4 На бога надейся, а сам не плошай

Обычно объёмистая пухлая многостраничная несколькотомная книга провоцирует разразиться и столь же объёмистым многоабзацным велеречивым отзывом. Ну, типа «угол падения равен углу отражения», «как вы к нам, так и мы к вам» и пр.

Поймав себя на потирании ладоней в предвкушении многочасового перестука клавиатурой и сладострастного ёрзания пузиком мышки по коврику, из чувства противоречия решил не идти напрашивающимся путём, ибо мы ведь помним, что совсем не всегда путь, кажущийся самым правильным, оказывается именно таковым.

Итак. Прежде всего, перед нами литературно-художественный документ. В котором зафиксирован образ жизни, быта, существования нескольких слоёв населения российской провинциальной глубинки (прежде всего глубинки) середины XIX века. Наверное, на первом месте стоят общины раскольников-староверов, проживавших в Заволжье, общины и скиты. Конечно, самую богатую картину жизни мы имеем на примерах семьи богатого крестьянина Патапа Чапурина и его сестрицы матушки Манефы, настоятельницы Комаровской обители.

Бытовая обстановка в семье Чапуриных, особенности убранства дома и образ жизни самого хозяина, его супруги Аксиньи, дочерей Насти и Параши дают нам образно изложенную фактологию из описываемых времён. Причём фактологию не только образа жизни в материальном смысле, но и духовного начала тоже, потому что автор романа подробно и детально останавливается на поведенческих нюансах, на взаимоотношениях в семье, на обычаях и обрядах, включая особенности богослужения.

Вместе с матушкой Манефой читатель попадает внутрь староверческой обители и получает детальнейшую и совсем неприкрытую картину реальной жизни затворниц обители, девушек-белиц и послушниц-инокинь. И хотя нам кажется, что внутри скита непременно всегда тёмные тона и оттенки, всегда сплошное богомолье, стукание лбом о пол и бормотание молитв и всё прочее религиозное, однако на деле мы видим и проявления обыкновенных желаний и стремлений, пороков и страстей, всего человеческого и живого — прежде всего, на примере Флёнушки, но и упоминания о пиянстве той или иной инокини, о свадьбах убёгом, да и простые воспоминания той же матушки Манефы о своей молодости и о тайне рождения Флёнушки дают читателю возможность понять, что за любыми монастырско-скитскими стенами всегда сокрыты обычные человеческие страсти и страдания, желания и грехи. И образ и манеры присланного из Москвы Василия Борисовича, на словах рьяного богомольца, а на деле тайного соблазнителя молоденьких послушниц, только усиливают это убеждение.

Весьма колоритно выписана в романе судьба молодого парня Алёши Лохматого, волей случая попавшего в услужение к Патапу Максимовичу и затем прошедшемуся по семье Чапуриных буквально сапогами-сапожищами. Образ Алексея написан так хитрО, что сначала читатель с полным сочувствием относится к возникшим чувствам и затем к отношениям между Алексеем и Настей, но довольно скоро светлый и привлекательный облик Алексея становится всё более подёрнутым сначала туманом, а затем окрашивается в серые и тёмные тона и оттенки, покрывается рябью и трещинами, плесневеет и протухает.

Также мы встречаемся с несколькими купеческими и деловыми фамилиями, которые занимают в жизни этого региона всё более значимое место и меняют сам образ жизни России того времени. И опять, перед нами не просто разнокалиберные деловые люди, но чаще всего по тем или иным деталям нам открываются глубины личности этих деловых людей того времени.

Текст романа буквально насыщен многочисленными фольклорными вставками — песенками и молитвами, наговорами и приговорами, частушками и описаниями разных обрядов и обычаев тех лет — вот уж где пища для специалиста или любителя русского фольклора. Просто бери и выписывай.

Одной из особенностей романа стало то, что все эти 900 страниц книжного текста описывают нам всего-навсего около полугода реального времени — представляете дотошность автора, его тщание и глубину фактологической наполненности романа, потому что никакого стремления просто раздуть объём книги мы при чтении не замечаем.

В общем, придётся теперь читать и вторую часть дилогии, пусть и без всякой связи с Долгой прогулкой, а просто для себя.

PS А ещё в бумажном двухтомнике были замечательные иллюстрации, во многом помогавшие восприятию книги. Поскольку их довольно много, а захотелось поместить все, то отправлю их в комментарий к рецензии.