Восхищаться Дракулой и сочувствовать Сатане: почему я симпатизирую злодеям?

Бывают такие книги, после которых вы еще несколько дней думаете и изъясняетесь слогом автора: пробуете на вкус словосочетания, прячете во внутренний карман дорогие сердцу цитаты, шутите под стать героям прочитанного. Сейчас вы поймете, о чем я: «Мастер и Маргарита». После романа Михаила Афанасьевича хочется говорить его языком, вести философские беседы на Патриарших, упоминать починку примуса, дамам заказывать только чистый спирт, себе же — отварные порционные судачки, стерлядь в серебристой кастрюльке и яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках. Полноте, колумнист!

Впрочем, в этой статье речь пойдет о произведениях не менее цепляющих, мистических, чей слог вызывает такие же чувства — цитировать, исследовать, смаковать. «Дракула» Брэма Стокера и «Скорбь Сатаны» Марии Корелли. Я перечитываю их примерно раз в 2–3 года. В эти моменты я благодарю свою короткую память, которая стирает сюжетные повороты и подробности, чтобы можно было открыть для себя эти тексты вновь. Читаю друг за другом, потому что романы похожи по атмосфере, а ее хочется продлить. Антагонисты этих историй, великие и ужасные — каждый в своей ипостаси, неизменно приводят в восторг. Почему они порождают такие эмоции? Что такого вложили (или не вложили) в них писатели?

Дракула

Сюжет. Начинающий стряпчий лондонской юридической конторы Джонатан Харкер едет в Трансильванию, чтобы передать бумаги на право собственности поместья Карфакс новому владельцу — графу Дракуле. Магнат из древнего почтенного рода в своих землях хорошо известен, но имеет, скорее, дурную славу. Вероятно, поэтому он решил расширить свои владения до берегов туманного Альбиона. Джонатан Харкер, образованный молодой человек, обязался помочь графу утрясти все формальности. Помимо решения юридических вопросов, таинственный богач пожелал узнать как можно больше о своей новой родине — Англии. Так начинается жуткая и завораживающая история, которую в общих чертах знают даже те, кто никогда не брал в руки книгу Брэма Стокера.

Из разных книг, фильмов и сериалов мы знаем, что вампиры пьют человеческую кровь, обладают недюжинной силой, не отражаются в зеркалах и не отбрасывают тени; боятся распятий, святой воды, чеснока и шиповника; убить их можно осиновым колом в сердце, а для пущей уверенности желательно еще отделить тело от головы или сжечь. Но Стокер поведал нам больше: Дракула — аристократ и джентльмен. Он высокообразован, обаятелен, начитан, знает несколько языков, обладает всеми теми знаниями, что вмещает обширная библиотека в его замке. Граф гордится своим происхождением и его историей: «Дракулы — сердце, бьющееся в груди секлеров, их мозг и меч — могут похвастаться такой древностью рода, на которую заплесневелые Габсбурги и Романовы никогда не смогут и претендовать».

Его поведение соединяет в себе изысканные манеры, сквозь которые прорывается инстинкт зверя. Этот хищник убивает, чтобы жить. Романтизировать убийцу, пусть даже харизматичного, не буду, но и не признать его достоинств не могу. Джонатан Харкер был также очарован графом в начале их знакомства. Перед ним предстал человек высокомерный и таинственный, но при этом уставший и одинокий.

Я привык быть господином и хочу им остаться навсегда или, по крайней мере, устроиться так, чтобы никто уже не мог быть господином надо мной.

***

Мы, магнаты Трансильвании, с неприязнью думаем о том, что наши кости могут покоиться среди простых смертных. Я не ищу ни веселья, ни радости, ни изобилия солнечных лучей и сверкающих вод, столь любимых молодыми и веселыми людьми. Я уже немолод; а мое сердце, измученное годами печали, не способно больше к радости; к тому же стены моего замка разрушены, он полон теней, ветер свободно доносит свои холодные дуновения сквозь разрушенные стены и пустые окна. Я люблю тень и тьму и хотел бы оставаться наедине со своими мыслями, насколько это возможно.

