Больше историй
29 декабря 2013 г. 13:29
1K
Сафон Фандорина Барселона.
Я люблю те книги, в которых города, придуманные ли писателем или находящиеся где-то на наших картах, оживают через строки, дают насладиться своим особым духом и атмосферой, выступают чуть ли не отдельным персонажем, который незримо присутствует при всех описываемых событиях, но предпочитает держаться в тени. И я, конечно, верю в силу читательского воображения, которое способно оживить текст. Но еще больше я верю в то, что книга, в которой есть герой-город, должна дождаться момента, когда ее откроют в описываемом месте. По сути, эта история должна была быть написана еще в двадцатых числах августа, но я отчего-то с ней задержалась.
"Игру Ангела" я читала в Барселоне.
С Сафоном вообще получилось забавно. Своей "Тенью ветра", от которой я осталась не в восторге, - в упоении, он сбил меня с пути истинного при выборе места для отпуска, отвадив от Рима ("римские" писатели и "римские каникулы" трясут кулаком в уголке). Он описал Барселону так, что я влюбилась в нее не то, чтобы заочно, конечно (я уже была там раньше, но с родителями по дороге в Салоу, к морю и отелю), но сильно и преданно. Забегая вперед, скажу, что атмосфера книги и Барселоны настоящей сливалась только в описанных Сафоном местах. За пределами книжных страниц, город оборачивался тяжелым, даже неприятным зрелищем. Вот она - сила слова, волоком потащившая меня в Испанию.
"Игру Ангела" я отложила сначала до самолета. Потом еще. В итоге взялась я за нее в третий или даже четвертый день моего путешествия. Книга не была моим путеводителем, я сама себя вела. Но она словно шутливо шла за мной там, где я была. И комментировала своим книжным, приглушенным языком. "Смотри" говорит книга, "Герой идет в Готический квартал", когда я туда ехала. Или по дороге на Тибидабо, я читаю, как один из героев рассказывает об этой горе. Фуникулер на пляже сант себастьян? Был за моей спиной, когда я загорала, а потом я сама совершила на нем путешествие до Монтжуика.
Ни одна из моих фотографий не претендует на художественную ценность.
"Башня Сан-Себастьян поднималась ввысь метров на сто, одетая сталью и опутанная тросами, — при одном взгляде на этот клубок начиналось головокружение. Подвесная канатная дорога была с помпой открыта в том году по случаю Всемирной выставки, перевернувшей все в городе вверх тормашками и осыпавшей Барселону невиданными новшествами. Канатная дорога тянулась над внутренней гаванью порта и делилась на два отрезка: кабины стартовали с платформы башни Сан-Себастьян и скользили в пустоте к большой центральной вышке, напоминавшей Эйфелеву башню и служившей меридианом. Сделав остановку, воздушные вагончики преодолевали вторую половину пути до горы Монтжуик"
— Есть поезд, который отправляется завтра в середине дня с Французского вокзала в Париж, — сказала она. — Это не слишком поспешный отъезд?
Дальше по Сафоновской Барселоне
Контора адвоката Валеры занимала мансарду в экстравагантном доме в стиле модерн, уместившемся под номером 442 на бульваре Диагональ буквально в шаге от пересечения с бульваром Грасия.
Мы сидели на скамейке в золотистой тени павильона в парке Сьюдадела. Сквозь тонкий купол свет просачивался мелкой золотистой пылью, и растительность в саду отбрасывала резные узоры из света и тени, создавая вокруг нас причудливый светящийся полумрак.
Дом Андреаса Корелли возвышался на холме на фоне пелены багровых туч. За ним колыхалась роща теней парка Гуэль.
Я бродил без определенной цели, и ноги сами принесли меня в верхний город на стройку собора Святого Семейства. В детстве отец иногда приводил меня полюбоваться на скопище скульптур и портиков, вечно одетое лесами, словно место было проклятым.
Ближе к ночи я проводил Видаля до бульвара Борн.