Это громадные глиняные здания в несколько этажей, составленные из прилепленных друг к другу отдельных комнаток. Дома подымаются террасами, и каждый этаж имеет плоскую крышу. Этажи сообщаются между собой приставными деревянными лестницами, обыкновенными, наспех сколоченными лестницами дворницко-малярного типа», — писали Ильф и Петров.

9. Гранд-Каньон

В начале декабря путешественники добрались до Гранд-Каньона. Они прибыли туда вечером, переночевали в гостинице, а утром пошли осматривать каньон. «Представьте себе вот что. Берется громадная горная цепь, подрезывается у корня, поворачивается вершинами вниз и вдавливается в ровную, покрытую лесами землю. Потом она вынимается. Остается как бы форма горной цепи. Горы наоборот. Это и есть Гранд-Каньон — Великий каньон, гигантские разрывы почвы», — писали Ильф и Петров.

Они долго простояли у края бездны, не произнеся ни слова. Оставаться там надолго не было времени, пришлось объехать каньон на автомобиле и этим ограничится. «Все новые и новые декорации, одна импозантней другой, раскрывались на каждом повороте кэньона. Голубая и розовая утренняя дымка рассеялась. Мы останавливались у парапетов и заглядывали в пропасть. Она была сейчас абрикосового цвета. На расстоянии мили под нами виднелась посветлевшая немножко река. Мы рявкали изо всех сил, вызывая эхо. И долго наши московские голоса прыгали по скалам, возвращаясь назад и отдаваясь в пространстве», — писали они.

10. Сан-Франциско

4 декабря 1935 года Ильф и Петров добрались до Сан-Франциско. «Это самый красивый город в Соединенных Штатах Америки. Вероятно, потому, что нисколько Америку не напоминает. Большинство его улиц подымаются с горы на гору. Автомобильная поездка по Сан-Франциско похожа на аттракцион «американские гор» и доставляет пассажиру много сильных ощущений. Тем не менее в центре города есть кусок, который напоминает ровнейший в мире Ленинград, с его площадями и широкими проспектами. Все остальные части Сан-Франциско — это чудесная приморская смесь Неаполя и Шанхая. Сходство с Неаполем мы можем удостоверить лично. Сходство с Шанхаем находят китайцы, которых в Сан-Франциско множество», — писали они.

В Сан-Франциско писатели провели 5 дней. Они посмотрели на строительство моста через залив, соединяющего Сан-Франциско и Окленд. «Сейчас кончают сплетать стальной канат, на котором повиснет мост. Его толщина около метра в диаметре. Повисший над заливом трос снабжен предохранительной проволочной сеткой, по которой ходят рабочие. Мы отважились совершить вдоль троса небольшое путешествие. Чувствуешь себя там, словно на крыше небоскреба, только с той разницей, что под ногами нет ничего, кроме тонкой проволочной сеточки, сквозь которую видны волны залива», — писали Ильф и Петров.

Затем писатели сходили на американский футбол. А напоследок побывали на Русской горке, где живут сан-францискские молокане. Там ничего не напоминало Сан-Франциско. Эта улочка походила скорей на окраину старой Тулы. «Тут были бородатые, пожилые люди в очках. Были люди и помоложе, в пиджаках, из-под которых виднелись русские рубашки. Но самое сильное впечатление произвели женщины. Хотелось даже провести рукой по глазам, чтобы удостовериться, что такие женщины могут быть в 1936 году, и не где-нибудь в старорусской глуши, а в бензиново-электрическом Сан-Франциско, на другом конце света. Среди них мы увидели русских крестьянок, белолицых и румяных, в хороших праздничных кофтах с буфами и широких юбках, покрой которых был когда-то увезен из России, да так и застыл в Сан-Франциско без всяких изменений», — так описывали молокан Ильф и Петров в своей книге.

11. Голливуд

9 декабря Ильф и Петров приехали в Голливуд. По их словам Голливуд «скучен, чертовски скучен». Правильно распланированный, отлично асфальтированный и прекрасно освещенный город. И весь город занят одним делом — киносъемкой.

Писатели несколько дней осматривали киностудии. «Конечно, мы не вдавались в техническую сторону дела, но техника здесь видна сама, она заставляет на себя смотреть. Так же как и на всех американских предприятиях, которые мы видели (кроме фордовских конвейеров, где властвует лихорадка), в голливудских студиях работают не слишком торопливо, но уверенно и ловко. Нет ажиотажа, вздыбленных волос, мук творчества, потного вдохновения. Нет воплей и истерик», — писали Ильф и Петров.

12. Сан-Антонио

В канун Нового года путешественники въехал в Сан-Антоиио. «Город был необычно оживлен. Его центр с десятком двадцатиэтажных домов выглядел после пустыни как настоящий Нью-Йорк. Светились тонкие газосветные трубки реклам и витрины магазинов. Проезжая маленькие американские города, мы совсем отвыкли от толпы и теперь, как деревенские жители, удивленно глазели на тротуары, переполненные пешеходами», — писали Ильф и Петров.

Встретить Новый год подобающим образом не получилось. Мистер Трон повел своих спутников в хороший ресторанчик. Они долго плутали по городу, дошли до самой окраины, но ресторан так и не нашли. Пришлось довольствоваться сендвичами и томатным соком в закусочной.

13. Вашингтон

Дальнейший маршрут путешественников лежал по берегу Мексиканского залива, через штаты Луизиану, Миссисипи и Алабаму. Эти штаты они проехали за один день и остановились во Флориде. Затем из Флориды отправились к берегу Атлантического океана — в Джорджию, потом через Южную Каролину, Северную Каролину и Вирджинию — в Вашингтон. 9 января 1936 года, когда Ильф, Петров и супруги Кроны въезжали в Вашингтон, спидометр показывал ровно десять тысяч миль.

«Вашингтон — со своими невысокими правительственными зданиями, садами, памятниками и широкими улицами — похож немножко на Вену, немножко на Берлин, немножко на Варшаву, на все столицы понемножку. И только автомобили напоминают о том, что этот город находится в Америке», — писали Ильф и Петров.

Осмотрев дом Джорджа Вашингтона в Маунт-Вернон, побывав на заседании конгресса и на могиле неизвестного солдата, они обнаружили, что смотреть больше нечего. Но в итоге писателям еще удалось увидеть президента. Два раза в неделю, в десять тридцать утра, президент Соединенных Штатов принимает журналистов. Ильф и Петров попали на такой прием в Белом доме. «Перед нами, в глубине круглого кабинета, на стенах которого висели старинные литографии, изображающие миссисипские пароходы, а в маленьких нишах стояли модели фрегатов, — за письменным столом средней величины, с дымящейся сигарой в руке и в чеховском пенсне на большом красивом носу сидел Франклин Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки. За его спиной сверкали звезды и полосы двух национальных флагов. Начались вопросы. Корреспонденты спрашивали, президент отвечал. Весь этот обряд, конечно, несколько условен. Всем известно, что никаких особенных тайн президент журналистам не раскроет», — писали они.

11 января Ильф и Петров вернулись в Нью-Йорк и оттуда отплыли на параходе «Маджестик» в сторону Европы.

Источники: Ильф и Петров «Одноэтажная Америка», Ильф и Петров. Путевые очерки, arzamas.academy, interviewrussia.ru