В какой-то момент автор сужает личность Дракулы до белых острых клыков и гипнотизирующих красных точек-глаз — мы сочувствуем персонажам, которые пострадали от его кровожадности в самом прямом смысле этого слова. Отмечу, что все положительные герои книги как на подбор сотканы из достоинств: джентльмены до мозга костей, высокоморальные и прекрасные Артур Холмвуд, Джон Сьюард, Квинси Моррис — они наряду с Джонатаном Харкером станут столпами сюжета и будут радовать читателя своими душевными качествами и чистыми помыслами. И утонченная мисс Люси Вестенра, которая объединила всех героев вокруг себя, и миссис Мина Харкер — самая настоящая жемчужина этого коллектива.

Хотя на свете и существуют монстры, но все-таки много хороших людей — и это обнадеживает.

Где-то к середине книги у меня появляется усталость от того (благо короткая память стирает и это), насколько эти люди чутки к эмоциям других, как тонко подмечают малейшее изменение в лице собеседника и в каких цветистых извинениях рассыпаются за случайно предоставленное неудобство. А про глубину отразившихся чувств в глазах и говорить нечего. Это и бесит, и восхищает одновременно, потому что в наше время или перестали так внимательно смотреть в глаза, или тот уровень эмпатии, которым пестрит книга, в реальности недостижим (а очень хочется!).

Кадр из фильма «Дракула» (1931)

Возможно, в этом всё дело: антидракульский отряд прямо таки «команда мечты», где каждый образчик добродетели с чистой, как слеза младенца, душой и репутацией. Идеальность делает персонажей менее живыми, чем сама нежить, а их общение — театральным. Дракула же гармоничен в том, кто он есть, и последователен в своих целях: покорять, исследовать, убивать, чтобы жить, пока сам Господь не прекратит его затянувшегося пути. В итоге граф получает действительно желаемое: «Я буду всю жизнь с радостью вспоминать, что в последний миг лицо его обрело выражение мирного покоя...»

Отдельно стоит выделить доктора Абрахама Ван Хельсинга, чьи знания, опыт и нетривиальный взгляд на мир восхищают каждого, кто имеет удовольствие с ним познакомиться. Он, собственно, раскрыл личину Дракулы и рассказал, как его победить. И всё в этом человеке прекрасно, кроме его любви выдавать информацию в час по чайной ложке. Он идеальный герой для мыльных опер, мастерски создающий интригу в духе: «Я должен раскрыть тебе страшную тайну!...Завтра». Возможно, таким интриганом был прототип этого героя — венгерский ученый, востоковед и полиглот — Арминий Вамбери. Он был приятелем Брэма, а еще, как оказалось многим позже, секретным британским агентом. Автор упоминает его в тексте, представив другом доктора Ван Хельсинга:

Я просил моего друга Арминия из Будапештского университета выписать все, что известно о его прошлом. И Арминий, изучив источники, рассказал, кем тот был. Это действительно воевода Дракула, прославившийся в борьбе с турками на границе владений султана. Коль так, он необычный человек, потому что и столетие спустя о нем говорили как об умнейшем, коварнейшем и храбрейшем из сынов Трансильвании.

И, скорее всего, именно Вамбери рассказал Стокеру легенду о могущественном вампире. Прототип самого Дракулы — господарь некогда существовавшего княжества Валахии — Влад Басараб III, он же Влад Цепеш или Влад Дракула. О его подвигах, жестокости и правлении ходили легенды, много легенд, которые со временем стали частью фольклора и разошлись по миру.

Стокер, конечно, не первый, кто писал о вампирах, но именно он подарил культуре двух героев, которые живут собственной жизнью: Дракулу и Ван Хельсинга. В разных источниках попадается информация, что варианты воплощений Носферату и его оппонента уже превысили 300 штук. При простейшем поиске я обнаружила 70 версий фильмов, сериалов и мультиков на эту тему.

Кадр из фильма «Дракула» (1931)

Не могу рекомендовать к просмотру популярную экранизацию «Дракулы» (1992 г.) с россыпью звезд — Гэри Олдманом, Киану Ривзом, Вайноной Райдер и Моникой Белуччи, что исключительно мое мнение, но излишняя эротизация фильма вызвала у меня недоумение и желание выключить это побыстрее. Классическому же визуальному образу главного вампира мы обязаны фильму 1931 года и прекрасному Беле Лугоши с его колоритным венгерским акцентом. А после классики можно расслабиться и посмотреть пародию с Лесли Нильсеном в забавном «Дракула мертв и доволен этим». Серию мультфильмов «Монстры на каникулах» тоже могу смело рекомендовать для приятного вечера. Интересное наблюдение: Дракула в мультике злится, когда ему приписывают выражение «Blah-blah-blah». Что это и откуда оно вообще взялось? Оказывается, спасибо экспертам в интернете, это отсылка как раз к Беле Лугоши и его венгерскому акценту. Его граф стал каноничным: он до сих пор остается самым популярным образом на Хеллоуин, а так как люди косплеили не только внешность, но и акцент Дракулы, то жажда крови румынского графа из «Blood!» превратилась в «Bleh!», а затем и в то самое «Blah!».

Скорбь Сатаны

Эта книга менее известна, чем «Дракула», что странно, ведь роман великолепен. За интерпретацию названия, которое здорово интригует, отдельное спасибо переводчикам. Лучше не подобрать. В оригинале это The Sorrows of Satan — Печали/Сожаления Сатаны.

Я всё детство была уверена, что автор «Скорби» Брэм Стокер. Причем я уже не могу вспомнить, а с чего я так решила? А вот с чего: «Скорбь Сатаны» по ошибке издали под авторством Брэма Стокера в 1903 году, а в 1912–13 в журнале печатали «Дракулу» под именем Марии Корелли. Что это было — ошибка издателей или рекламный трюк — так и осталось загадкой.

Сюжет. Талантливый, но бедный, как церковная мышь, писатель Джеффри Темпест устал уповать на Бога. Честное слово, сил его больше не было. Жить по совести — значит влачить нищенское существование. Все попытки найти работу в издательствах и газетах заканчивались неудачами, а его рукописи безжалостно отвергали романисты-лекторы, которые не могли судить объективно своих конкурентов. Проблема была не только в злонамеренных действиях коллег-писателей, а и в темах, которые выбирал Темпест. Он предпочитал писать о высоком, духовном, чтобы читатель возвысился от его книг. Но публика жаждала чего-то пикантного, неприличного, что вызывает смешок и стыдливый румянец. Так низко пасть Джеффри не мог и не хотел. Почему же было не поискать работу на другом поприще — история умалчивает. В критический момент судьба не просто сделала крутой разворот, а прямо исполнила тройной аксель: старый приятель занял Джеффри денег, направил к нему своего друга на помощь, а также на героя упало неожиданное наследство.

Старым другом, присланным на помощь неудачливому писателю, оказался князь Лючио Риманец — баснословно богатый филантроп. Джеффри ожидал, что это будет мужчина в возрасте, возможно даже старик, но вот как выглядит князь:

Я сам довольно высокого роста, но он был на полголовы, если не более, выше, и когда я смотрел прямо на него, я думал, что мне никогда не приходилось видеть столько красоты и ума, соединенных в одном человеческом существе! Прекрасной формы голова указывала на силу и ум и благородно держалась на плечах, достойных Геркулеса. Лицо было овальное и особенно бледное, что придавало почти огненный блеск его темным глазам, которые имели удивительно обаятельный взгляд веселья и страдания вместе. Самой замечательной чертой его лица был рот: несмотря на безупречно красивый изгиб, он был тверд и решителен и не слишком мал. Я заметил, что в спокойном состоянии он отражал горечь, презрение и даже жесткость. Но когда улыбка озаряла его, он выражал — или даже казалось, что выражал — нечто более утонченное, чем страсть, и с быстротой молнии у меня мелькнула мысль, чем могло быть это мистическое необъяснимое нечто.

Практически «гений чистой красоты» предстает перед нами. Более того, он не просто красив, но и невероятно умен, артистичен, образован, обаятелен, атлетически скроен; имеет связи в любом деле, всегда добивается своего, а удачу держит на коротком поводке: никогда не проигрывает в карты, Дерби и другие азартные развлечения. Вы уже поняли, к чему я веду? Лючио Риманец — тот самый, кто скорбит на обложке книги. Это не спойлер, нет, вы быстро поймете, что к чему: всё заметно в описаниях, словах, поведении и недвусмысленных намеках самого князя. Ну не может человек быть таким идеальным (если, конечно, он не из «Дракулы»)! Роман написан так искусно, что имея на руках практически все карты еще на первой половине книги, мы всё равно не знаем исхода игры и идем до конца истории. И это, как ни странно, заслуга не нашего героя-писателя. Как и что говорит Риманец — вот где настоящий клад этого произведения! Придется попотеть: роман порой напоминает философский трактат — настолько много будет глубоких и витиеватых разговоров.

— То есть я всегда занят работой, стараясь удовлетворить людские желания. Хорошо ли это — или дурно с моей стороны, подлежит испытанию. Людские желания беспредельны; единственно, чего ни один из них, по-видимому, не хочет, насколько я заметил, это прервать со мной знакомство!

Хотя мне и хочется процитировать тут как минимум треть текста книги, поберегу вас от такого лонгрида, но поделюсь потрясающим уровнем иронии темного князя:

Джеффри: Кто бы вы ни были или каким бы вы себя ни считали, я вас нахожу крайне симпатичным и счастлив, что встретил вас. Мой старый товарищ Кэррингтон действительно оказал мне услугу, познакомив нас, и уверяю вас что я буду гордиться вашей дружбой. Вам, кажется, доставляет наслаждение унижать себя? Но вы знаете старую поговорку: «Не так страшен черт, как его малюют!»
Лючио: И это верно, — промолвил он задумчиво. — Бедный черт! Его проступки, без сомнения, преувеличены. Итак мы друзья?

Что удивительно, Темпест не внушает симпатии, отнюдь: он слишком быстро забывает себя в бедственном положении и являет миру самые дурные свои качества под влиянием внезапного богатства. А то, как он относится к женщинам, и вовсе рождает праведный гнев:

— А женщина? — спросил Риманец, и глаза его блеснули.
— Женщина, в сущности, не имеет права выбора, — ответил я; так как это был один из моих любимых доводов, то я с удовольствием говорил. — Она должна подчиняться, когда ее хотят. Мужчина — всегда мужчина, а женщина только принадлежность мужчины и без красоты не может рассчитывать ни на его восхищение, ни на его поддержку.

Высказываний подобного рода немало и от Лючио Риманеца:

— Правильно! Весьма правильно и логично! — воскликнул он, сделавшись на минуту чрезвычайно серьезным. — Я сам не симпатизирую новым идеям об интеллектуальности женщины. Она только самка человека, она не имеет собственной души, кроме той, которая является рефлексом его души, и, будучи лишенной логики, она не способна составлять правильное суждение о вещах. Весь обман поддерживается этим истерическим существом, если принять во внимание, какое низшее создание она собой представляет; любопытно проследить, сколько зла она причинила миру, разрушая планы умнейших советников и королей, которые, без сомнения должны были бы господствовать над ней! А в настоящее время она сделалась больше, чем когда-нибудь, неукротимой.

Но если в словах Джеффри — это действительно позиция, то в речах князя видна постирония. Кстати, биография писательницы словно намекает, что Корелли и была той самой интеллектуальной и неукротимой женщиной, которая так раздражала героев: она поменяла имя, чтобы отделаться от ярлыка внебрачной дочери; скостила 10 лет от своего реального возраста; выбрала в партнеры по жизни того, кого хотела, отрицая католическую веру и классический брак; была шикарным оратором и талантливой пианисткой. Публика раскупала ее книги быстрее, чем романы Уайльда и Киплинга, критикам Мария давала решительный отпор, а дружбу водила с актерами, литераторами, политиками и даже принцем Уэльским.

Но вернемся к Джеффри и Лючио. Утренняя звезда последнего еще ярче сияет на фоне озлобленного нувориша. Что наводит на мысль, что Корелли специально сделала Темпеста таким неприятным, а Риманеца наделила эмоциональным интеллектом, ироничностью и красноречием. Это далеко не весь список притягательных качеств князя, но, думаю, читателю будет интересно составить собственный.

Самую важную часть книги, а именно — причину, по которой всё случилось, затрагивать не буду. Скажу только, что когда прочитала в первый раз, возникло ощущение: я согласна с таким мироустройством Рая и Ада. Бог тут высшая и неоспоримая сила, его любовь к своему творению, человеку, проявляется в том, что он наделил людей свободной волей. Такому могут позавидовать даже ангелы. Человек сам решает, как ему поступить: зло бессильно перед его выбором. Каково?! Это полностью возвращает нам ответственность за нашу жизнь.

Прихожу для себя к выводу, что авторы по собственной воле или по воле музы выгодно оттенили злодеев: или слишком обелив персонажей положительных, или делая главного героя циничнее дьявола. Мне, да и многим, нравятся эти злодеи, потому что они, как ни странно, человечны и понятны в своем несовершенстве. Тьма вызывает больше симпатии, чем безупречные в своей хорошести персонажи, потому что в реальности и на солнце есть пятна, а вот идеальные люди — книжный удел.

Автор: Алена Миллер